Карен Брукс - Никакой магии
— Так вот почему ты так странно повел себя, когда считал меня девочкой…
— О нет! В тебе было что-то особенное. Раньше я никогда не испытывал такого…
В темноте он нащупал ее губы и нежно поцеловал.
— Увидев в моей руке пистолет, отец засмеялся. Он предложил мне выстрелить в него. Я покачал головой, и тогда он пригрозил убить девочку. Он говорил, что мне не убить и хромую лошадь и что я никогда не смогу поднять руку на отца…
— Так как же все-таки это случилось, Слоун? — спросила она, пытаясь растормошить его. Сердце колотилось от страха. Макдонох до боли стиснул ее руку и вдруг выпустил.
— Тут вмешалась Джози. Она сказала, что эта девочка была у отца далеко не первой, и если я не покончу с его безумием, жертв будет еще больше. Отец только хохотал и утвердительно кивал. Он все еще смеялся, когда я нажал на спуск. Я не мог промахнуться. Все шесть пуль вошли в его тело, но умер он после первого выстрела.
— И вы с Джози тут же уехали? — спросила Нерида, пытаясь снова вернуть Слоуна к действительности.
— Нет, не сразу. — Он горько усмехнулся. Мы похоронили его так, будто он умер своей смертью. Его зарыли рядом с матерью. Теперь я думаю, что он либо убил ее, либо замучил до смерти. Но нужно было соблюсти приличия.
Да, подумала Нерида, это в стиле Джози.
— Завещание оказалось неожиданным. Отец ненавидел меня, и не только из-за Рэндалла. Может быть, он считал, что я не его сын. Тем не менее, Сан-Ривер достался мне, а не Джози.
— Так почему же ты не захотел в нем жить?
Он пожал плечами.
— Не мог. Я продал плантацию первому же покупателю. Это стало моей самой большой ошибкой.
Если бы Слоун остался в Сан-Ривере, они бы никогда не встретились и не полюбили друг друга. При одной мысли об этом у нее сжалось сердце. Но если бы они не встретились, не пришлось бы и расставаться.
— Думаю, это была отцовская месть. Если бы плантацию унаследовала Джози, она бы ее продала, деньги промотала, и я был бы свободен. Человек, который заботился обо всех, не удрал бы от ответственности…
Он сокрушенно вздохнул. Шесть пуль лишили Джози и мужа, и дома.
— Значит, ты уехал и взял мачеху с собой?
Он горько рассмеялся.
— Ох, Нерида, видела бы ты ее в то время! Крики, слезы, заламывание рук… Словно я бросал ее на необитаемом острове. Она угрожала вырыть тело отца с шестью пулями в груди, если я не возьму ее с собой.
Нерида поежилась и тесно прижалась к Слоуну.
— Она опять примется за свое?
— Не знаю. — Слоун погладил ее по щеке и чмокнул в нос. — Не везет мне с женщинами: одна не хочет оставить меня в покое, а другая спит и видит, как поскорее унести ноги…
— Неправда!
— В самом деле? — Он жадно впился в ее рот и целовал, пока Нерида не задохнулась. — Скажи мне еще раз, что не уедешь на рассвете!
Могла ли она солгать, отдаться ему, подождать, пока он уснет, а утром тайком выбраться из гостиницы, запрячь мулов и уехать, зная, что бросает человека, который поверил ей?
— А что будет, если я останусь? — спросила она, не в силах ни солгать, ни сказать правду.
— Вот что, — ответил Слоун.
Он принялся неистово целовать ее, не давая вздохнуть, раздвинул ее губы и вонзился в них языком. Сопротивление было сломлено. Утро вечера мудренее, а пока… Пусть будет что будет; страсть овладела ее телом, разумом, сердцем и душой. Она распахнула рубашку и выгнулась дугой, подставляя грудь под его поцелуи.
— А теперь попробуй сказать, что ты уедешь!
Нет, не могла она сказать этого. Рот, прижавшийся к ее соскам, руки, срывавшие с нее рубашку, не давали солгать. Нерида блаженно застонала, когда кончик языка прикоснулся к розовому бутону, венчавшему ее белоснежную грудь. Она стащила с себя рубашку, швырнула ее к ногам и попыталась снять со Слоуна трусы. Он не пошевелился, чтобы помочь ей, и Нерида злобно чертыхнулась. Не отрываясь от ее соска, Слоун довольно хмыкнул и слегка приподнял бедро. Через секунду трусы оказались там же, где и рубашка. Наконец-то…
— Значит, да? — спросил Слоун, поднимая голову и переключаясь на другой сосок.
— Да, да! Пожалуйста, Слоун…
— Нет, — спокойно заявил он. — До тех пор, пока ты не ответишь на мой вопрос.
Длинные, искусные пальцы погладили ее живот, бедро, колено и вновь вернулись назад, к кудряшкам, в которых скрывался источник ее страсти. Эта ласка была сладкой и неописуемо мучительной. Казалось, у нее внутри все раскалилось от жгучего, яростного пламени.
— Говори! — приказал он. Голос Слоуна предательски дрогнул: страсть испепеляла Макдоноха ничуть не меньше, чем Нериду. — Говори, что ты остаешься!
— Не могу! — простонала она. — Я не могу остаться здесь!
— Ты останешься со мной.
— Да, но только не здесь! Они ненавидят и меня, и тебя… Слоун, не надо портить нашу последнюю ночь. Или люби меня, или дай уйти…
— Я никогда не дам тебе уйти — поклялся Слоун, набрасываясь на нее.
Сердце Нериды отчаянно колотилось, легкие не успевали наполняться воздухом. Она повернула голову и впилась зубами в мускулистое, мокрое от пота мужское плечо.
— Дикарка, — прошептал Макдонох, покусывая ее ухо.
— Зверь, — откликнулась Нерида.
— Не могу жить без тебя. — Он ткнулся носом ей в шею и покачал бедрами из стороны в сторону.
— Слоун, не говори этого!
— Ничего не поделаешь. Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женой, матерью моих детей…
Каждое слово этого признания сопровождалось все более страстным поцелуем, заставлявшим ее забыть обо всем на свете.
— Говори, — хрипло прошептал он. — Говори, сможешь ли ты уйти от меня. Говори сейчас, когда ты моя, а я твой.
Он двигался в такт этим словам, доводя ее до экстаза. Пальцы Нериды впились в его плечи, тело выгнулось дугой.
— Оставайся, Нерида. Оставайся со мной.
— Нет, Слоун, не могу, — выдохнула она. — Не могу…
— Можешь. Говори, ну, говори же!
Но было уже поздно. Сладостная судорога свела ее тело. Последние слова Слоуна заглушил пронзительный крик. И этого он уже не выдержал.
Нерида открыла глаза и недоуменно мигнула. Вокруг было темно. Она слегка пошевелилась.
— Ты что? — спросил Слоун.
— Какая темень…
Оба лежали на спине, накрытые простыней.
— Ты сделала важное открытие, — поддразнил он, целуя ладонь Нериды. — Это означает, что у нас еще уйма времени. Как мы им распорядимся: поспим немного или?..
Время. На самом деле его осталось ничтожно мало. Рассвет был недалек.
— Слоун… Я не передумала.
Ее разбитое сердце разлетелось на куски.
— Я знаю. — Почему он так спокоен? Почему не пытается переубедить ее так же, как несколько минут назад? — Жаль. Все могло выйти по-другому.
