Элизабет Моул - Когда торжествует любовь
Мартин прищурился, словно стараясь разглядеть кого-то в зрительном зале. В его глазах отразилась невысказанная тоска. Сильвия машинально вжалась в кресло, будто боясь быть замеченной. Но это было невозможно: софиты достаточно освещали сцену, чтобы за световым занавесом ничто не мешало музыканту. Помедлив немного, Мартин поднес к губам флейту, ту самую, которую Сильвия ему когда-то подарила. Оттого, что она узнала свой подарок, мурашки пробежали по ее телу.
Однако маэстро не спешил начинать концерт. Не выдав ни единого звука, он опустил флейту. В зале послышалось недоуменное перешептывание. Музыкант подошел к микрофону и, немного наклонившись, произнес:
— Я хочу лично поприветствовать вас на моем концерте. Я рад, что вы проявили интерес к моему творчеству, и постараюсь не разочаровать вас… Моя композиция называется «Далекие дни» и посвящается всем, кто когда-либо любил и был любим.
И зазвучала музыка. Прекрасные, протяжные звуки поплыли сквозь туман, который возник перед глазами Сильвии. Она не верила в происходящее. Готова была кинуться на сцену, забыв о приличиях, закричать, что есть силы, лишь бы Мартин не оказался видением, лишь бы не исчез в следующий момент!
Но музыка проникала в ее сознание, заставляя расслабиться и погрузиться в приятные грезы. Снова вернулась та солнечная поляна с сочной зеленой травой и прозрачно-голубым небом над нею. Снова Сильвия чувствовала запах меда и цветов, слышала пенье райских птиц. А рядом стоял Мартин и играл для нее, только для нее. И не было вокруг ни души! Как не хотелось мисс Даймонд возвращаться оттуда!
Но мелодия закончилась. Несколько мгновений слушатели сидели в полнейшей тишине, приходя в себя после чарующих звуков. Затем раздались громовые аплодисменты и крики «браво!». Ни один мускул не дрогнул на лице Мартина. Он спокойно пережидал бурю эмоций публики, только глаза его были полны глубокой скорби. Он смотрел куда-то вдаль, поверх голов людей, отдающих должное его мастерству, и думал о чем-то своем.
— Значит, вот как звучит волшебная флейта? — почему-то спросила Марта, глядя во все глаза на стоящего на сцене маэстро. — А я думала, что она у меня… Мамочка, почему ты меня обманула?
Сильвия встрепенулась, очнувшись от чудесного сна. Она посмотрела на дочь, и слезы потекли у нее из глаз. Не говоря ни слова, когда на сцену вышли остальные музыканты и зазвучала следующая композиция, мисс Даймонд взяла Марту за руку и потихоньку вышла с нею из зала. В фойе было нереально пусто и тихо, лишь из-за закрытых дверей доносилась красивейшая музыка, которую Сильвия когда-либо слышала.
— Мы уже уходим? — капризно протянула Марта. — Я не хочу! Концерт только начался, мне так здесь понравилось!
— Хорошо. — Сильвии стало жаль лишать малышку удовольствия от виртуозной игры настоящего музыканта. — Ведь мы приехали сюда именно за этим… Понимаешь, мне надо срочно сделать одно важное дело. Я сейчас позову Питера, он побудет здесь с тобой. Обещай не капризничать и слушаться его. Я скоро вернусь.
Мисс Даймонд позвала своего шофера и велела ему присмотреть за девочкой, пока она будет отсутствовать. Пообещав вернуться к окончанию концерта, Сильвия выбежала на улицу. Жадно вдохнув свежий воздух, женщина подошла к афише и внимательно вгляделась в яркие буквы, словно желая еще раз убедиться, что это был не сон. «Мартин… — прочитала она надпись. — Флейта, фортепиано, гобой, саксофон…» Вот ты каким стал! И, повинуясь шестому чувству, направилась в ближайший цветочный магазин.
— Чего желаете, мисс? — Вежливая продавщица в аккуратном зеленом передничке и с искусственной ромашкой в волосах мило улыбнулась богатой посетительнице. — Букет? Корзину? Комнатный вариант?
— Пожалуйста… фиалки, — произнесла Сильвия дрожащим голосом и удивилась себе: будто бы кто-то говорил за нее.
Продавщица изумленно вскинула брови, но тут же обворожительно улыбнулась — у богатых свои причуды — и выложила на прилавок несколько букетиков разных расцветок.
— Пожалуй, я выберу эти. — Сильвия указала на фиолетовые, с нежными полупрозрачными лепестками.
Дождавшись, пока ей завернут покупку, женщина осторожно взяла цветы и вышла из магазина. Она пошла по улице, трепетно прижимая к груди заветный букетик. Слезы катились по ее щекам, она почти не разбирала дороги. И только одна единственная мысль билась в голове: я должна встретиться с тобой, Мартин, должна! Ради нас, ради нашей дочки… Я не могу потерять тебя снова. Пусть между нами теперь непреодолимая пропасть, но ты узнаешь все: как я люблю тебя, как ждала тебя, искала, мучилась без тебя! И как я счастлива, что ты нашелся…
Сильвия бродила по городу долго, пока ноги не привели ее обратно к концертному залу. Концерт подходил к концу, звучала заключительная композиция, поклонники уже толпились возле сцены, готовые бросить к ногам маэстро охапки цветов, столь же прекрасных, как и его музыка. Мисс Даймонд с трудом отыскала в зале своего шофера и Марту. Пробравшись к ним, она взяла девочку за руку и повела ее через служебный ход в коридор, где располагались гримуборные артистов. Служитель хотел было воспротивиться дерзкому проникновению на «запретную» территорию, но, узнав известную актрису, вежливо извинился и указал на комнату маэстро.
Сильвия толкнула дверь, и та на удивление легко поддалась. Женщина вошла внутрь, а за ней — ничего не понимающая Марта.
— Сядь здесь, дорогая, — мягко сказала Сильвия, приблизившись к столику, на котором были разбросаны ноты, обрывки бумаги и какие-то фотографии.
Женщина собрала фотографии со стола и стала задумчиво их перебирать. Вот здесь Мартин в окружении других музыкантов на вручении музыкальной премии, а здесь пожимает руку президенту благотворительного фонда… Ни на одном снимке рядом с ним не было женщины! Сильвия почувствовала, что это доставило ей особое удовольствие. Но каким образом ему удалось добиться успеха за столь короткое время? Ответ пришел сам собой: это под силу только такому неординарному человеку, как Мартин! Я никогда не сомневалась в нем, с гордостью подумала Сильвия.
Она еще раз оглядела комнату, достаточно скромную для мировой знаменитости. Простая, рабочая обстановка без намека на роскошь. Вдруг взгляд ее упал на стоящую возле зеркала фотографию в незатейливой рамке. Женщина подошла ближе и, взяв ее в руки, чуть не выронила на пол: это было ее изображение, вырезанное, видимо, из театральной программки спектакля, в котором Сильвия играла королеву Марго! Боже, неужели он помнил обо мне все это время? Неужели я жила в его сердце?
— Мама, что с тобой? — испуганно спросила Марта из своего уголка. — Почему ты дрожишь?
