Рини Россель - Чарующая луна
— Вон отсюда! — завопила Ханна. Она никогда не сможет посмотреть ему в лицо! Девушка свернулась калачиком в холодной ванне и обняла колени. Как она могла быть настолько глупой, чтобы завернуться в прозрачную пленку?! Неужели нельзя было найти что-нибудь получше?!
Или же было что-то странное в Роуте Джеррике, от чего у женщин переставали работать мозги?! Даже сейчас Ханна не могла не признать, что у него необычайно широкие плечи. Теперь этот мужчина точно считает ее посредственностью…
— Нет, хуже, Ханна, — сказала девушка сама себе. — Теперь он считает тебя настоящей дурой!
Ее стремление избежать столкновений с ним потерпело крах на следующее же утро, когда оказалось, что им предстоит сидеть рядом за завтраком. Ладно, по крайней мере, не придется смотреть этому типу в лицо!
Ханна ела молча, позволяя остальным постояльцам поддерживать вежливый разговор. Она хотела одного: побыстрее поесть и уйти отсюда.
Напротив девушки сидела женщина средних лет, которая предпочла проигнорировать приветствие, что показалось Ханне плохим признаком. Она надеялась, эта женщина будет вести разговор. Ее соседка была одета в заляпанную краской майку с таким же шарфиком, который больше походил на потертый коврик. Ханна предполагала, что на джинсах будут такие же пятна. Интересно, кто она такая? Наверное, художница.
Сама Ханна познакомилась с Джоан в чате. Тогда, почти сразу после увольнения, девушка была в депрессии, и ей просто необходимо было кому-нибудь излить душу.
Их знакомство переросло в дружбу по Интернету, которая, в конечном счете, и помогла Ханне выиграть эту поездку. Честно говоря, девушка сомневалась, можно ли назвать это выигрышем. По ее мнению, решение Джоан больше похоже на благодеяние. Но разве можно отказаться от бесплатного двухнедельного отдыха на одном из самых красивых озер Оклахомы?
Ханна с сожалением вздохнула. Если бы только Роут Джеррик отправился отдыхать куда-нибудь в другое место, все было бы просто идеально. А ведь он мог себе позволить любой курорт мира, сердито подумала она. Ханна потянулась к кофейнику в тот же самый момент, что и Роут. Их руки соприкоснулись. По телу девушки словно пробежал электрический ток.
— Извините, — пробормотала она, отводя руку.
— Ничего страшного. — Он поднял кофейник и наполнил чашку девушки. — Сливок?
Ханна не могла ответить. Как же от него приятно пахло… сандаловым деревом и кожей.
— Сливок? — переспросил мужчина.
— Нет, — ответила девушка резче, чем было нужно.
Художница и Джоан удивленно посмотрели на нее. Ханна прочистила горло и вымученно улыбнулась.
— Нет, спасибо, — поправилась она, не глядя на Роута.
— А я налью, — произнесла Джоан. — Я люблю, когда в кофе много сливок. Для меня и моих гостей только натуральные продукты, ничего обезжиренного, безвкусного.
С этими словами хозяйка взяла кусок ветчины и положила его на тарелку художницы.
— Я не ем жирную пишу, — сказала та, ее голос оказался низким и хриплым, почти мужским.
Джоан посмотрела на худую, суровую женщину:
— Мона, дорогая, я знаю. Но ты замечательная художница, и тебе это прощается. А мы все знакомы друг с другом? — спросила хозяйка, глядя на Ханну и Роута.
— Да, мы с Ханной уже успели познакомиться, — ответил мужчина.
На долю секунды Джоан изменилась в лице.
— Да, я припоминаю. А это Мона Натерли, наша частая гостья. Она живет у меня все лето и периодически заезжает в течение года. Мона, это Ханна Хадсон, моя хорошая подруга по Интернету. А это… Росс Джонсон.
— Роут Джеррик, — поправил мужчина и улыбнулся. — Приятно с вами познакомиться.
Ты что, любуешься его улыбкой, Ханна? — отругала себя девушка. Ты ведь обещала себе, что не будешь даже смотреть в его сторону! Она отвела взгляд.
— Кстати, Росс, — продолжала Джоан, ни капли не смутившись. — Вы передали шерифу мое сообщение?
— Он позвонил.
— Что? Он даже не был здесь?
— Ему срочно потребовалось выехать на вызов. Авария.
Джоан фыркнула:
— Что ж, ему же хуже.
— Он еще сказал что-то нелепое: извинялся за какую-то чарующую луну.
Хозяйка гостиницы взглянула на него.
— Как я и сказала, ему же хуже.
— Но что это значит? — попытался узнать Роут.
Ханна посмотрела на него, удивленная таким поворотом беседы.
— Если вы не против, то я не хотела бы распространяться на эту тему. Может быть, позже, когда я не буду в столь мрачном расположении духа.
Эта фраза удивила Ханну, и она посмотрела на Джоан.
— Так распорядилась судьба, — вздохнула хозяйка. — Я переживу. Уверена, вы хороший человек, мистер Джонсон.
— Моя фамилия Джеррик, но все равно — спасибо.
Ханна не знала, была ли сухость в голосе Роута вызвана тем, что Джоан постоянно коверкала его имя, или тем, что он просто остался недоволен ответом. Заметив, что снова думает об этом мужчине, девушка попыталась переключить свое внимание на хозяйку:
— А что случилось, Джоан?
Улыбка женщины стала еще печальней.
— Дорогая, мы с тобой обязательно поговорим. Обо всем на свете. Но сейчас извини меня. Я только надеюсь, что судьба знает, что делает. А теперь, прошу вас, завтракайте. Вместе с пустым желудком приходит и плохое настроение, именно поэтому в моей гостинице пустым желудкам не место.
— Но…
— Ешь, дорогая, — отрезала Джоан и посмотрела на художницу. — Мона, как тебе овсянка?
— Замечательно.
— Вы рисуете пейзажи? — спросила Ханна, решив, что такая загорелая женщина должна проводить много времени на природе.
— Я рисую мысли, раздумья, намеки, — ответила та. Она закрыла глаза и, казалось, прислушалась к любимой мелодии. — В эти особенные дни, когда возносится моя муза, я изображаю сырое, чистейшее обожание.
— Да, — сказала Джоан. — Да, это она и делает. Лучше всех.
— О… — Ханне хотелось спросить очень многое, например, как можно изобразить «намек» и почему возносится ее муза, но девушка решила помолчать. Она взяла вилку. На тарелке стопкой лежали блины. Что ж, подумала Ханна, дома придется сесть на диету. — Завтрак очень вкусный, — сказала девушка, но потом вспомнила, что решила молчать.
Да не вини ты себя так. Подумаешь, похвалила кулинарные старания.
— Спасибо, дорогая.
Ханна откусила кусочек. И почему от Роута Джеррика так удивительно пахло? И почему его локоть касался ее руки?
— Я люблю готовить блины. Все мои гости их очень любят. Как и яичницы. Особенно с пряностями «а-ля Питерсон», глазунью. — Произнеся слово «глазунью», женщина для усиления эффекта взмахнула руками. Ханна от неожиданности подпрыгнула на месте. К сожалению, в это время у нее в руках была чашка, и в результате кофе оказался в тарелке мужчины.
