Ноэль Бейтс - Лавина любви
— На предстоящие две недели? — Ничего себе! Да за две недели с ней может случиться все что угодно! — Джинджер нахмурилась. — Как же мне позвонить папе? Я должна успокоить его, сказать, что со мной все в порядке… Еще нужно связаться с Колином и остальными друзьями. Наверное, они волнуются…
— Ну конечно! — Он насмешливо поклонился. Джинджер снова стиснула зубы.
— На ваше счастье, у меня есть рация. Можно позвонить в ближайший городок и попросить отправить телеграмму.
Джинджер разволновалась. Как испугается папа! Они с отцом обожали друг друга. Генри Босуэлл души не чаял в единственной дочери, а она восхищалась своим отцом. Она взяла трубку и, поздоровавшись, начала диктовать текст телеграммы. Главное — не волновать папу. Именно поэтому Джинджер решила не сообщать отцу о причине своего безрассудного поведения, а именно о ссоре с Колином. Колина Генри Босуэлл недолюбливал и называл его хлыщом, у которого денег больше, чем мозгов.
— Простите… — Джинджер повернулась к своему спасителю. — Мне надо сообщить, у кого я сейчас нахожусь. Как вас зовут?
— Любите задавать вопросы, а? — Он подбросил в огонь полено и повернулся к ней. — Сообщите папочке, что здесь с вами ничего плохого не случится. Меня зовут Мэтт Грегори. Да постарайтесь успокоить папочку: я вас не съем. На самом деле мне с вами крупно не повезло…
— Вам со мной?
— Именно. — Он оглядел ее цепким взглядом. — Я хочу сказать, вы свалились на мою хижину как снежный ком и ближайшие несколько дней вы вряд ли на что способны. Особенно с растянутой лодыжкой.
— Не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством и на помощь не рассчитываю. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама. Так что не стоит беспокоиться.
— Да что вы говорите! Значит, вы можете и дорожки расчищать, и дрова рубить?
— Вы прекрасно понимаете, что этого я делать не могу.
— А как насчет уборки?
Джинджер огляделась — в первый раз с тех пор, как он внес ее в хижину. Она находилась в гостиной, довольно большой и просторной. Стена напротив огромного камина сплошь уставлена стеллажами с книгами; кроме дивана, на котором она лежит, вдоль стен стоит несколько продавленных стульев и кресел. За дверью, наверное, кухня; с другой стороны на первом этаже, наверное, еще пара комнат. Деревянная лестница ведет на второй этаж, на площадку, огражденную перилами; ниже площадки, видимо, располагаются несколько комнат, скорее всего спален.
— Наверное, и тряпки в руке никогда не держали! — спокойно продолжал Мэтт.
Джинджер вспыхнула.
— А готовить умеете?
— Думаю, да.
— Думаете?
— Я… мне никогда еще не приходилось готовить. В этом просто не было необходимости. У нас готовит Фанни… — Даже на ее слух объяснение прозвучало крайне неубедительно. Джинджер отбросила челку со лба и с вызовом посмотрела на него. — Но, наверное, помочь на кухне я смогу. Дело нехитрое…
— Чем же вы занимаетесь, если не секрет? — спросил Мэтт с простодушным видом.
— Я… дизайнер по интерьерам, если хотите знать. — Почти без опыта работы, вспомнила она. Ее кольнуло нечто похожее на угрызения совести. Отец оплатил дорогостоящее обучение и даже нашел ей первых клиентов, однако ее пыл мало-помалу угас. Выполнив два-три заказа, Джинджер не стала заботиться о поиске новых клиентов. Развлечения, путешествия и романы почти не оставляли времени для чего-то более серьезного, например для работы. Так как ей не нужно было зарабатывать себе на жизнь, она с легкостью отвлеклась от серьезных мыслей и о работе больше не помышляла.
— Должно быть, ваша работа оставляет вам мало свободного времени.
— Разве я спрашиваю, чем занимаетесь вы? — парировала она. Да уж, если бы этот тип узнал, какую жизнь она ведет, он проникся бы к ней еще большим презрением.
— Словом, насколько я понимаю, вы не очень заняты, — спокойно резюмировал Мэтт.
— Этого я не говорила!
— О, ваше молчание красноречивее всяких слов! Очевидно, вам не приходится трудиться в поте лица, чтобы заработать на хлеб насущный. Следовательно, я прихожу к выводу, что вы не делаете ничего, а только… скажем так… прожигаете жизнь? Бываете на всех увеселениях и тусовках, где собирается золотая молодежь. Я правильно угадал? Знаю я девиц вроде вас.
— Наслаждаться жизнью очень важно, — сказала Джинджер только ради того, чтобы возразить, хотя она прекрасно понимала, что ее довод не выдерживает никакой критики.
— Лучше ступайте переоденьтесь. — Мэтт подошел к ней вплотную и крепко взял за руку. Она нехотя приняла его поддержку. — Можете взять что-нибудь из моего гардероба. Вряд ли мои вещи отвечают вашим стандартам, но… А я тем временем приготовлю нам что-нибудь поесть.
— Спасибо, — пробормотала Джинджер. Ей не терпелось переодеться в сухую одежду.
Но как только она попробовала наступить на больную ногу, все ее тело пронзила острая боль. Благодаря тугой повязке она чувствовала себя лучше; вернее, ей казалось, что нога уже не так болит. Но какая разница, даже если утром она сможет прыгать, бегать и скакать? Из-за бурана она заперта в заброшенной хижине вместе с этим невыносимым типом, который, очевидно, не только не питает к ней симпатии, но просто презирает. До ее слуха доносился свист ветра. Метель разбушевалась не на шутку. Кошмар!
— Лучше позабыть о гордости и попросить о помощи, — небрежно заметил Мэтт, видя, как она бессильно повисла на перилах и пытается взобраться по ступенькам лестницы.
Джинджер ответила язвительным взглядом. Его светло-голубые глаза встретились с ее карими. Брови у него светлые, почти такие же светлые, как и волосы. Теперь, когда его лицо было почти на одном уровне с ее, она заметила, что ресницы у него рыжеватые, длинные и густые, как у девушки.
— Если вы не возражаете… — Она отвернулась.
Он с готовностью подхватил ее на руки и понес наверх легко словно пушинку. Только тут Джинджер почувствовала, как она устала. Она с трудом открыла глаза.
Как приятно, когда тебя несут на руках! Какие у него руки! Просто железные! И сам он словно отлит из металла — сильный и крепкий. Кроме того, в отличие от прежних ее знакомых, этот явно не злоупотребляет дорогим лосьоном после бритья. От него шел мужской, терпкий запах. Очень круто! Да, если живешь в такой глуши и постоянно рубишь дрова и катаешься на лыжах, тебе не до лосьонов.
— Здесь всего одна ванная, — заявил он, ногой открывая дверь и усаживая ее на стул возле ванны. — Поэтому, будьте любезны, проследите, чтобы после вас ванна осталась в такой же чистоте, как и сейчас. Мне не улыбается отчищать ее после вас.
![Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/239269/239269.jpg)