Терри Грант - Негаснущий свет любви
— Что значит — самой? — ошеломленно спросила Джемма.
— Это значит, что никакого проекта я с Марселем обсуждать не буду, — прежним тоном объяснила Ева.
— Но почему?
Ева издала сокрушенный вздох.
— Потому что он оказался ничем не лучше Массимо, Винченцо и других, им подобных.
В трубке повисла долгая пауза, после которой послышалось жалобное:
— Поверить не могу.
Ну вот, начались причитания, мысленно заметила Ева. И это уже сейчас, когда я еще здесь, в Лиможе. Могу себе представить, что будет, когда я вернусь. Ведь Джемма наверняка сообщит о моем очередном разочаровании маме. Хотя, может, до моего возвращения их стенания уже иссякнут.
— А уж как мне трудно в это поверить, — выразительно протянула она. — Но все же придется.
— Что же ты теперь будешь делать? — страдальческим голосом поинтересовалась Джемма.
Ева пожала плечами.
— То же, что и раньше. В конце концов, это не катастрофа вселенского масштаба. А вот что нам с тобой теперь говорить шефу, как оправдать мое отсутствие, это вопрос.
— Да ладно, не бери в голову, как-нибудь справимся. Тем более что ты ведь уедешь из Лиможа уже сегодня.
— Да, но я не намерена так быстро возвращаться в Рим. Ты уж прости, — виновато проговорила Ева.
— Не намерена возвращаться? Господи, что ты еще задумала? — встревожилась Джемма.
— Не беспокойся, ничего из ряда вон выходящего. Просто я решила провести несколько дней в Париже, погулять по городу, взглянуть на него с Эйфелевой башни.
— А также побывать в Версале. Там чудесная архитектура, — добавил чей-то голос позади Евы.
Удивленно обернувшись, она увидела прямо перед собой… Марселя.
Не обращая внимания на ее ставший мгновенно разъяренным взгляд, он взял мобильный и продолжил непринужденную беседу с Джеммой:
— Как вы, наверное, уже поняли, ваша подруга теперь долго не появится в Риме, так что подготовьте для синьора Манчини какой-нибудь убедительный и желательно не очень пространный рассказ об обсуждении нового проекта. Чем меньше будет подробностей в вашем повествовании, тем меньше вопросов вам будет задавать синьор Манчини.
— Кто это? С кем я говорю? — беспокойно поинтересовалась Джемма.
— С тем самым Марселем Вернье, который ничем не лучше Массимо, Винченцо и других, им подобных, — невозмутимо ответил он.
— Немедленно отдай мой телефон! — возмущенно потребовала до сих пор молчавшая Ева. — И никогда больше не смей так бесцеремонно вырывать из рук мои вещи!
Марсель бросил на нее мимолетный взгляд и вновь вернулся к разговору с Джеммой:
— Простите, но дальнейшие объяснения становятся весьма затруднительными, — с непринужденной галантностью проговорил он. — Ваша подруга требует вернуть ей телефон, и я вынужден подчиниться. Вот только сначала отключу его. Потому что мне совершенно необходимо обсудить с ней один не терпящий отлагательств вопрос. А что касается вашего шефа, то не беспокойтесь — все будет в порядке. Я лично побеседую с ним по поводу выдуманного вами проекта. А теперь пожелайте нам счастливого пути в Париж и веселых прогулок по его улицам. — Марсель отключил мобильный и, спрятав его в карман пиджака, окинул Еву изучающим взглядом.
Она решительно шагнула вперед и уже протянула руку к карману, но Марсель удержал ее, крепко схватив за запястье.
— Не торопись, с подругой ты поговоришь позже. После нашего с тобой разговора.
— Нам не о чем разговаривать! — отрезала она.
Марсель ответил ей снисходительным взглядом.
— Что ты на меня так смотришь?! — возмутилась Ева. — Считаешь себя самым умным, да?! Радуешься, что тебе вновь удалось провести меня, как несмышленую школьницу?! — Она перевела дух и через несколько секунд продолжила с прежним возмущением: — Ты ведь специально спрятался от меня в офисе, струсил, не смог сказать правду. Так зачем ты теперь сюда явился?
Марсель удивленно вскинул брови.
— Спрятался?! Я?! С чего ты это взяла?
— Хватит притворяться! — раздраженно оборвала его Ева. — Я все знаю. Ты наверняка подслушивал под дверью, когда я разговаривала с твоей секретаршей.
Марсель тихо рассмеялся.
— К чему такой экстрим? Ведь Жюли незамедлительно сообщает мне обо всех посетителях.
— Ах Жюли, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, протянула Ева. — Она для тебя уже Жюли. Может, с ней у тебя тоже роман, как и с той девицей, на фотографии? Может, теперь у тебя хватит смелости перечислить мне всех своих пассий? Сколько их у тебя: пять, десять или гораздо больше?
На ее громкий голос обернулся проходивший мимо пожилой мужчина. Марсель поспешно сделал успокаивающий жест, лучезарно улыбнувшись.
— Все в порядке, месье. Это у моей жены нервное. Она ждет ребенка. — Он осторожно взял ее за локоть и отвел в сторону.
Ева со злостью отдернула руку.
— Никого я не жду! — возмущенно воскликнула она. — И я тебе вовсе не жена!
Улыбка Марселя стала успокаивающе-безмятежной.
— И то и другое легко исправить.
— И не надейся! — еще громче воскликнула Ева.
— Даже в том случае, если я скажу тебе, что та девушка на фотографии не кто иная, как моя кузина? — невозмутимо поинтересовался Марсель.
На несколько мгновений Ева растерянно умолкла.
— Ну конечно, теперь ты будешь рассказывать мне сказки о родственных отношениях с нею, — наконец с едкой иронией проговорила она. — Может, и секретарша тебе тоже доводится какой-нибудь дальней родственницей?
— Нет, Жюли для меня только сотрудница фирмы, и никто больше. А девушка с фотографии действительно моя кузина. Ее зовут Эмма, она дочь моего дяди. Если хочешь, мы можем заехать к ним в гости, чтобы ты убедилась во всем сама.
— Спасибо, но я и так уже во всем убедилась, так что твое предложение запоздало.
— Неужели ты приехала сюда из Рима только для того, чтобы вот так глупо все разрушить? — понизив голос, спросил Марсель. — Я в это не верю. Я так долго тебя ждал.
— Врешь, ты опять все врешь! — запальчиво проговорила Ева. — Как и тогда про Марион, и про витрину, которую разбил потому, что засмотрелся на меня. Даже если я сейчас поверю тебе, это ничего не изменит. Ты все равно будешь лгать. Потому что ты все время так поступаешь. Потому что я на два года старше тебя и ты будешь смотреть на других.
Марсель снисходительно покачал головой.
— Старше, говоришь? — укоризненно спросил он. — А ведешь себя, как маленькая девочка.
Он окинул одеяние Евы заинтересованным взглядом.
— И выглядишь как раз соответственно, — с улыбкой заметил он. — Не знал, что ты предпочитаешь такой легкомысленный стиль. В Риме ты одевалась совсем по-другому. Откуда ты приехала в таком облачении?
