Надин Паркер - Величие жертвы
— У вас взгляд прокурора, — заметил он.
— А что, вас мучает совесть?
Натали наклонила голову, и голубой цвет ее глаз сгустился, приобретя сапфировый оттенок. Интересный оптический эффект, отметил про себя Дэвид.
— Совесть? А почему она меня должна мучить? — отозвался он и в ту же секунду пожалел о своих словах.
Вместо того чтобы как можно скорее закончить этот тяжелый разговор, ты спровоцировал его продолжение, выругал себя Дэвид.
Натали нахмурилась и пожала плечами.
— Ну… Хотя бы потому, что вы не желаете заботиться о своем ребенке как следует.
Он резко встал, отпихнув кресло.
— Послушайте! Вы что, не видите, что я все время занят, каждую минуту. И при этом меня еще отвлекают. — Он с неприязнью посмотрел на интерком. — Мне приходится много работать, чтобы Ник был сыт, одет и обут. Если я брошу работу, ему же будет хуже.
— Но вовсе не обязательно работать двадцать четыре часа в сутки, — холодно заметила девушка.
Дэвид на секунду смутился, а потом медленно и отчетливо произнес:
— Обеспечить ребенка материально — моя главная обязанность. Не все родители придают этому должное значение, и, поверьте мне, их дети страдают.
— Я согласна, что необходимо иметь определенные финансовые гарантии, но дети, а ваш сын в особенности, нуждаются не только в этом. Поэтому все, что я предлагаю, — это внести разумные изменения в ваш образ жизни.
— У меня нет на сына времени, — устало возразил Дэвид. — Его не хватает ни на что, кроме работы. Поэтому, кстати, я и нанял вас.
Натали с усмешкой оглядела хорошо обставленный кабинет: кожаные кресла, мраморный камин, персидский ковер на полу.
— Это лишь одна из комнат в вашем доме, а всего их не меньше тридцати. Если у вас хватает средств на всю эту роскошь, то, значит, вы достаточно обеспеченный человек, и не пытайтесь убедить меня в том, что для процветания вашей фирмы вы ни на минуту не можете оторваться от дел.
— Я не собираюсь оправдываться перед вами, — отчетливо произнес Дэвид, глядя девушке прямо в глаза. — Прошу меня извинить, сейчас я должен кое-чем заняться.
Он наклонился, чтобы убрать бумаги в ящик стола.
— Типичный случай, — пробормотала Натали, не двигаясь с места.
Дэвид резко выпрямился.
— Что значит «типичный»? Что вы имеете в виду?
Она небрежно пожала плечами.
— Мужчины, подобные вам, привыкают к тому, что богатство всесильно. А когда они сталкиваются с ситуацией, в которой деньгами не поможешь, то просто отворачиваются и делают вид, что проблемы не существует.
Он только усмехнулся и направился к двери, давая понять, что разговор окончен. Но Натали последовала за ним в приемную и затем в коридор, не отставая ни на шаг.
— Так, значит, вы считаете меня человеком, который полагается только на власть денег? — бросил Дэвид через плечо.
— Только отчасти.
— Я польщен.
Он спустился по лестнице, ведущей в подвальный этаж, и вошел в домашний спортзал. Натали проскользнула следом.
— Другая ваша отличительная черта — Это склонность к сарказму, — многозначительно произнесла она.
Дэвид обернулся.
— Скажите, мисс Норвил, а вы вообще способны на объективные суждения?
— Вполне, — заявила она, не отводя взгляда.
Наступил момент напряженного молчания. Затем, к полному удивлению Натали, Дэвид О'Коннор неожиданно рассмеялся. Этот по-мальчишечьи задорный смех настолько изменил выражение его лица, что она растерялась и застыла в замешательстве, не зная, как реагировать на это неожиданное веселье.
— Ну да ладно, оставим эту тему, — бросил Дэвид, снова посерьезнев. — Давайте лучше подумаем, что можно сделать, чтобы вы остались. Я действительно хочу этого — ради Ника, ради вас и ради себя.
«Ради себя»? — мысленно повторила Натали. Пожалуй, это преувеличение. Нет, он думает только о сыне.
Дэвид снял пиджак и повесил его на деревянную вешалку, потом открыл шкафчик, достал оттуда тренировочные брюки и майку и начал расстегивать пуговицы белоснежной рубашки.
— Вы позволите мне переодеться?
Только сейчас до Натали дошла вся неловкость ситуации. Она поспешно выскочила из раздевалки.
— Вы сказали, что хотите, чтобы я осталась ради вас? — переспросила она через дверь.
Последовала пауза, затем Дэвид появился на пороге в спортивных брюках и майке. Хотя Натали провела в этом доме уже несколько месяцев, она, пожалуй, впервые видела хозяина в таком виде. Сейчас пред ней стоял не преуспевающий бизнесмен, а просто крепкий и сильный молодой мужчина.
— То, что хорошо для Ника, хорошо и для меня, — ответил он на ее вопрос. — Разве не так?
— Ну да, разумеется. Если я останусь, это сильно облегчит вам жизнь.
Он бросил на девушку странный испытующий взгляд и проговорил:
— Я никогда не искал легких путей.
В широком вырезе его майки Натали заметила рассекающий мускулистое плечо старый шрам, рваные края которого выделялись бледной полосой на загорелой коже. Да, вероятно, жизнь этого человека не всегда была безоблачной, подумала девушка. Что ты знаешь о нем? Почти ничего. Может быть, ошибкой было считать его холодным и черствым трудоголиком?
Смутившись, девушка прижала ладони к горящим щекам.
— Жизнь — это не только работа, — дрогнувшим голосом проговорила она.
— Не стану спорить, — мягко согласился Дэвид.
Оставив дверь открытой, он вернулся в зал и с бесстрастным видом, словно не замечая смущения Натали, сделал несколько упражнений для разминки, потом лег на скамью силового тренажера и начал выжимать штангу. Девушка зачарованно смотрела, как сгибаются и разгибаются сильные руки, заставляя играть выпуклые мускулы под загорелой кожей.
— Так вот, Натали, — продолжил Дэвид, закрепив штангу на стойке и встряхнув кистями рук, — возвращаясь к нашему разговору, я могу предложить вам только один способ остаться в Америке.
— Вы что-то придумали? — встрепенулась она.
— Учтите, это довольно экстравагантный способ. Может быть, чересчур экстравагантный.
— Вы что, предлагаете мне остаться здесь нелегально?
— Боже упаси. — Он снова снял штангу со стойки и опустил ее к груди. Бицепсы напряглись, слегка поблескивая от пота. — Я подумал совсем о другом.
— О чем же? — насторожилась девушка.
Дэвид досчитал до двенадцати и снова положил штангу на стойку.
— Если вы выйдете замуж за американца, то сначала вы получите вид на жительство, а через некоторое время сможете просить о гражданстве.
— И за кого же я, по-вашему, должна выйти?
Он сел и вытер о штанины вспотевшие ладони.
