Кэтрин Джордж - Завоевание твердыни
— Так я и поняла, — вежливо сказала Эстер.
Патрик стиснул зубы.
— А теперь, когда мы наконец встретились, я хочу вымолить у тебя прощение.
— Прощение? Ты? — Она недоверчиво улыбнулась.
— Да, — охрипшим от волнения голосом ответил Патрик. — Я намеренно оскорбил тебя, и мне стыдно. Но, черт возьми, ты меня как в сердце ножом ударила, когда сказала, что тебе нужно время подумать. Ну, вот я и не остался в долгу. Признаю, конечно, что обошелся с тобой жестоко. Возвращаясь домой, я несколько раз чуть было не повернул назад. Но вместо этого я позвонил тебе сразу, как только приехал домой. Я хотел объяснить, что мои слова ничего не значат, что я с самого начала наших отношений имел в виду брак как само собой разумеющееся. Но я наткнулся на твой автоответчик. А мне так трудно было сообщить машине все то, что я сейчас говорю тебе.
Эстер смотрела на него; сердце ее колотилось как бешеное, она едва верила своим ушам.
— Я поранила бедро электропилой вскоре после того, как ты ушел, — ответила она, пытаясь совладать с собой. — В суматохе никому и в голову не пришло прослушать автоответчик.
Патрик запустил пальцы в волосы и с сомнением покачал головой.
— Так вот в чем причина моего несчастья. Я звонил Дэвиду, но его не было…
— Он отвозил меня к врачу наложить швы.
— Господи, если б я только знал! А утром первым делом позвонила мой агент, и мне пришлось отбыть в Лондон по делам издания книги. Когда я вернулся, то позвонил Дэвиду, но он явно не хотел раскрывать твое местонахождение.
Эстер кивнула.
— Да, я сама попросила его об этом. Не то что бы я ждала твоих звонков, — едко добавила она.
— Да, это видно. — Взгляд Патрика прямо обжег ее. — И вот мне оставалось только ждать. Как выяснилось, напрасно. Я ничего не знал о тебе, пока близнецы не сказали мне, что ты дома и со шрамом на бедре. — Тут Патрик нахмурился. — Если шрам на бедре, то как они его увидели?
— Шорты, — кратко ответила Эстер, с каждой минутой чувствуя себя все лучше.
— Я хотел сразу же приехать к тебе, но побоялся, что ты захлопнешь дверь у меня перед носом. Поэтому я дождался сегодняшнего вечера, надеясь увидеть тебя у Лидии. Я верил, что между нами все наладится, стоит только нам встретиться. Но ты не пришла.
— Да. Нелегко забыть то, что ты наговорил тогда.
Патрик заглянул ей в глаза.
— Мы оба причинили боль друг другу, не так ли? — Он улыбнулся. — Что доказывает лишь одно.
Эстер в удивлении подняла брови:
— Что?
Патрик снова улыбнулся. От его взгляда ее сердце забилось сильнее.
— Ты ведь знаешь, Эстер, — обиду остро чувствует лишь тот, кто любит своего обидчика. А я люблю тебя, Эстер. Так сильно, что даже уйду и больше не стану беспокоить, если ты этого захочешь.
Ее глаза превратились в две щелки.
— Правда?
Патрик, поколебавшись, встал и подошел к кровати.
— Черта с два! К чему давать обещания, которые не сможешь выполнить. — Он присел на край кровати. — Эстер, скажи, что выйдешь за меня. Ради Бога, скажи. — Он сжал ее в объятиях и поцеловал, истосковавшись по ней. Эстер прямо-таки растаяла. Она ответила ему с такой готовностью, что Патрик сдавленно вскрикнул и крепче прижал ее к себе. — Ответь мне! — он слегка встряхнул ее.
— Разве ты не чувствуешь мое «да»? — выдохнула Эстер. Ее взгляд был так красноречив, что Патрик с облегчением зарылся лицом в ее волосы.
— Я должен тебе кое в чем признаться, — едва слышно прошептал он.
Эстер отстранилась, снова сузив глаза.
— В чем же?
— Перед тем как пойти к Лидии, я позвонил твоей маме и попросил ее благословения на свадьбу. То же я сказал Дэвиду и Тэлли, до того как ворвался в твой дом. Теперь ты просто обязана выйти за меня. — Он сильнее обнял ее. — Я бы дал объявление в местной газете, но мне нужно было твое согласие. А теперь я прошу у тебя прощения еще за одну вещь.
Эстер в удивлении распахнула глаза:
— Что же еще такое?
— Я позвонил Дэну Реймонду, якобы по поводу дома. И в разговоре с ним упомянул нашу с тобой приближающуюся свадьбу. Само собой, упомянул вскользь, но миссис Реймонд наверняка раструбит об этом всему городу. — Патрик ухмыльнулся. В его глазах было столько торжества, что Эстер не могла не засмеяться.
— А если я опровергну эти слухи?
— Я подам на тебя в суд за нарушение обещания, ведь я юрист, ты не забыла об этом?
Эстер фыркнула, отбросив в сторону всякие приличия.
— Точнее сказать, ты сам себе закон.
— Это, между прочим, название моей книги.
— Я знаю.
Патрик присел на край кровати и взял ее руку.
— Я так люблю тебя, Эстер.
— Даже в таком виде?
— Особенно в таком. Покажи мне свой шрам.
Эстер откинула покрывало и закатала штанину пижамы. Патрик даже побледнел, увидев рваные края зажившей раны.
— Она быстро затягивается, — сказала Эстер и прикусила губу. — Тебе, наверное, неприятно смотреть?
Она хотела набросить покрывало, но Патрик остановил ее, взяв за руку. Он наклонился и поцеловал то место, где был шрам, потом выпрямился и крепко обнял Эстер.
— Ты могла бы убить себя, — волнуясь, выговорил он. — Обещай мне, что никогда не будешь заниматься ничем подобным!
— Не буду, не буду, — пообещала она, сияя от счастья. — В Лонг-Уайватс подрезать кусты сможет Уилф.
Через полтора месяца — а именно столько времени потребовалось, чтобы Эстер перестала прихрамывать, — они поженились. Свадебная церемония была очень скромной. Они не стали венчаться в церкви, как это было у Эстер с Ричардом, в Уорике, в церкви святой Марии.
На этот раз сочли, что разумнее всего устроить свадьбу в Чеслкомбе. По просьбе невесты форма одежды была свободной для мужчин, чему очень обрадовались близнецы. Эти двое произвели настоящий фурор среди юных родственниц Эстер. После церемонии и фотографирования, обычного в таких случаях, гости собрались на вечеринке в саду Лонг-Уайватс поздравить молодоженов и пожелать им счастья. Даже Тим Гэлбрейт, казалось, был весел. Прежде чем смешаться с толпой гостей, он что-то шепнул Эстер на ухо.
— Что он сказал? — строго спросил Патрик.
— Просто сообщил, что в качестве свадебного подарка принес нам саженцы багряника.
Эстер лучезарно улыбнулась ему. На ней была бронзового цвета шляпа из соломки с большими полями; шифоновое платье абрикосового цвета струилось под дуновениями ветерка. Патрика помимо его воли потянуло к ней.
— Ну-ну-ну, — подошла к ним Энни Реймонд, как всегда, в ярком наряде цвета нефрита. — Оставьте это на потом. Поздравляю вас, дорогие мои.
