Сара Морган - Рай на земле
— Хищники всегда чувствуют свою жертву, мисс Тэкер, — протянул Рафаэль Кордейро с еле заметным акцентом. Откинувшись на спинку кресла, он нетерпеливо поднял брови. — Я согласился дать вам десять минут. Время пошло. Я занятой человек и никогда не шучу, когда говорю о делах.
Было очевидно, что он не собирался проявлять к ней снисходительность.
Потрясенная его безразличием, Грейс не сразу смогла собраться с мыслями.
— Хорошо. Вам известно, для чего я сюда приехала. Пять лет назад ваша компания одолжила мне деньги для открытия собственного дела. Сейчас вы хотите взять их назад.
— Не тратьте время на констатацию неопровержимых фактов, — посоветовал ей Кордейро, красноречиво глядя на часы. — У вас осталось девять минут.
Грейс охватила паника. Этот человек был абсолютно невосприимчивым.
— Мой бизнес имеет для меня огромное значение. Он для меня все. — Она тут же пожалела о своем импульсивном признании. Какое ему до этого дело?
Судя по тому, как Рафаэль Кордейро неодобрительно нахмурил брови, он тоже так считал.
— Меня интересуют только цифры и факты. Осталось восемь минут.
Покраснев, она заставила себя продолжать. Только никаких эмоций, Грейс. Никаких эмоций.
— Как вам известно, с помощью ваших инвестиций я открыла сеть кофеен. Но это не обычные кофейни. — Она опустила руки на колени, чтобы он не видел, как они дрожат. — Наши клиенты получают с каждым глотком кофе глоток Бразилии.
— И что включает понятие «глоток Бразилии», мисс Тэкер? — недоверчиво протянул он, и Грейс закусила нижнюю губу.
Она не позволит ему себя запугать. Кофейни были ее детищем, и у нее есть ответы на все вопросы, касающиеся их.
— Наши посетители получают намного больше, чем порцию кофеина. Сидя у нас за ланчем, они переносятся в Бразилию. С помощью ваших первоначальных вложений мы открыли двадцать кофеен по всему Лондону и готовы к расширению, но если вы лишите нас своей поддержки… — Грейс замолчала, не в силах просто сидеть напротив него и смотреть на его красивое лицо. — Не возражаете, если я буду стоять? Поскольку в моем распоряжении не так много времени, я должна чувствовать себя комфортно, иначе у меня ничего не выйдет.
Он окинул ее с головы до ног скептическим взглядом.
— Честно говоря, я удивлен, что вы можете стоять, не то что ходить. Вижу, вы тщательно подбирали обувь для поездки в джунгли.
Собравшись с духом, Грейс не позволила ее смутить.
— Это деловая встреча, мистер Кордейро, — сказала она, — поэтому я оделась соответствующим образом. Не думаю, что вы восприняли бы меня всерьез, надень я джинсы. — Гордость не позволила ей сказать, что костюм и туфли были куплены специально для этой встречи.
Внезапно Грейс почувствовала себя полной идиоткой. Как она могла подумать, что ее выбор одежды будет иметь значение для такого человека, как Рафаэль Кордеиро!
Он пристально смотрел на нее.
— Вы хотите сказать, что думали, будто пара туфель на высоких каблуках заставит меня изменить решение. — Его голос был мягким и вкрадчивым. — Вы не за того меня приняли, мисс Тэкер. Я не смешиваю бизнес и свои отношения с женщинами. — Он встретился с ней взглядом, и она застыла на месте. Ее тело словно расплавилось, внизу живота разлилось странное незнакомое тепло.
Перед внутренним взором Грейс предстал образ Рафаэля Кордеиро, лежащего обнаженным на шелковых простынях, рядом с уставшей, но довольной красоткой. Это видение взволновало ее, и она на мгновение отвернулась и уставилась в окно на сочную зелень.
— Мисс Тэкер?
Резкий оклик Кордеиро заставил ее вздрогнуть. Грейс в отчаянии посмотрела на него, ненавидя себя за то, что желает ощутить прикосновение длинных загорелых пальцев к своей коже. Что с ней творится?
Рафаэль Кордеиро явно не собирается идти на уступки. В нем нет ничего человеческого. Грейс почувствовала, как ее уверенность в себе растаяла. Ею начало овладевать знакомое чувство паники, и она, впившись ногтями в ладони, снова отвернулась.
Ты сможешь это сделать, Грейс, отчаянно сказала она самой себе. Ты не нуждаешься в его снисходительности.
Взяв себя в руки, Грейс сказала:
— Я надела туфли на каблуках, потому что они подходят к костюму. А вы должны мне еще минуту времени.
Кордеиро откинулся на спинку кресла и прищурился.
— Да?
— Да, потому что ровно столько вы сами потратили на обсуждение женской одежды.
За этим последовала долгая напряженная тишина. Наконец он, наклонив голову, произнес:
— У вас по-прежнему есть восемь минут.
Грейс облегченно вздохнула:
— Хорошо. Я хочу от вас одного — дать мне возможность предоставить вам факты. Я приехала сюда, чтобы заставить вас передумать.
Его взгляд был безжалостным и мешал ей сосредоточиться. Воздух между ними наэлектризовался до предела.
Интересно, он тоже это чувствовал?
— Я уже говорил вам, что не меняю своих решений.
— Вы также говорили мне, что хотите фактов.
Ее сердце колотилось так сильно, что он, должно быть, слышал его стук. Грейс знала, что проигрывает. Она притворялась уверенной в себе, но под его колючим взглядом ее руки и ноги дрожали, а нужные слова не шли на ум. Рафаэль Кордеиро явно видел, как действует на нее, потому что его губы растянулись в елейной улыбке.
— Нервничаете, мисс Тэкер?
— Разумеется, нервничаю. — Она развела руки в жесте, выражающем мольбу о снисхождении к ней. — В данных обстоятельствах это понятно, вы так не считаете?
— Абсолютно. — В его голосе, как и во взгляде, не было ни капли сочувствия. — На вашем месте я бы использовал любую уловку, чтобы попытаться себя спасти. В том числе высокие каблуки, невинную улыбку и блестящие волосы.
— Не понимаю, на что вы намекаете.
Понял ли он, как некомфортно она чувствует себя в туфлях на каблуках? Догадывается, что она пыталась произвести на него впечатление?
— Я говорю, что вашему бизнесу угрожает серьезная беда, мисс Тэкер, и я единственный, кто может его спасти. Я не виню вас за все те уловки, к которым вы прибегаете, чтобы меня переубедить. Но, должен заметить, это ничего не меняет. Я не изменю своего решения, пока вы не убедите меня в том, что заслуживаете моей помощи.
От его безжалостных слов у нее внутри все упало.
— Как вы можете так говорить? Как можете быть таким безразличным? — Она забыла о своем решении сдерживать эмоции. — Речь идет не только обо мне. Если кофейни будут закрыты, многие люди потеряют работу.
— А вас беспокоит благополучие ваших служащих, не так ли?
Его насмешливый тон лишь усилил ее неловкость. Почему у нее складывалось такое ощущение, будто за каждым его словом скрывался намек?
