Кэтрин Полански - Найди свою звезду
— Энн сегодня вообще герой дня, — продолжала Хейди. — Сначала статья, потом вовремя записанный разговор…
— Какая статья? — удивился Матиас. — Ведь…
— В журнале. Не в какой-нибудь там региональной газете, нет! Энн продала тот цикл, что она писала, еженедельнику «Культурная жизнь Германии». Ах да, ты же не видел. Она сегодня принесла целую пачку, хотела и тебе показать, но тебя еще не было. Журнал вон там на полке, страницы девять — одиннадцать. — Хейди отступила назад и полюбовалась на дело рук своих. — Ну все. Картинка. Тебя оставить, как обычно?
— Да, Хейди, спасибо.
Подождав, пока за гримершей закроется дверь, Матиас встал и взял с полки тяжелый журнал. Статья, озаглавленная «За кулисами волшебства», там действительно была, и крупными буквами было написано имя корреспондента — Энн Лейси.
Матиас начал читать.
«Я никогда не думала, что мне представится этот уникальный шанс. Честно говоря, я и на вечеринку эту попала совершенно случайно, обходными путями проникнув в театр. На что не пойдешь ради осуществления мечты! Только я не предполагала, что, оказавшись в «Берлинале палас», где только что закончился мюзикл «Робин Гуд» и готовился к постановке «Овод», я попаду в самую настоящую сказку…»
Это была умная и добрая статья, написанная с искрометным юмором. Фотографии к ней предоставил пиар-отдел, Реннер видел их распечатанными на столе у Виктора, но не знал, что это для Энн. А она постаралась, написала о театре так, что в горле щемило.
«Матиас Реннер, исполнитель роли Овода, в жизни гораздо менее демоничен. Я еще не встречала человека, который не любил бы его. Он неизменно вежлив и любезен со всеми, и его энергия бьет через край. Это один из тех людей, которые заставят вас улыбаться и верить в лучшее, даже если у вас все плохо. Я рада, что он мой друг».
Матиас дочитал статью и отложил журнал. Энн писала это, когда между ними еще не пробежала черная кошка; интересно, что она сказал бы теперь?..
Значит, она почти не врала ему. Да, она проникла в театр, чтобы познакомиться с Альбертом, но она действительно умеет писать, и хотела создать этот цикл. И ее труды оценены по достоинству: такой журнал гораздо солиднее, чем «Франкфурт цайтунг». Пусть свою карьеру Энн начала с маленькой хитрости, нельзя же вечно казнить ее за это.
Матиас улыбнулся и встал; пора было идти на сцену. Энн будет помогать ему сегодня при смене костюмов, но наспех разговаривать с ней за кулисами не годится. Нужно извиниться основательнее, и Реннер знал как.
— Журналистов сегодня полно, — заметила Нора. — Да, я видела, в зал так и валят люди с фотоаппаратами, — кивнула Энн.
— Ну, ты свои пять минут славы уже заработала, — усмехнулась женщина, — сегодня только и разговоров, что о тебе.
— Я рада, что моя статья вам понравилась.
— Это великолепно, девочка. Как жаль, что ты дальше не будешь работать с нами. Приезжай в любое время, когда захочешь.
— Спасибо, Нора, — растроганно поблагодарила Энн. — Вы стали для меня семьей.
Она и правда чувствовала себя теперь своей в труппе, и это было замечательное чувство, которое не покинет ее теперь никогда. Несмотря на то, что она навсегда потеряла Матиаса, который не простит ей обмана.
Реннер появился за несколько минут до начала, собранный, деловитый. Энн робко улыбнулась ему, Матиас кивнул и направился на сцену. Да, он благодарен ей за то, что Энн помогла раскрыть заговор Люси, но не более того. Господи, ну почему все так плохо?
Не забывай, напомнила себе девушка, он все равно не может быть твоим.
— Я отлучусь на несколько минут, дорогая, — сказала Нора.
— Да, конечно, иди. — Энн встала за кулисами. Раздались первые такты увертюры и гром аплодисментов, и занавес открылся. Снова фонтан, утро в Пизе, и Артур с Монтанелли ведут неспешную беседу… Энн сглотнула, понимая, что видит это в последний раз. Конечно, еще будут спектакли в Вене, но девушка не знала, удастся ли ей туда попасть.
Кто-то осторожно тронул ее за плечо. Обернувшись, девушка увидела невысокого крепко сбитого человека, которого раньше в театре не замечала.
— Матиас уже на сцене? — шепотом спросил он.
— Да, как слышите.
— Немного не успел, — огорченно вздохнул незнакомец, — а мне нужно бежать. Вернусь только завтра. Ладно, после спектакля передайте ему, пожалуйста, что приходил Освальд и принес бумаги на развод. Бруно передает, все в порядке. Я оставлю их в гримерной. Запомните?
— Да, разумеется, — выговорила Энн. — Вы его агент?
— В точку, милочка. Ну, надеюсь на вас, и хорошего вам вечера.
Освальд ушел, а Энн невидящим взглядом уставилась на сцену. Бумаги на развод! Матиас разводится! Господи, но тогда нет никаких препятствий…
Есть, подсказала совесть, твоя ложь, которую он тебе не простит.
Весь спектакль Энн провела как на иголках. Матиас вел себя по отношению к ней ровно, ничем не выказывая своего негативного отношения. Как же объяснить ему? Он не станет слушать. Сделанного не воротишь. В ушах Энн все еще звучали его слова о доверии.
К концу второго акта Энн снова разревелась. Ей было очень жалко и Овода, и себя, и того, что спектакль заканчивается. Волшебство уйдет, занавес закроется, и придется навсегда покинуть театр. Завтра она будет уже во Франкфурте, где предстоит завершить дела и вернуться в Берлин, чтобы начать работу в еженедельнике. Новая жизнь, к которой Энн так стремилась, сейчас казалась тусклой и ненужной. Зачем ей это все без Матиаса?
Вытирая слезы, Энн слушала финальную арию, а потом снова вспыхнули огни и грянули аплодисменты. Актеры вышли на поклон — раз, другой, третий. Зал аплодировал стоя и не желал отпускать исполнителей. На сцену вышли Малер и Фриз, присутствовавшие на заключительном спектакле, и Вольф взял услужливо протянутый кем-то микрофон.
— Многоуважаемая публика, мы рады, что вам понравился наш мюзикл. Надеемся увидеть многих из вас осенью в Вене и в следующем году — в Зальцбурге.
Снова гром аплодисментов. Энн, чуть подавшись вперед, увидела, что Матиас берет у Малера микрофон — гарнитуры исполнителям выключали сразу после окончания спектакля, чтобы не выпускать в эфир лишних разговоров. Реннер осторожно покашлял в микрофон, и аплодисменты стихли.
— Во-первых, я хочу поблагодарить всех участников этого мюзикла, включая тех, что не стоят сейчас на сцене, — начал Матиас. — Благодаря им состоялся этот великолепный спектакль. Я рад, что мне выпала редкая возможность исполнить такую роль. Это одна из величайших удач в моей жизни.
Под аплодисменты Реннер пожал руки создателям и поднял ладонь.
