Морин Чайлд - Шторм надежды
Карен повернула голову и посмотрела на него, как бы обдумывая предложение. Наконец кивнула:
— Перемирие. — И протянула руку для пожатия, чтобы скрепить соглашение.
Он взял ее ладонь и сразу же почувствовал проскочивший между ними разряд электричества. Сэм быстро отпустил ее руку, но ощущение, охватившее его, сдавило сердце.
Карен тоже должна была почувствовать это, сказал он себе, наблюдая, как она потянулась за очередной конфетой. Когда она снимала обертку, ее пальцы дрожали, и он понял — все, что было между ними, еще живет в ней. Но какой в этом прок? Ведь она ясно выразила свое отношение к нему два месяца назад, когда ушла, не удостоив его даже взглядом. Он откашлялся, чтоб не выдать старую обиду, и сказал:
— Ты по-прежнему жуешь конфеты, и к сорока годам у тебя не останется зубов.
— Зато вкусно, — пробормотала она.
— А когда зубы все выпадут, как ты будешь есть конфеты?
Она взглянула на него:
— Шоколад солодовый. Суррогат.
— Предусмотрительная.
— Зануда.
Сэм усмехнулся и заметил, что у нее дернулся в улыбке уголок рта. Проклятье, почему бы ему не удержаться от этой маленькой.., дискуссии.
— Ну, — сказал он, запуская мотор, — что скажешь, если мы поищем место, где встать на якорь во время шторма?
— Действуй, герой!
— Э-э, — протянул он. — Это мой автомобиль, я Одинокий Странник, а ты — Принцесса.
Когда минут через десять зазвонил ее сотовый, Карен безумно обрадовалась, что он работает, даже не удивившись, кто может звонить в 3 часа ночи. Она догадалась, кто это.
— Привет, мам, — сказала она, бросив взгляд на Сэма. Его смешка было достаточно, чтоб она опять разозлилась.
— Карен, дорогая… — Сквозь атмосферные помехи издалека донесся голос ее матери. — Где ты?
Надеюсь, в каком-нибудь безопасном месте?
— Конечно, я в безопасности, — ответила она.
Физически, во всяком случае. Эмоционально не уверена. Эта встреча с Сэмом Паретти не то, что ей нужно. Воспоминания о времени, когда они были вместе, еще слишком свежи. Слишком сильны и слишком мучительны.
— Ты далеко от моря? — спросила мать, возвращая Карен к действительности.
— Я в пути.
— В пути? Тебе следовало давно покинуть город.
— Было слишком затруднено движение, чтоб уехать раньше, — объяснила Карен и матери, и Сэму.
— Марта.. — громко заговорил отец Карен по параллельному аппарату. — Почему мы тянем и не даем ей ехать дальше, ведь мы уже убедились, что с ней все в порядке?
— Спасибо, папа. — Карен всегда могла рассчитывать на здравый ум своего отца.
— Ничего этого не случилось бы, если бы ты не переехала, — заявила мать. — Здесь, в Калифорнии, ты была здорова и невредима…
— Оставь, ради Бога и всего остального, вмешался отец.
— Мам, я в абсолютной безопасности…
— Сейчас, — вставил Сэм.
— Кто это? — спросила мать.
Карен закрыла глаза и помолилась о терпении.
— Э… — Она бросила на Сэма свирепый взгляд, нисколько не смутивший его. — Я с другом, — наконец сказала она.
Он засмеялся напряженному тону ее голоса, когда она запнулась на слове «друг».
Да, они не друзья. И больше не любовники.
Так что получается.., друзья-противники?
— Какой друг? — продолжала спрашивать мать.
— Марта…
— Передай от меня привет, — сказал Сэм достаточно громко, чтоб его было слышно.
Карен вздохнула, подчиняясь неизбежному:
— Это Сэм. Он передает привет.
— Сэм? Ты не говорила, что опять встречаешься с ним.
— Я с ним не встречаюсь…
Сэм снова засмеялся, и ей захотелось крикнуть на него.
— Карен, что происходит?
— Ненавижу, когда вмешиваются, — сказала Карен очень неосторожно, потому что это был самый верный путь привлечь внимание матери. Но я действительно помогаю Сэму следить за дорогой.
— Помогай, дорогая, — сказал отец и добавил: Будьте оба внимательны.
— Правильно, — сказал мать оживленно. — Я натерпелась от этих ураганов — это одна из причин, по которым я покинула Восточное побережье. Я знаю, каково это. Езжай в глубь страны и позвони нам, как только сможешь. Правда, вероятно, телефонные линии будут перегружены и…
— Марта!!! — голос Стюарта Бекетта стал еще строже.
— Знаю, знаю. Хорошо, дорогая, не останавливайся, пока не будешь в безопасности.
— Обещаю, не волнуйся. — Карен улыбнулась в трубку. Несмотря на то что родители, как и любые другие родители, могли свести с ума, она их нежно любила. Разлука с ними была одним из минусов ее проживания в Южной Каролине. — Я позвоню, как только смогу.
После очередного повторения «Будь осторожна» она отключила телефон и сунула его в сумочку. Прислушиваясь к визгу шин по скользкому шоссе и грохоту дождевых капель, ударяющих по автомобилю, Карен повернула голову и внимательно посмотрела на Сэма.
— Зачем ты это сделал?
— Что?
— Уведомил родителей, что ты со мной в машине.
Он пожал плечами:
— Не знал, что мне полагается скрываться.
— Тебе не полагается скрываться, — проворчала она. — Только они сразу захотят знать, что происходит, и…
— А ты не хочешь рассказывать им то, что хотела рассказать мне, так ведь?
Она слегка напряглась от его колкого тона.
— Сэм, я сказала тебе, что у меня были причины порвать с тобой.
— Точно, ты так сказала. Но к несчастью, не посчитала нужным объяснить мне, каковы они.
— Это имеет значение?
— Да, черт побери! — Он почти кричал, потом сдержал себя и понизил голос:
— Постарайся понять, я не хочу повторения этого.
— Думаешь, я хочу?
Сэм тряхнул головой:
— Не знаю.
Напряжение в салоне машины стало почти осязаемо.
Желудок Карен сжался, а сердце заболело.
Совсем недавно им было так хорошо вместе, а сейчас…
— Итак, — сказал Сэм, резко изменив тему, как твои родители?
Ладно, подумала она, нужно соблюдать приличия. Нужно быть вежливой. В конце концов, неизвестно, как долго им придется быть вместе, в такой ситуации неразумно раздражаться.
Бессмысленно делать друг другу больнее, чем они уже сделали.
— У них все хорошо, — сказала она, изучая Сэма. В свете огней приборной доски его профиль выглядел суровым, как будто высеченным из камня. Но Карен прекрасно помнила, как легко его суровость переходила в улыбку. Занервничав, она потянулась за конфетой, развернула ее и сунула в рот.
— Твоя мама все еще уговаривает тебя переехать в Калифорнию?
Карен улыбнулась.
— Она уже исправляется. Это только сейчас по телефону она заговорила об этом.
Он кивнул, не отрывая внимательного взгляда от поливаемой дождем дороги, и сказал:
