Марти Джонс - Очарование
Адам отпустил ее локоть и провел большим пальцем по ее пальцам, напоминая Бренди о поцелуях, которыми покрывал именно эти места накануне вечером. В памяти ожили их горячие объятия. Бренди чувствовала его тепло и запах одеколона, она снова ощущала горячую сладость его губ.
— Нет, не все. Подождите здесь, пожалуйста, — прошептал Адам, сжимая ее руку и принимая ее молчание как знак согласия. — Я скажу Кармел, что мы уезжаем, и попрошу присмотреть за Дейни.
Он скользнул в дом, и звук его шагов вывел Бренди из оцепенения. Она поняла, что даже не знает, куда они собираются. И она никогда до вчерашнего вечера не оставляла Дейни на чужое попечение. А теперь ради Адама делает это вот уже второй раз меньше чем в течение двадцати четырех часов. Что с ней происходит? Что за безумство овладевает ею, когда бы Адам ни прикоснулся к ней или ни заговорил с ней?
Адам запряг повозку, и Бренди позволила увезти себя за город. Они долго ехали молча, погруженные в свои мысли.
Бренди беспокоила привязанность Кармел к Дейни. Следует ли ей прекратить их отношения? Бренди не думала, что сможет сделать это без основательной причины, а тетя Адама была сама доброта. Даже Адам, казалось, был готов объявить перемирие между ними, что более чем удивляло ее, учитывая обвинения, которые он выдвинул ей накануне. Его неожиданная вежливость вызывала у нее беспокойство иного свойства.
Вспоминая, как горожане глазели на них, когда они ехали по городу, Адам понял, что Сюзанна узнает о его поездке с Бренди еще до полудня. После вчерашнего вечера Сюзанна должна была бы понять его намек четко и ясно. Адам был рад, что не это явилось причиной, по которой он попросил Бренди поехать с ним. Вчера ему не пришло в голову, как разрешить их дилемму, но он понимал, что должен извиниться перед ней, и ему хотелось, чтобы она, по крайней мере, выслушала его извинения.
Повозка притормозила перед хижиной. Она была маленькой и построена из грубых деревянных брусов, но выглядела прочной и ухоженной.
— Кто здесь живет? — спросила Бренди, явно не в настроении наносить визиты.
— Я, — ответил Адам. — Во всяком случае, большую часть времени.
— Это ваша хижина?
Бренди осмотрела ее внимательнее. Два чистых стеклянных окна были расположены по обе стороны двери. Прочная каменная труба поднималась вдоль одной из стен. По фасаду шла открытая веранда, на которой стояло тяжелое кресло-качалка.
— Очень мило.
— Пошли, я покажу вам дом.
Адам взял ее за руку, но Бренди отпрянула. Вдвоем, одни, в его хижине? Ей не показалось заманчивым это предложение, но сердце ее застучало быстрее. В груди стало тяжело, а неровное дыхание, казалось, привлекает внимание к вырезу ее блузки.
— Я все это время был с тетей Кармел, — объяснил Адам. — Так что мне надо посмотреть, как здесь обстоят дела.
Бренди не приняла предложенную руку, но последовала за ним на веранду. Адам развязал веревку, удерживавшую щеколду на месте, чтобы в дом не проникли животные. Дверь широко распахнулась, и Адам вошел первым, жестом пригласив за собой Бренди.
— Мне надо открыть окна, чтобы проветрить дом. Кажется, снова течет крыша. Вы не возражаете, если я взгляну на нее, пока мы здесь?
— Идите. Думаю, я просто подожду на веранде.
Бренди повернулась, чтобы уйти на веранду, но Адам остановил ее, коснувшись ее руки.
— Я подумал, что вы могли бы приготовить нам чай.
— Чай?
— Да. — Он махнул в глубину дома. — Думаю, вы найдете там все необходимое.
Адам распахнул окно в крошечной гостиной и исчез за стеной, которая разделяла переднюю часть дома на две комнаты. Бренди предположила, что вторая половина была его спальней. Через минуту Адам вернулся.
— Я буду через несколько минут, и тогда мы сможем поговорить, — сказал он, выходя из дома и оставляя дверь открытой.
Бренди осмотрела маленькую комнату. В ней было уютно. Слегка вытертый диван стоял напротив большого очага, а рядом с ним было большое кресло-качалка, очень похожее на стоявшее на веранде. Красиво вытканный шерстяной ковер покрывал дощатый пол. В углу стоял небольшой книжный шкаф, Бренди обнаружила в нем Библию, томик Шекспира и несколько книг по земледелию и уходу за животными. Потом она подошла к двери, в которую раньше входил Адам.
Внутри была красивая кровать с балдахином, которая занимала почти всю комнату. У окна стоял небольшой комод, а у изножья кровати на полу примостился сундук. Кровать была аккуратно застелена огромным коричневым бархатным покрывалом.
Бренди вышла из спальни и прошла в заднюю половину дома. В то время как передняя половина дома разделялась на две комнаты, в задней была одна. Эта комната сочетала в себе столовую и кухню, снабженную современной дровяной плитой с двумя конфорками и котлом для воды. Открыв боковую дверцу, Бренди увидела внутри дрова для растопки. Найдя стакан с длинными деревянными спичками, она разожгла плиту.
К фарфоровой раковине был присоединен насос, а перед окном стоял большой квадратный стол с четырьмя стульями. Окно выходило на ручей, и, когда Бренди выглянула в него, с одинокого дуба спрыгнула белка и побежала к берегу. От этой картины девушка затаила дыхание и долго смотрела в окно.
Она нашла жестянку с чаем на полке над раковиной и наполнила чайник водой из насоса. О, иметь такую кухню! Оказывается, она получает удовольствие от домашней работы, и Бренди положила на поднос маленькие печенья, которые нашла в другой жестянке, клубничный джем и сыр, который она нашла в бочке, стоявшей в углу. Когда чай был готов, Бренди достала с полки две фаянсовые кружки и положила салфетки и приборы, которые были в верхнем ящике шкафа из вишневого дерева.
Когда, через несколько минут, вошел Адам, его взгляд не мог скрыть удивления.
— Что это? — спросил он со странным блеском в изумрудных глазах и полуулыбкой, от которой приподнялась одна сторона рта.
Бренди вспыхнула:
— Я немного увлеклась. Ваш дом очень хорош.
Улыбка Адама не стала шире, но Бренди показалось, что его лицо немного смягчилось и что он польщен ее замечанием.
— Для меня он никогда не выглядел лучше, — сказал он.
Она прижала руку к животу, чтобы успокоить охватившее ее внезапно нервное возбуждение. Как его слова, такие простые и такие, казалось бы, невинные, превращают ее кровь в горячий мед?
— Садитесь, — сказала Бренди, нервно суетясь вокруг стола.
На этот раз ей показалось, что на его полных губах мелькнула улыбка, и она снова вспыхнула от смущения. Бренди сделала себе строгий выговор за то, что командует человеком в его собственном доме.
Он поразил ее, отодвинув для нее стул.
