Морин Чайлд - Роковой треугольник
— Дорогая, я боялась, что ты меня не одобришь.
Ванду отчасти смутило лишь то, что ее мать не забывает о личной жизни. В отличие от нее самой.
— Я просто удивлена, что у вас был такой уговор — подождать, пока его дети не станут самостоятельными. Я ведь уже два месяца дома.
София рассмеялась, и ее каре-зеленые, как у Ванды, глаза заблестели.
— Мы с Доном мало виделись с тех пор, как ты приехала. Кроме того, ты все о нас знаешь. — София взяла сумочку и заметила: — Ванда, я очень рада, что ты вернулась домой. Здесь многое изменилось. Но мы с Доном все так же тебя любим.
— Верно, прости, — откликнулась Ванда. — Мне будет нетрудно к нему привыкнуть, своего отца я ведь не знала.
София улыбнулась и села рядом с дочерью.
— Сначала я сомневалась насчет Дона. Но, дорогая, жизнь продолжается. И мне надоело быть одной. Ты ведь понимаешь?
О да, Ванда понимала. Она сама слишком долго была одна.
— Конечно, — ответила она. — Просто... я немного удивлена. Вот и все.
Мать крепко обняла ее, и тут раздался звонок в дверь.
— Это Дон, — предположила она.
— Хорошо проведи время, — с трудом улыбнувшись, пожелала ей Ванда.
— С тобой точно будет все в порядке?
— Да, мамочка. Мы с Биллом закажем пиццу и посмотрим какой-нибудь ужастик. Иди и повеселись как следует.
София помахала ей рукой и направилась к двери.
Оставшись одна, Ванда посмотрела на свое отражение в зеркале. Она знала лучше других: ничто не остается неизменным. Но должно ли все меняться так неожиданно? Неожиданно? Она ведь уже давно знала о связи матери с Доном. Кажется, их женитьба не за горами.
Когда зазвонил телефон, она вскочила с кровати и заторопилась в холл. Наверное, это Билл. Схватив трубку, Ванда ласково произнесла:
— Привет, Билл.
— Это Стив, Ванда, — прогремел ей в ухо низкий голос. — Помнишь меня?
Глава вторая
— Ванда? — спросил Стив. — Ты слушаешь?
Молчание на другом конце затянулось. Стив стоял у кухонного окна, глядя в ночь и стараясь представить лицо Ванды. В голове возник образ семнадцатилетней девчонки, какой он видел ее в последний раз. Она с сияющим лицом объявляет о своей с Дейвом свадьбе, совершенно не помня о том, как связала ее со Стивом предыдущая ночь.
В тот же день Стив уехал из города, не сообщив никому, куда направляется.
— Что ты хочешь, Стив? — наконец спросила она, возвращая его из прошлого.
— Мэтт рассказал нам о сыне Дейва.
— О моем сыне, — поправила Ванда после долгой паузы, и голос ее сломался.
— Конечно, он и твой сын тоже, — ответил он — грубее, чем того хотел. Закрыв глаза, Стив постарался успокоиться и начал снова: — Теперь мы знаем о нем и хотим...
Ванда прервала его на удивление резко, и Стив похолодел. Неужели знает?.. Нет, не может быть.
— Меня не интересует, Стив, чего вы хотите.
— Ну же, будь разумной.
— Я очень разумная. Я тебе не звонила, — горячо напомнила она ему.
— Не звонила, черт побери. Ни тогда, ни сейчас.
Ванда нетерпеливо выдохнула:
— Послушай, я знаю, что, наверное, у тебя добрые намерения...
— Наверное? Наверное, у меня добрые намерения?
— Прекрасно. У тебя добрые намерения. Но мне от тебя ничего не нужно. Надеюсь, ты меня понимаешь.
— Не надо затыкать мне глотку, — зарычал Стив. — Я только...
— Что?
— Проклятье, почему ты такая стервоза?
— Стервоза? Так ты позвонил, чтобы оскорбить меня?
— Извини, я не хотел...
— Нет, хотел. Отстань, Стив Беренджер. Я ничего не должна объяснять тебе.
Он мысленно выругал себя за неподобающее поведение. Ему не следовало забывать, что Ванда, при всей своей внешней мягкости, чертовски упряма. Надо было вести себя спокойно и не разжигать Третью мировую войну.
— Ты все усложняешь, — проговорил он со вздохом.
— Ошибаешься, Стив. Да, я вернулась домой, но это не означает, что я собираюсь общаться с тобой.
— Меня это не устраивает, — быстро возразил он, забыв о своем намерении быть спокойным. Черт, одно лишь то, что он снова слышал ее голос, лишало его всех шансов на спокойствие.
Крепко схватив трубку, он выдавил ровным голосом:
— Парень — один из нас. Он должен это знать.
— Моего сына зовут Билл. И он знает, кто он, — процедила сквозь зубы Ванда.
— О господи! — Стив с трудом сглотнул. Дверь в кухню открылась, и вошел Алек. Стив замахал на него рукой, но Алек не захотел уйти.
— Ванда, — произнес Стив шепотом, — мы всего лишь хотим познакомиться с ним.
Она долго молчала, потом ответила:
— Я подумаю, — и повесила трубку. Стив стиснул зубы, и мысленно выругался.
— Итак, — заметил Алек, — как я понял, все прошло хорошо.
— Отстань.
— Да, потому что ты всегда умел ладить с женщинами.
Стив бросил на него испепеляющий взгляд, но Алека трудно было пронять.
— И не смотри на меня так мрачно, приятель. Я слишком давно тебя знаю.
Стив пожал плечами и признался:
— Она не захотела говорить со мной.
— Разве ты ожидал другого? — спросил Алек, направляясь к холодильнику. — Ты уехал, даже не побывав на их свадьбе. Даже не попрощавшись.
— Ты прав, — согласился Стив. — С чего бы ей хотеть говорить со мной?
Алек открыл дверцу и начал исследовать содержимое холодильника.
— Думаю, любого из нас ожидала бы подобная реакция. Черт побери, Стив, ты пятнадцать лет не интересовался ни Дейвом, ни их сыном. Тебе это не кажется странным?
— Нет, — отрезал Стив. Сложив руки на груди, он подождал, пока Алек закроет холодильник, и заметил: — Она все-таки вернулась и должна понимать, что мы будем настаивать на общении с племянником.
— Она понимает. И ей это не слишком нравится. — Алек держал в руках две бутылки пива. — Нужно набраться терпения.
— Я могу быть терпеливым.
— Замечательно, — фыркнул Алек. Нахмурившись, Стив объявил:
— Я займусь этим.
Алек долго смотрел на него, потом заметил:
— Прекрасно. Мы подождем, пока ты окончательно все испортишь, а потом подключимся.
— Спасибо за доверие.
Алек усмехнулся:
— Не обижайся, Стив, но ты никогда не отличался особым терпением.
Тут и спорить нечего. Стив тяжело вздохнул, когда Алек вышел из кухни и вернулся в гостиную, где собралась вся семья. Алек прав, он привык добиваться своего в максимально сжатые сроки, сметая любые препятствия на пути.
Настойчивость сослужила ему хорошую службу в опасных приключениях среди индейских племен. В скольких передрягах пришлось побывать! Нетерпение в отношении к Ванде только все усложнит. Хотелось бы ему знать, как себя с ней вести.
