Сюзанна Форстер - Юная жена
– Может, вы понимали, леди. – Его голос отдавал холодом. – Но насколько я могу судить, этого никогда не происходило. В восьмилетнем возрасте, когда мои родители чуть не убили друг друга бутылкой от только что выпитого ими виски, я дал себе клятву умереть неженатым, – закончил он уже спокойно. – Так скажи мне, Энни Вэлс, почему я нарушил клятву ради тебя?
В углу вдруг беспокойно завыла собака. Энни вздрогнула. Она не знала, как ответить на вопрос Чейса.
– Я не понимала, почему ты сделал это Возможно, ты был благодарен.
– Благодарен? За что?
Ее грудь вздымалась от волнения. Энни хотела сказать, что была единственным человеком, спасшим его. Это она находилась рядом с ним днем и ночью, когда лихорадка терзала его бессильное тело. Это она все время поддерживала его. Как он мог забыть?!
– Священник дал лекарство, – наконец произнесла она. – Но кто-то должен был заботиться о тебе, пока болезнь не отступит.
Энни отвела взгляд, понимая, что не может сейчас вдаваться в детали. Возбужденная, она не в силах была описать то, что ей приходилось порой делать. Слабость вдруг охватила девушку. Голова откинулась назад, глаза закрылись. Находиться с ним в одной комнате после стольких лет – это выше ее сил! Его сдерживаемая близость возвращала ее в то время, когда чувства были чисты и всепоглощающи. Она влюбилась в него сразу, как может влюбиться маленькая, испуганная девочка в человека, рисковавшего собственной жизнью ради ее спасения. Он стал ее кумиром. Теперь же Энни не знала, любить или ненавидеть. Оставалось только ждать...
С трудом заставив себя открыть глаза, Энни встретила настороженный взгляд чужого человека. Она мучилась своей трагической наивностью. Он не вернулся за ней и даже никогда не собирался этого делать. Горький комок подкатил к горлу, когда она попыталась вытолкнуть все это из своей болезненной памяти. И если все последние годы в ее душе теплилась надежда, что он где-то вдали разделяет ее чувства, сейчас она ясно осознала обратное.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он после долгого молчания. Посмотрел на обрез и уселся на пол, прислонясь к креслу-качалке.
– Честного ответа. – Она смотрела в его темные глаза, как бы пытаясь заглянуть в душу. – Вы знаете, кто я, мистер Бодин?
Чейс не торопился отвечать. Его ошеломило то, что она знала о его пентагоновской миссии. И пока он не выяснит, кто она и чего хочет, не даст никакой информации.
... После аварии Бодин очнулся в американском госпитале. Его партнеры Джеф и Джонни напомнили подробности операции: перевернутый джип нашли в глубоком овраге, деревья предотвратили падение машины в реку, но девушку выбросило в бурлящий поток. Тело так и не нашли. Прошлое преследовало Чейса, но он не мог вспомнить причину аварии. Теперь ему не давал покоя рассказ Энни. Она знала слишком много такого, чего нельзя было вычитать в газетах.
Звон разбитого стекла оторвал Чейса от раздумий. Энни Вэлс тряслась, как в лихорадке. На полу лежали осколки от стакана, который упал, когда она пыталась дотянуться до воды.
– Эй, не расстраивайся. Это всего лишь вода. Я принесу еще.
Выйдя на кухню, он наполнил другой стакан и стал думать, как успокоить Энни. Вдруг в его памяти возникло странное видение: рыжеволосая девушка нашептывает ему глупые нежности, а ее податливая плоть дарит ему неземное блаженство... Стакан едва не выскользнул из его пальцев. «Это могла быть любая из тех, кого я когда-либо встречал», – уверял он себя.
Внезапно Чейс ощутил прикосновение холодной стали. Ствол обреза упирался прямо в его затылок.
– Не двигаться. – Похоже, Энни Вэлс не шутила. – Иначе снесу башку.
– Черт побери, что ты делаешь?
– Я отчаявшаяся женщина, мистер Бодин, – сказала она мягко, но в то же время зловеще. – Я проехала тысячи миль, чтобы найти вас. И когда это удалось, вы дадите мне то, чего я хочу.
Раздался щелчок: курок был снят с предохранителя. Чейс поставил стакан и поднял руки.
Глава 2
– Хорошо, давай разберемся, – Чейс говорил осторожно, смягчая голос.
Приставленный к затылку обрез был заряжен, и меньше всего Чейсу xoтелось разозлить вооруженную женщину.
– Так чего же ты хочешь?
– То, что принадлежит мне по праву рождения. Я не могу доказать, что являюсь американской гражданкой. Ты единственный человек, который, я знаю, в состоянии помочь мне.
В сложившейся ситуации Чейс хотел бы согласиться, но не имел понятия, о чем она говорит. Ранее он подозревал, что у нее солнечный удар. Теперь был абсолютно в этом уверен.
– Почему я?
– Потому что у меня в кармане клочок бумаги, где написано, что Чарльз Бодин – мой муж. Других доказательств нет. Ты должен подтвердить это.
– Бумага? – Чейс хотел повернуться, но стальное дуло удержало его на месте. – Что еще за бумага?
– Свидетельство, данное священником.
– Брачное свидетельство? Оно ничего не стоит. Я был в бреду, а ты – всего лишь ребенок.
– Мне было шестнадцать. Брак, законный там, является легальным и в этой стране.
– Законный? – упершийся в затылок с новой силой ствол ружья прояснил его сознание. – Это правда? – начал он, но резко оборвал себя.
Он заговорил так, будто поверил ее рассказу. Неужели эта история могла быть в действительности?! Ему ведь тогда сказали, что девушка погибла, что она не могла спастись. Но, возможно, они ошиблись. В любом случае у женщины, державшей его под прицелом, были проблемы, которые уже начинали беспокоить и его.
– А свидетельство о рождении? – спросил он скорее машинально.
– У меня нет ни его, ни паспорта. Нет даже регистрационной карты с моим именем.
– Но ты ведь родилась, не так ли? Где-то должны сохраниться записи об этом. – Чейс снова попробовал повернуться к ней лицом, но холодный металл буквально врезался в кожу – Незнакомка начинала раздражать его.
– Все правильно, я родилась, – Она понемногу успокаивалась. – Родилась в джунглях Коста Бравы, в затерянном селении, куда добраться можно было только по воде или по воздуху. Мои родители жили среди местных индейских племен, были врачами. Думаю, им не пришло в голову отправиться в трехсотмильное путешествие через джунгли, чтобы зарегистрировать меня в консульстве. В любом случае все документы сгорели бы во время бомбежки консульства.
Ярость вдруг послышалась в ее мягком голосе.
– Как я стала человеком без родины, уже неважно, мистер Бодин. Факт есть факт: я – одна.
– А родственники? – спросил он.
– Родители отца были миссионерами, они умерли от тропической болезни. А с родителями мамы мы потеряли связь. Они где-то в Западной Индии, я думаю. У меня больше никого нет. Вот... – Ее голос был полон ожидания. – Ты поможешь мне? Или я пристрелю тебя...
