Эйми Карсон - Нежданный гость
Больше всего бесило это нелепое желание объясниться с ним.
– Когда я тебя встретила, я была глупой вчерашней школьницей. Наивной девочкой, носившейся со своими подружками и романтическими идеалами, и года замужества оказалось достаточно, чтобы с легкостью их лишиться.
Палец наконец убрался восвояси, и Рииз немного расслабилась. Но лишь до тех пор, пока Мейсон не скользнул по ее талии, будто оценивая объем.
– Те несколько фунтов, которые ты потеряла, были совсем не лишние.
С колотящимся сердцем она пристально посмотрела на него и постаралась придать лицу бесстрастное выражение. Нельзя, чтобы Мейсон догадался, как сильно ее волнует его присутствие.
– Мне нравилось, когда у тебя была фигура, как песочные часы. – Светло-карие глаза пробежали по ее телу, но их взгляд казался скорее озабоченным, чем пугающим. – А теперь ты больше похожа на половину от них.
Рииз сжала руку в кулак, отказываясь заглатывать наживку. Мейсон хотел заставить ее реагировать. Но она не станет плясать под его дудку. Он с сомнением наморщил брови.
– Это платье немного чересчур, тебе не кажется?
Замысловатая отделка лифа выглядела красиво, однако тюлевая юбка получилась более пышной, чем хотела Рииз, паря вокруг ног призрачной грезой. Однако в этом платье она чувствовала себя красивой, особенной. Совсем как Дилан. А Мейсон в конечном счете заставил ее чувствовать себя ничтожеством.
– Если сравнить с тем, во что ты была одета на нашей свадьбе, тебе, наверное, хочется с лихвой наверстать упущенное.
Рииз сердито сбросила его руку, стараясь не обращать внимания на ток, пробежавший по руке. Ничего. Это просто реакция тела на воспоминания и не имеет отношения к данному человеку.
Рииз посмотрела ему в лицо, собираясь с духом перед предстоящей битвой.
– Можешь мне поверить, выбирая платье, я не думала о нашем кошмарном браке. – Почему она должна отстаивать свой выбор перед бывшим мужем? – А сейчас тебе надо уйти.
– Но я только вошел.
– И что? У меня скоро свадьба и нет времени возиться с твоей патологией.
Мейсон прищурил глаза, изображая крайнее удивление.
– Патологией?
Она не отступала. Напряженная пауза затягивалась. Он прекрасно понимал, что она имеет в виду. Когда много лет назад он наконец вернулся из Афганистана, она танцевала вокруг него с его проблемами так долго, что хватило бы на пару сезонов танцев со звездами. Она просто пыталась помочь, а он холодно отталкивал ее.
Наконец он прекратил играть в гляделки и направился к двери. У нее заныло сердце. Он уходит, потому что она его обидела. Однако он вдруг повернулся и утонул в удобном кресле в стиле Людовика Пятнадцатого. И вместе с ним ее надежды. Мейсон вытянул вперед длинные ноги в сильно поношенных джинсах, которые еще сильнее подчеркивали его мужскую притягательность, и скрестил ноги в лодыжках. Его ленивая поза выглядела явной демонстрацией, под внешней отрешенностью всегда скрывалась собранность. Его взгляд привычно сканировал окружающую обстановку в поисках опасности. В готовности к ответному броску.
– Патология, – повторил он с таким видом, будто его забавляло это слово.
– Но ты же наверняка здесь не для того, чтобы высказать мнение по поводу платья или комментировать мою фигуру.
– Верно.
Теперь он не вызывал у нее раздражения.
– Ты права.
– Тогда зачем ты здесь?
И самое главное, как заставить этого упрямца уйти?
Глава 2
Зачем ты здесь? Чертовски трудный вопрос. Неужели он настолько нахален, чтобы сказать, что хочет вывести ее из себя? Когда Рииз злится, она невероятно сексуальна. Прошло десять лет, но она по-прежнему красива, первый же взгляд на нее был как удар в грудь. Странно, ведь последнее время он утратил интерес к сексу, и это начинало пугать.
А может быть, признать правду: он пришел по совету психиатра?
– Конечно, патология, – тихо пробурчал он, усмехнувшись. Можно подумать, его голову можно вылечить, если он посмотрит в лицо «неразрешенным проблемам из прошлого». Когда психиатр произнес эти слова, Мейсон рассмеялся.
Какого черта. Он не сомневался, что его «проблемы», например постоянная бессонница, мучительные мигрени и ушедшая в самоволку сексуальность, стали следствием того, что восемь месяцев назад рядом с ним рвануло самодельное взрывное устройство, которое едва не отправило его на тот свет. Диагноз, «травматическое повреждение мозга», означал помимо всего прочего дерьмовую кратковременную память. Впрочем, какая разница, как это называлось, когда на изъеденной воронками афганской дороге ему в задницу ударили шестнадцать зарядов С-4? Он два часа провалялся без сознания на усыпанной обломками бетона улице, пока его не вытащили. Почему он до сих пор жив?
Он пришел сюда сегодня, потому что ему практически приказали сделать это. Все остальное Мейсон уже перепробовал, и врач обнадежил: со временем ему должно стать лучше. С ударением на слове должно. А потом психиатр стал настаивать на том, что Мейсон должен встретиться со всеми близкими людьми, которых выбросил из своей жизни за эти годы. Ну о какой близости может идти речь после того, как он безобразно, до неузнаваемости изгадил свой брак с Рииз.
Тем не менее жить с адской головной болью непросто. Если есть шанс, пусть даже невеликий, за него стоит хвататься обеими руками. Даже если это пустая трата времени.
Он потер шрам на виске, пытаясь расслабить напряженные мышцы.
– Может быть, я просто пришел пожелать своей бывшей всего самого лучшего в такой важный для нее день. – Черт! Он сам себе не верил.
Рииз уставилась на него загадочными голубыми глазами, которые когда-то значили для него больше, чем весь остальной мир. Он иронично улыбнулся. Ее гладкие светлые волосы, завитые на концах, стали короче, спадали на спину. Когда-то она не стригла их. Казалась девочкой, балансирующей на пороге зрелой женственности. Светлой. Красивой. Безнадежно оптимистичной. И классной, такой он не встречал ни до, ни после нее. Элегантность, мгновенно ослепившая парня из захудалого пригорода Нью-Джерси. К счастью, живая память о давнем прошлом у Мейсона не пострадала. Больше всего он любил вспоминать, как обучал Рииз грязным премудростям сексуальных удовольствий. Она тоже наслаждалась каждой минутой. Он мог бы попробовать добиться такого же накала. Не с Рииз, с кем-нибудь другим. Но после взрыва он утратил вкус ко всему на свете, память об этих минутах лишний раз напоминала об исчезнувшем либидо. К несчастью, моменты наслаждения друг другом не могли перекинуть мост через огромную пропасть, разделявшую их. Они могли лишь заставить закрыть глаза на грубую реальность.
