Айрис Денбери - Лето в Альбаросе
— Можешь мне даже не говорить, что она обо мне думает. Я это и так прекрасно знаю. А что до тебя, моя дорогая, то, если действительно все так плохо, советую тебе выйти замуж за дона Рамиро. Я еду в город. Тебе что-нибудь нужно?
— Да, привези, пожалуйста, набор иголок и ниток. Я хочу сделать такие небольшие наборчики для шитья на каждую виллу, люди обычно забывают захватить с собой эти вещицы в дорогу, а купить в магазинах без знания испанского им сложно.
Джулия развела руками и смотрела на нее с восхищением.
— Неужели ты вообще никогда не перестаешь думать о работе? Несмотря на то что тебя так подставили.
— Нужно же чем-нибудь занять время, — улыбнулась ей Каран. Она открыла кошелек и дала Джулии пятьсот песет.
— О, какой у тебя красивый бумажник, — заметила Джулия. — Это ты здесь покупала?
Каран зарделась:
— Нет. Это подарок. На Новый год.
Джулия взяла кошелек из рук Каран и стала рассматривать его со всех сторон.
— Помнится, Поль подарил тебе духи. Дон Рамиро ни за что не стал бы вручать подарки до официальной помолвки, значит, остается Брук?
Каран кивнула.
— Так, всего лишь сувенир на прощанье, — сказала она как можно небрежнее, забирая его обратно.
— Знак внимания. Тебе повезло. То ожерелье, янтарное… на самом деле не Брук мне подарил. Это я сама купила.
— Ты сама купила?..
— Так просто, чтобы тебе завидно стало. Пока! — И Джулия кинулась прочь по дорожке сада.
Каран стояла, прислонившись к двери. Чем больше она узнает Джулию, думала Каран, тем больше та удивляет. Каран вдруг острее почувствовала глубокую симпатию к Бруку. Но вскоре все прошло. С какой стати ей лелеять мысль, что она была ему небезразлична, раз теперь он так далеко и наверняка совсем забыл о ней?
За три дня до Страстной пятницы Каран получила письмо от дона Рамиро с приглашением посетить вместе с ним праздничную церемонию в Гранаде.
Она без колебаний ответила ему отказом, сославшись на то, что как раз накануне Пасхи на виллу приезжают первые туристы и она будет крайне занята.
Конечно, жаль, думала Каран, пропустить все интересные события, которые пройдут в Гранаде на Страстной неделе. Кроме того, ей давно уже хотелось поехать в город посмотреть Альгамбру и сады Хенералифе, но, может быть, удастся как-нибудь съездить в другой раз.
В четверг утром в дверь ее виллы раздался требовательный стук, она кинулась открывать. За дверью стоял Брук и улыбался ей, непривычно подтянутый и элегантный, в пиджаке и твидовых брюках.
— С Великим четвергом! — поприветствовал он ее и бесцеремонно вошел в дом, словно все еще жил в поместье и просто принес ей утренние газеты.
— Привет, Брук! — неловко пробормотала она с жалкой улыбкой. — У тебя сегодня выходной?
— Пасхальную неделю почти невозможно никого заставить работать. Так что я решил отдохнуть. А ты как? Есть свободное время?
Она покачала головой:
— Ни минуты. Сегодня приезжают первые туристы.
— Жаль. А я хотел посмотреть праздничный карнавал в Мурсии. В прошлом году я не смог туда выбраться. А ты не поедешь со мной… чтобы вести записи?
Ей очень хотелось составить ему компанию, и он это знал, но что он себе вообразил — что может вот так, запросто, приглашать ее в поездку на целый день после того, как два месяца назад он бесследно исчез, не сказав ей на прощанье ни слова? Не говоря уж о том, чтобы оставить свой адрес!
— Прости, — вымолвила она, — но мне уже пришлось отклонить одно предложение.
Как только она произнесла эти слова, сразу поняла, что не надо было этого делать.
— Тем более у тебя есть причина принять мое, — сказал Брук, решивший во что бы то ни стало уговорить ее.
Однако ей не хотелось сдаваться так просто.
— Я подумаю и сообщу тебе позже, — неуверенно произнесла она.
— Позже? Но нам надо выезжать завтра в семь утра, чтобы приехать в Мурсию вовремя и застать самые главные события праздника.
Каран не выдержала:
— Ты ведь думаешь только о себе и о своих дорожных впечатлениях! Я тут стараюсь изо всех сил, чтобы вилла произвела на туристов благоприятное впечатление, выкладываюсь, а ты заявляешься нежданно-негаданно и предлагаешь целый день секретарской работы в Мурсии!
Брук удивленно приподнял брови, изобразив смешную гримасу:
— Ты вполне можешь позволить себе выходной. У тебя изможденный вид.
— Я проработала всю зиму и теперь с нетерпением жду лета. Если мне не будут назойливо мешать некоторые туристы, у меня даже есть шанс позагорать на пляже.
Брук сунул руки в карманы пиджака и демонстративно расхохотался:
— Кто бы тебе мешал — уж не я, это точно. Ладно, раз так, я ухожу. Если бы ты пребывала в более мирном настроении, я отвез бы тебя на обед в город. Но теперь приглашу Бениту.
— Да, пожалуй. Ей не повредит хороший обед.
— Завтра утром я жду тебя на стоянке машин. Ровно в семь я уеду.
— Бениту тоже с собой возьмешь? — вызывающе бросила она.
— О, у меня в этом городе целая сотня знакомых девушек.
Он вышел, не сказав больше ни слова. Через несколько минут Каран услышала, как машина с ревом покатила вверх по дороге в город.
Каран некоторое время стояла на крыльце, изумленная неожиданным визитом Брука. Неужели он приехал специально, чтобы пригласить ее на праздник в Мурсию, или у него образовалось несколько свободных дней, и он не знал, чем их занять? Она не могла пока решить, собираться ли ей в эту поездку.
Весь день она занималась размещением прибывшей группы туристов. Приехали две семейные пары с детьми.
К этому времени Каран могла поздравить себя с тем, что ей удалось найти пока хотя бы одну горничную, и еще пять девушек должны были прийти на собеседование по поводу работы в ближайшие дни. Так что одной заботой стало меньше.
Джулия проводила выходные в Малаге с какими-то новыми знакомыми, и, когда Каран укладывалась спать далеко за полночь, она вдруг поняла, насколько рада, что Джулии нет поблизости. Ей не придется ничего объяснять, если назавтра она все же решит ехать в Мурсию.
Нет, конечно, она никуда не поедет, уверяла себя Каран, заводя будильник на пять сорок.
Каран надела новое платье цвета коралла из тонкой шерсти, набросила на плечи жакет. Вдалеке послышались удары церковного колокола из Альбаросы, пробило семь.
— Рад, что ты серьезно отнеслась к моей просьбе не опаздывать, — сказал Брук, открывая дверцу своей машины. — Я не стал бы здесь задерживаться.
— Вся эта таинственность, отъезды на рассвете просто нелепы, — сказала она.
— Этот цвет тебе очень идет, — продолжал он, заводя мотор. — По крайней мере, я не потеряю тебя в толпе.
