Джейн Харри - Лунная дорожка
— Привет, милая девочка.
— Добрый вечер, — ответила Мэри, стараясь говорить отрывисто.
Улыбка на лице Гонсало стала еще шире.
— О, как ты горда… Слишком хороша для бедного Гонсало. Может быть, завтра ты споешь другую песню. — Он облизал губы. — Для меня одного.
Мэри с трудом уняла дрожь и ускорила шаг.
Сью Эрнандес сидела в своем кабинете за широким столом и перебирала какие-то бумаги. Она добродушно кивнула Мэри и слегка улыбнулась.
— Сегодня ты неплохо выступила, моя милая, — начала она. — Одному из посетителей это настолько понравилось, что он пожелал отдельного представления.
Сердце Мэри глухо забилось.
— Спеть какую-нибудь песню? — спросила она, и ее голос показался ей слишком спокойным.
— Ты что, смеешься надо мной? — рявкнула толстуха, и от ее добродушия не осталось и следа. — Он хочет, чтобы ты станцевала для него!
— Я не танцую, — запротестовала Мэри и замотала головой. — Никогда не танцевала.
— Ты же наблюдала, как это делают другие девушки, — пожала плечами Сью. — Ведь мужчина не требует от тебя мастерства балерины. У тебя хорошее тело. Вот и используй его.
Да, подумала Мэри, но она лишь видела, как танцуют девушки возле столба в зале. А в отдельном кабинете… там все по-другому…
— Но вы же наняли меня как певицу, — с приступом отчаяния проговорила она. — Мы ведь подписали контракт…
Сью презрительно рассмеялась.
— Все так, моя милая, вот только условия договора несколько изменились.
— Тогда, значит, вы нарушаете наш контракт и тем самым расторгаете его, — заговорила Мэри, пряча руки в складках юбки, чтобы хозяйка не заметила, как они дрожат. — Верните мне паспорт, и я немедленно уеду отсюда, — добавила она, пытаясь придать голосу уверенность.
— Думаешь, все так просто? — насмешливо спросила Сью. — Размечталась, милая!
— Не знаю, что здесь сложного. — Мэри вскинула голову. — Юридически дело обстоит так, что вы нарушили наше соглашение.
— Это мой клуб, девочка. И я здесь вершу закон! — Сью нагнулась вперед, и глаза ее сверкнули. — А ты никуда не поедешь, вот так-то! Потому что я не отдам тебе паспорт до тех пор, пока ты не выплатишь мне все свои долги.
Мэри неожиданно притихла.
— Но рента… Ведь все оплачено заранее…
— Не все, детка. Есть еще кое-что. Плата за твое лечение.
— Лечение? — изумленно повторила Мэри. — О чем это вы?
— У тебя, видно, короткая память! Когда ты впервые появилась здесь, я вызвала врача, чтобы он тебя обследовал. Помнишь? Ты ведь сама жаловалась, и мы думали, что у тебя пневмония.
Мэри вспомнила невысокого толстого мужчину с налитыми кровью глазами и неприятно влажными руками, от которого за милю несло алкоголем.
— Помню, — ответила она. — И что с того?
Сью протянула ей листок бумаги.
— А вот что. Посмотри, сколько ты должна ему.
Мэри взяла листок, и на ее лице отразился ужас, когда она увидела сумму.
— Но он не может требовать столько, — хрипло запротестовала она. — Он ведь провел рядом со мной всего пару минут и не выписал ничего из указанных здесь лекарств. Кроме того, он был просто пьян! Вы ведь и сами знаете.
— Я знаю только то, что ты была больна и нуждалась в лечении. А врач — хороший, здравомыслящий человек. — Она помолчала, разглядывая Мэри. — Не можешь же ты уехать, когда должна мне столько денег, милая. Так что придется поработать еще немного. А у человека, который ждет тебя, далеко не пустой кошелек. Кстати, он вполне симпатичный парень. — Она неприятно засмеялась. — Будь же умницей — за ночь ты можешь неплохо заработать!
— Нет. — Мэри затрясла головой и подняла руки, словно защищаясь. — Я так не могу. А вы… не можете меня заставить.
— Разве? — Маленькие глазки Сью злобно сверлили ее. Ее жирный кулак тяжело опустился на стол. — Я была слишком терпелива с тобой, детка. Но довольно. Ты сделаешь, как тебе сказано! — Она выпрямилась, тяжело дыша. — Может быть, отдать тебя вначале моему Гонсало — чтобы научить благоразумию. Ты хочешь этого?
О Господи, запаниковала Мэри, вспоминая разговоры в раздевалке. Что угодно, только не это. Она понурила голову.
— Ну вот, вижу, ты становишься благоразумной, — с удовлетворением кивнула Сью. — Дана проводит тебя в комнату. А потом я пришлю того господина. Ступай!
Дана уже ждала ее в проходе.
— Вступаешь в реальный мир, дорогуша? — усмехнулась она. — После сегодняшней ночи ты перестанешь смотреть на нас свысока! Интересно, а что ты ожидала здесь увидеть?
Комната, освещаемая двумя лампами с абажуром, была небольшой, ее почти полностью занимал темно-красный диван с кучей разложенных на нем подушек. В углу, прямо на полу, находился магнитофон, оттуда лилась мягкая музыка; на крохотной тумбочке стояла бутылка шампанского с двумя бокалами.
— Это был не совсем мой выбор, — устало проговорила Мэри. — Меня обокрали, и я пошла в полицию. Один из полицейских сказал, что отыскал для меня тихое местечко, где мне можно отсидеться, пока они будут искать мои деньги.
— Ну-ну… — Дана пожала плечами. — Вот так сюда попадает большая часть девочек — толстуха сама платит полицейским, чтобы те направляли ей весь хлам, который соберут на пляже.
— Спасибо за информацию, — прикусив губу, сказала Мэри.
Дана хмыкнула и направилась к выходу, а потом оглянулась.
— Послушай, дорогуша, ты просто улыбнись и попытайся получить удовольствие. У тебя ведь, надеюсь, это не впервые?
Мэри промолчала, старалась не вспоминать о нескольких унизительных ночах в постели с Армандо. В то время она считала, что ничего худшего с ней уже стрястись не может…
— Если дело примет дурной оборот, то под столом есть тревожная кнопка, — добавила Дана. — Только не советую нажимать на нее без крайней надобности, Гонсало это не понравится. А ты ведь не хочешь расстроить его? Он… страшный тип. — Она помахала рукой. — Желаю удачи.
Все стены были завешены портьерами до пола так, что нельзя было понять, где находится окно. Если оно вообще существует. Но ей сейчас нужен свежий воздух. Атмосфера в комнате была тяжелой, наполненной каким-то мускусным запахом. Она принялась бродить по краям комнаты, погружая каблуки в мягкий толстый ковер, и приподнимать шторы. Однако, к своей крайней досаде, под каждой приподнятой шторой она находила лишь глухую стену. Она потеряла счет времени, когда вдруг почувствовала, что уже не одна.
Она не слышала скрипа двери — ковер, должно быть, заглушил звук шагов. И все-таки он уже стоял здесь, позади нее, и ждал. У Мэри перехватило дыхание, она отпустила очередную штору, и та с глухим шелестом легла на место. Повернувшись, она с опаской взглянула на вошедшего. Ее глаза расширились, потому что она сразу узнала его. Холодный и неуступчивый взгляд, нос с горбинкой, сильная челюсть. Лицо человека, для которого не существует слова «нет».
