Ли Уилкинсон - Жемчуг Падуи
– Я знаю, что живет он в Нью-Йорке, а в Лондоне – по делам. И еще я знаю, что завтра он улетает.
– Очень жаль, – задумчиво произнесла старушка. – Что еще он успел сказать?
– Его отец англичанин, а мать итальянка.
– Вот видишь, дорогая, сколько между вами общего.
– Да, моя мама тоже была итальянкой. Но это совершенно ничего не значит.
– К твоему отцу как-то приезжал очень интересный итальянец.
– Наверное, это было давно, потому что я не помню никакого итальянца, – механически ответила София.
– Ты и не можешь помнить. Это произошло днем, ты тогда была в галерее, – объяснила старая леди. – Но странно, почему Питер тебе ничего не сказал.
– Он промолчал, – насторожилась девушка. – Расскажите.
– Что рассказывать? Приехал он на такси. Привлекательный, хоть и пожилой, ровесник твоего отца. Не очень высокий, полноват, чем-то похож на моего покойного Артура. Что меня особенно поразило – это его густые черные брови и горящие глаза… Он постучал к вам, но никто ему не открыл. Тогда он обратился ко мне и с сильным акцентом спросил, где может быть синьор Джордан. У него пакет для Питера Джордана.
– Пакет?
– Да, как почтовая бандероль, достаточно большая. Я посоветовала ему постучать еще раз и подождать, поскольку мистер Джордан болен и не может быстро подойти к двери… Вот и все. Он был у твоего отца недолго, потому что где-то через пару минут отъехало такси, которое его дожидалось.
София внимательно выслушала эту историю. Ее озадачило то, что отец ничего не сказал ей ни про посетителя, ни про посылку. Едва ли он забыл про это. Быть может, он сознательно скрыл от дочери этот факт. И это еще больше заинтересовало девушку…
– Вернемся к твоему молодому человеку, – вывела ее из задумчивости миссис Калдвелл. – Удивительно, почему он никуда тебя не пригласил. Меня вообще удивляют современные молодые люди… Они возмутительно ленивы.
– Он хотел, – честно призналась София. – Но я отказалась.
– В таком случае меня возмущаешь ты.
– Эта встреча случайна, миссис Калдвелл, и не может иметь продолжения.
– Несчастная, – разочарованно вздохнула старуха и с сочувствием посмотрела на девушку. – Он ведь понравился тебе.
– Он женат.
– Он сам тебе сказал?
– Нет. Но я видела кольцо. Одинокие девушки моего возраста всегда это замечают.
– И, тем не менее, он хотел тебя пригласить? – удивилась пожилая женщина.
– Мне не нужны эти отношения, – категорически заявила благоразумная София.
– Должно быть, он так не думает, – хитро улыбнулась хозяйка.
– Почему вы так решили? – заинтересовалась девушка.
– Ну, ты знаешь нас, старух, – издалека начала миссис Калдвелл. – Любим смотреть в окошко, делать выводы… В общем, выйдя от тебя, он еще некоторое время постоял поддеревом, глядя на твои окна, и только потом ушел.
София нахмурилась, задумавшись.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Я показала ему одну из работ моего отца, – призналась София. – Свою любимую, которую не отдала в галерею.
– Моя любимая – это портрет очаровательной молоденькой шатенки в голубом шелковом бальном платье, у которой на шее жемчужное ожерелье. Твой отец так умело прорисовал каждую жемчужину, что хочется потрогать. Я всю жизнь люблю жемчуг.
София знала, о какой работе говорит миссис Калдвелл. Отец нарисовал ее незадолго до смерти. Когда София спросила Питера, откуда он взял этот сюжет, тот ответил, что это воспоминания молодости… Девушка на портрете держала в руке карнавальную маску. Софии очень понравился этот портрет.
– Я говорила Питеру, что эта картина нравится мне больше всех остальных. Он сказал, что она ему особенно дорога, но не объяснил, почему, – завершила свое повествование старая леди.
Каждое новое сведение, услышанное Софией в этот необычный вечер, ввергало ее во все большую задумчивость.
– Как продвигается подготовка к выставке? – спросила миссис Калдвелл, усаживаясь.
– Почти все сделано. Завтра открытие.
Хозяйка неожиданно быстро поднялась из-за стола со словами:
– Совсем забыла. У меня же припасена бутылочка хорошего испанского вина. Когда нам ее еще распить, как не теперь?
Наговорившись вдоволь перед ужином, София весь оставшийся вечер лишь расслабленно молчала и вполуха слушала добродушную воркотню старой женщины, продолжая разбираться в своих путаных мыслях.
– Я вижу, ты совсем раскисла, милая. Надо тебе выспаться, – наставительно проговорила старая леди, когда ужин подошел к концу. – О посуде не беспокойся. У меня все равно бессонница, – сказала она, выталкивая Софию за дверь. – Иди домой и сразу ложись в постель, ты выглядишь очень усталой.
София лишь улыбнулась в ответ, пожелала соседке спокойной ночи и удалилась к себе.
Он открыла дверь и застыла на пороге. Ее обдуло холодным воздухом. Включив в квартире свет, девушка обнаружила, что окно на кухне распахнуто настежь, хотя она его не открывала. Занавески развевались на ветру.
София застыла. Она поняла, что за время ее отсутствия в квартире побывал посторонний или же пребывает в ней по сию пору. Ужас охватил девушку. Она не знала, что следует предпринять.
София быстро закрыла окно и пробежала все комнаты одну за другой, проверив везде, где было мало-мальски подходящее место, чтобы затаиться непрошеному гостю. Лишь убедившись, что в квартире никого нет, она стала тщательно осматриваться, не пропало ли что из вещей.
В квартире было прохладно. София поежилась. Все стояло на своих местах, и все напоминало о покойном отце. Она вспомнила, как нашла в его бюро золотистую коробку, обвязанную лентой, с открыткой, на которой отцовской рукой было выведено:
Моей любимой дочери Софии в день ее двадцатипятилетия.
Так она обнаружила последний отцовский подарок – шкатулку для драгоценностей, инкрустированную причудливым орнаментом, сплетающимся в символическое изображение зодиакального созвездия Рыб, под знаком которого родилась София. По всему видно было, что отец заблаговременно запасся этим подарком, но так и не смог лично преподнести его дочери.
София вспомнила, как безутешно плакала тогда, найдя эту шкатулку.
Девушка подошла к столику, на котором видела ее в последний раз перед уходом к миссис Калдвелл. Она была счастлива, обнаружив шкатулку на месте. И все же тревога не отпускала.
София осторожно прошла в свою спальню, включила свет, нагнулась и заглянула под кровать. Разумеется, там она никого не обнаружила.
Не чувствуя облегчения, София вернулась к столику со шкатулкой и заглянула в нее. Бижутерия лежала на месте, несколько действительно ценных украшений и старая отцовская печатка были невредимы.
