Джоанна Рид - О любви в любую погоду
— Я всегда любила плавать под парусами. Но такую прекрасную яхту вижу впервые. Она так слушается руля и очень плавно идет! Мне кажется, что я смогла бы управлять ею одним пальцем.
Рей усмехнулся, отступил на шаг и пригласил девушку встать к штурвалу.
— Прошу, Джина! Попробуйте.
Девушка вскрикнула от испуга: потерявшая на миг управление яхта тут же отклонилась от курса. Джина круто повернула штурвал, и ветер, вновь надув опавшие было паруса, понес стройную морскую красавицу в прежнем направлении.
— Слушайте, Рей! Нельзя же так шутить!
— Если бы я не знал, что вы справитесь, то никогда бы этого не сделал. Ведите яхту тем же курсом. Только постарайтесь никого не протаранить!
Ветер играл волосами Джины, а капли морской воды умывали лицо. И девушке хотелось, чтобы они плыли все вперед и вперед, не останавливаясь, бесконечно…
Но вот Рей взял управление на себя, и яхта проскользнула через узенький пролив в небольшую пустынную бухту и стала на якорь недалеко от берега. Наступило время ужина. Он не был изысканным: жареный цыпленок, две французские булочки, сыр и фрукты. Но Джине показалось, что еще никогда она не пробовала ничего более вкусного. Потом они выпили по бокалу вина.
— Где вы научились управлять парусником? — спросил Рей, нежно пожимая руку девушки.
— Мой отец был моряком. Он привил мне любовь к морю, записал в морской клуб. Там была парусная секция. Вот и весь секрет!
Джина чувствовала, как волнуют ее прикосновения сидящего напротив мужчины. Она хотела убрать руку, но так и не смогла заставить себя это сделать. Наоборот, ее охватило жгучее желание прижаться к нему всем телом…
— Почему вы стали именно фотомоделью? — неожиданно спросил Хэмилтон.
Девушке безумно хотелось рассказать все, абсолютно все этому человеку, но запрет матери был для нее свят. Хотя Джина не сомневалась в том, что Рею можно доверить их семейную тайну. И все же пока решила молчать.
— У меня даже и мысли не было ею стать. Но одна из моих подруг сказала, что таким способом можно заработать очень много денег. Вот я и решилась.
Это была чистая правда, и ответ Джины прозвучал уверенно, но про себя она молила Рея, чтобы он не задавал больше вопросов на эту тему. Однако ее мольба осталась неуслышанной. Последовал новый вопрос:
— Неужели так важно зарабатывать много денег?
Джина пожала плечами и с затаенным укором посмотрела на Хэмилтона.
— Конечно, для тех, у кого их много, это не важно. У них и так всего предостаточно. Ну а как быть тем, у кого за душой ни гроша? Или не хватает на что-нибудь важное, жизненно необходимое?
— Гмм… Возможно, вы и правы, Джина. — Рей долго и задумчиво смотрел на девушку. Потом вдруг встал, взял у нее недопитый бокал с вином и поставил на стол рядом со своим. — Давайте лучше потанцуем!
Девушка растерянно уставилась на него.
— А как же без музыки?
— Закройте глаза и услышите!
Джина послушно закрыла глаза. Рей обнял ее за талию, и они поплыли по каюте, повинуясь внутреннему ритму, порожденному их сердцами. Но сердца почему-то стучали все чаще, а вместе с их ударами танец, название которому надо было еще придумать, становился быстрее и быстрее. Джина почувствовала, что и расстояние между их телами становилось все меньше. Наконец Рей резким движением крепко прижал ее к себе. Джина не сопротивлялась, а только зачарованно смотрела ему в глаза. Ее рука сама собой скользнула вверх по его шее, и пальцы утонули в темных шелковистых волосах. Она чувствовала, как его губы целуют ее локоны, потом лоб, глаза… Все вокруг подернулось какой-то дымкой, стало нереальным. Был только он, его руки, его губы. Их языки встретились, и поцелуй из робкого и нежного превратился в страстный, горячий и требовательный.
Такого Джина еще никогда не испытывала. Под своей тенниской она чувствовала руки Рея, скользнувшие к ее груди. Ноги девушки слабели, все тело горело каким-то неведомым огнем. Казалось, еще мгновение — и это пламя сожжет ее всю, без остатка. И она вдруг поняла, что ей нестерпимо хочется погибнуть в этом мучительном, испепеляющем, и в то же время полном бесконечного блаженства пожаре. Руки девушки обвили шею Хэмилтона, а их тела слились.
— Рей, — в изнеможении прошептала Джина. Теперь ее не страшило ничто. Мгновенно исчезли все моральные запреты и заветы матери. Осталось одно страстное желание отдать ему всю себя. Рей хотел того же. Она чувствовала это. Он будет ее любовником! Долгожданным, единственным, столько лет являвшимся в грезах! И вот он пришел, а с ним — любовь!
— Нет! — вдруг воскликнул Рей, резко отняв ладони от груди девушки, и принялся неловко поправлять ее тенниску. Глядя в глаза Джины, он улыбнулся вымученной улыбкой: — Нет! — повторил он. — Видит бог, как я хочу вас. Но прежде нам надо лучше узнать друг друга. Мы должны прийти к этому постепенно, естественно. И не спешить, будто вся наша жизнь кончается сегодняшним днем! Тогда близость станет счастьем! Обещаю вам!
Джина уставилась на Хэмилтона ошарашенными глазами. Всю жизнь мужчины безуспешно увивались вокруг нее, добиваясь лишь одного. Наконец явился единственный, которому она сама готова отдать все. И что же? Он говорит ей, что надо подождать! Сердце девушки переполнилось теплотой и нежностью к этому человеку за его заботливое, по-настоящему серьезное к ней отношение. В глазах Джины блеснули слезы. Слезы счастья…
— Хорошо, Рей, — прошептала она, глубоко вздохнув в его объятиях. — Ведь теперь все время в этом мире принадлежит только нам…
4
На следующий день Филипп объявил об однодневном перерыве в съемках на море. А вечером все девушки должны были быть на каком-то очень важном для их фирмы светском рауте и одетые соответствующим образом.
На вечеринке Джина заученно демонстрировала все прелести своей фигуры и шикарного темно-синего платья с глубоким декольте. Все это действо продолжалось уже несколько часов и теперь понемногу выдыхалось.
Джина поставила на стол недопитый бокал шампанского и, убедившись, что на нее никто не смотрит, выскользнула через узенькую дверь во внутренний садик на крыше многоэтажного дома.
Здесь веяло прохладой, над головой ярко горели звезды, внизу шумел Лос-Анджелес.
Мысли девушки были только об одном. Об одном человеке. И звали его, конечно, Рей Хэмилтон.
Джина не сомневалась, что это Он — тот, кто предназначен ей Судьбой. Девушка была готова отдаться ему душой и телом. Но вот это последнее обстоятельство сильно смущало ее. Джина не могла не помнить строгих наставлений любимой матери, которая предостерегала дочь от близких внебрачных отношений с мужчинами. До сегодняшнего дня это правило исполнялось неукоснительно. Но вчера, когда они остались вдвоем с Реем, только благодаря ему не свершилось ее грехопадение, и впредь Джина решила быть осторожнее.
