Эйлин Колдер - Избавься от гордыни
– Вот тут ты ошибаешься. Если бы Шон перебрался ко мне на целую неделю, я был бы счастлив. И буду еще счастливее, когда Шон переедет ко мне навсегда. Именно этого я в данный момент и добиваюсь.
Марджи заметила, что голос Фернандо утратил хладнокровную уверенность и твердость, в нем появились даже нотки раздражения. Вот и отлично, с легким злорадством подумала она. Надо же! Тихо-тихо подкрался ко мне, спокойненько уселся на коврик и хладнокровно объявил, что собирается увезти моего сына к черту на рога. Вслух она произнесла:
– Ни один судья в Соединенных Штатах не позволит отнять ребенка у матери без серьезной на то причины. Так что убирайтесь восвояси, мистер Ретамар. И не морочьте мне больше голову.
– Наш сын уже не малыш. Скоро он пойдет в школу.
Проигнорировав его слова, Марджи молча собрала обертки от конфет и сунула их в корзинку. Оставалось только убрать коврик. Пикник закончился, и можно было возвращаться домой, в Нью-Йорк. Вдруг Фернандо схватил ее за запястье и отнюдь не спокойным тоном сказал:
– Вопрос о нашем сыне мы должны решать сами. Я и ты. Если же дело дойдет до суда, тебе придется пожалеть об этом, Марджи.
Смысл его слов был для нее ясен как Божий день. Все знали о могуществе клана Ретамаров. У этого семейства были деньги, оно могло оказывать влияние и всегда добивалось того, чего хотело. Никому еще никогда не удавалось выигрывать у этого клана дела в суде. Приложив максимум усилий, чтобы Фернандо не заметил в ее глазах паники, Марджи бросила на него вызывающий взгляд и твердо произнесла:
– Ты сейчас находишься не у себя в Испании, сеньор Ретамар. Ты находишься в моей родной стране, и американский суд никогда не позволит тебе отнять у меня Шона.
– Мне не хотелось бы сражаться с тобой, Марджи, – мрачно сказал Фернандо. – Но если ты не пойдешь на компромисс и мирным переговорам предпочтешь военные действия, я прибегну к любым средствам, чтобы победить. Если будешь играть с огнем, то рискуешь от огня и погибнуть.
– Папа!
Звонкий голосок малыша мгновенно снял напряжение, катастрофически нараставшее между двумя взрослыми. Фернандо разжал пальцы на запястье Марджи и подхватил на руки бросившегося к нему с разбега Шона. Сын обвил ручонками шею отца и крепко прижался к нему. Марджи наблюдала сцену их встречи с тайной завистью.
– Папулечка, ты можешь подтолкнуть меня на качелях? Можешь? Я могу качаться на них так высоко… так высоко, что взлетаю чуть ли не до неба и…
– Эй, успокойся, дружище. – Фернандо рассмеялся и поставил ребенка на коврик. – Дай мне сначала отдышаться.
– Шон, нам пора ехать, – почти приказным тоном произнесла Марджи; ей не хотелось больше тратить время на перепалку с Фернандо.
– Но, мама! – жалобным голосом запротестовал Шон. – Папа только что приехал. Неужели он не сможет подтолкнуть меня? Ну пожалуйста, разреши. Ну, мамочка!
– Ты можешь встретиться с ним попозже. К тому же сегодня ты остаешься у него на ночь. Так что на качелях можешь покататься вечером в папином саду.
Марджи решительно встала.
Фернандо невольно залюбовался ее длинными шелковистыми волосами, рассыпавшимися по плечам и отливавшими на солнце прозрачным спелым медом. Потом его взгляд остановился на глубоком вырезе ее яркого платья, чья легкая материя только подчеркивала очертания соблазнительной фигуры, не скрывая ни одного изгиба, ни одной округлости…
– А можно мне еще немножко побыть здесь с папой?
Слова сына полоснули по ее сердцу как острый ножик.
– Нет, нельзя. – Марджи повернулась к Фернандо, и их взгляды – в который уже раз за последние пятнадцать минут – встретились. Его глаза светились торжествующей улыбкой и как бы говорили ей: «Вот видишь, мой сын хочет быть со мной, а не с тобой». – Пожалуйста, поднимись с коврика, мне надо свернуть его, – холодно обратилась она к сыну.
Шон, казалось, пропустил слова матери мимо ушей и уже собрался было попросить ее о чем-то еще, как вдруг, к ее удивлению, на помощь ей пришел Фернандо.
– Надо слушаться маму, Шон, – сказал он, вставая с коврика и увлекая за собой сына.
– Спасибо, – сухо поблагодарила его Марджи.
– Нам надо продолжить разговор, – спокойным тоном заметил Фернандо, наблюдая, как она укладывает свернутый коврик в корзинку,
– Нам не о чем больше говорить. Я уже дала тебе свой ответ.
– Мне он не понравился.
– Почему же? Может быть, потому что тебе хотелось услышать другой? – Она усмехнулась, и ее взгляд небрежно скользнул по его лицу. – Я знаю, что ты привык настаивать на своем, но на этот раз у тебя ничего не выйдет.
– Посмотрим. – Его черные глаза сощурились, и в них сверкнули молнии.
– Твоя идея просто смешна, Фернандо, так что советую выбросить ее из головы!
Эту фразу она произнесла резким и громким голосом, на что сразу обратил внимание Шон. Уставившись на мать, он спросил:
– Вы что, ругаетесь с папой?
– Нет, мой мальчик, мы просто разговариваем. – Марджи протянула ему руку. – Пойдем, маленький, нам надо побыстрее попасть домой. Дядя Норманн сказал, что может сегодня позвонить нам.
В последнее время этот «дядя Норманн» стал слишком часто бывать в доме у Марджи. Это вызывало у Фернандо раздражение.
– Мы вернемся к нашему разговору в конце недели, – сказал он.
– Повторяю: нам не о чем с тобой говорить.
– Напротив, мы должны поговорить о многом, – очень спокойным тоном заметил Фернандо. – Как ты смотришь, если мы где-нибудь поужинаем вместе в следующую пятницу? Я приглашаю. Твоя мама сможет посидеть с Шоном?
– Поужинать вместе? – Марджи посмотрела на него как на сумасшедшего. – О чем ты? Нет, моя мама не сможет остаться с ребенком.
– Ну… тогда я сам подъеду к тебе. Поужинаем в твоем доме.
– Это неудобно.
– Я позвоню тебе к концу недели, чтобы подтвердить нашу договоренность. – В его голосе прозвучал металл.
Марджи хотела было сказать ему напрямую, чтобы он не тратил зря время, но в этот момент она заметила, что к их диалогу внимательно прислушивается Шон. Взяв его за руку и кивнув на прощание Фернандо, она зашагала прочь от уютного местечка, где несколько минут назад завершился их субботний пикник.
Фернандо вновь залюбовался ее стройной, гибкой фигурой и длинными светло-русыми волосами, развевавшимися за ее спиной в струях теплого бриза.
Шон бежал рядом с ней вприпрыжку и то и дело оборачивался, чтобы помахать ему рукой. Марджи за все время их следования до ближайшего поворота тропинки ни разу не обернулась.
И все-таки она поступит так, как решит он. Он в этом не сомневался. Придет время, и она вернется туда, куда он хочет ее вернуть. К нему, в его жизнь.
