Нина Стожкова - Наживка для фотографа
После ночного разговора с Кшиштофом Агнешку охватила предстартовая лихорадка. Она моталась по дорогим магазинам, скупая наряды для путешествия и неожиданно пьянея от шопинга, который давно уже не приносил радости. С недавних пор покупка шмоток вдруг стала мощным антидепрессантом. Агнешка давно уже не вылезала из купальников и шорт с маечками, а тут — новый имидж богатой путешественницы. Да и климат другого полушария обязывает. Скромный дорожный брючный костюм цвета горького шоколада. К нему — чемодан, сумочка и летняя шляпка, все цвета пьяной вишни. Строгая дорожная блузка цвета топленого молока в коричневую клетку. Нарядная кружевная кремовая блузка. Ну и пара юбок — короткая, чуть выше колена, вишневая, и длинная, до пола, черная. Да, еще темно-синее вечернее платье с открытой спиной для посещения Большого театра. Разумеется, туфли, сумочки и украшения к каждому туалету. В общем, совсем немного. Агнешка и про Мрожека не забыла: для него был куплен новый ошейник со стразами и джинсовый дорожный костюмчик. Она выправила для песика ветеринарные справки и запаслась элитным кормом. На прощание Агнешка пообщалась с дамами из местного бомонда.
— Ах, как все надоело, дорогая, пора, наконец, проветриться, — щебетала она на прощальной вечеринке, которая проходила на лужайке возле бассейна. Для этого случая было закуплено восхитительное золотое вечернее платье с обнаженной спиной. — Знаете, муж так утомил меня своими бесконечными звонками. Скучает, ревнует, беспокоится… Ну, так и быть, слетаю к нему на свидание на пару дней. Куда? В Сингапур? В Кейптаун? Да нет, что вы, дорогая! Дальше. Гораздо дальше. Ни за что не догадаетесь. В Москву!
Тут все ахали и хором удивлялись:
— В Москву? Но это же безумие! И вы твердо решили, милая Агни? Одумайтесь, пока не поздно! Нет? Да вы просто авантюристка, леди! Больше суток полета! И вообще, риск огромен. Там иностранцев убивают за валюту прямо на Красной площади.
Но Агнешка, наконец почувствовав себя в центре внимания, бодрилась, загадочно улыбалась и медленно потягивала коньяк из пузатого фужера. А Мрожек, возомнив себя настоящим секьюрити международного уровня, старательно охранял неприкосновенность хозяйки. Песик сидел у нее на коленях и с удовольствием слизывал капли коньяка, вязко стекающие с фужера. Что ж, от гонорара еще ни один телохранитель не отказывался…
Все это было замечательно, однако Агнешка все чаще задумывалась: а что потом? Ну, встретятся они с Кшиштофом в Москве, может, даже переспят, как в былые времена. А дальше? Захочет ли он жить с ней в Австралии? И самое главное, захочет ли она жить с ним? Готова ли она променять свободу светской львицы на жизнь обычной семейной женщины, пусть даже очень богатой? А если быть честной с самой собой, на жизнь жены Кшиштофа? Мириться со всеми его комплексами, переживаниями и краткими секундами славы. Придется говорить с господином великим дирижером только о нем, утешать, радоваться его редким успехам. А свои интересы, увлечения и развлечения задвинуть подальше. Готова ли она к этому?
— Вот это вряд ли, — честно призналась Агнешка вслух самой себе.
И Мрожек в ответ звонко тявкнул и одобрительно кивнул мудрой бородатой мордой.
У Антона звякнул мобильник.
— Пришла эсэмэска от Лизы, — сообщил он равнодушно.
— Лучше поздно, чем никогда, — проворчала Ленка.
— Я же сказал: это уже не имеет значения. Давай сменим тему.
— А что имеет значение? — ехидно спросила Ленка, рванув на зеленый с места в карьер.
— Ты, — просто ответил Антон.
— Слушай, не шути так, а то щаз как врежусь во что-нибудь! — заорала Ленка. Ее широко открытые кошачьи глаза смотрели на Антона с нескрываемым удивлением.
— Следи за дорогой, — мягко попросил спутник. И продолжил каким-то новым, серьезным голосом: — Я не шучу, я очень хочу тебя сейчас, Кузнечик.
— Ну, блин, прямо «Дом два» в прямом эфире. Или «Дикая орхидея». Вот сейчас брошу руль и точно врежусь! — хмыкнула Ленка. — Тогда мы умрем в один день. Ты потерпеть-то можешь или как? Мне надо кое-что тебе сообщить. Только давай выберем для этого более подходящие место и время. — И Ленка, поддав газу, влетела во двор редакции «Скандальной газеты».
Это был очень уютный, очень московский дворик — из тех, что, как обломки ушедшей эпохи, чудом сохранились в центре столицы, не перелопаченной неуемными фантазиями городского начальства и талантом скульптора-максималиста. Дворик уцелел, как заповедник старого уютного города, выжил между торчащими тут и там, словно уродливые вставные зубы, домами-монолитами. В таком дворе с маленькой клумбой, липами и дикими яблонями Ленка гуляла в детстве, в похожих двориках когда-то жили ее родители и их родственники. Москва была ее малой родиной, она любила ее какой-то щемящей любовью и скучала по своему городу, где бы ни находилась. Даже в Париже. Так провинциалы, прикидывающиеся москвичами, вечно норовят смотаться в Ростов или Жмеринку, а потом взахлеб рассказывают о колоритных земляках. Словно в Москве, повидавшей почти за девять веков всякое, не отыщутся типажи еще более удивительные.
Ленка знала, что помимо парадного входа в старых московских домах обязательно бывает черный и его порой оставляют открытым. Разумеется, он был и здесь. Наверняка папарацци из «Скандальной газеты» не раз убегали по нему от разгневанных звезд и их охранников, приезжавших сюда на разборки. Да и сам шеф, похоже, не единожды спасался бегством по черной лестнице от героев его публикаций.
Приткнув «ласточку» поближе к арке, Ленка потащила Антона в редакцию через черный ход.
И правильно сделала. В маленькое окошко на лестничной клетке они увидели, что к главному входу подкатила серебристая «мицубиси». Из машины выскочили два молодчика и стали напряженно вглядываться в глубину двора. На голове одного из них был натянут все тот же капюшон.
— Ого, старый знакомый! — удивился Антон. — Переквалифицировался с ремонта лифтов на ремонт двориков.
— А может, это охрана их шефа, — с надеждой предположила Ленка.
— Щаз! — усмехнулся Антон. — Не для того он сплетни про звезд и политиков печатает и лысой головой рискует, чтобы на «мицубиси» рассекать. Тачка типа «мерседес» или «порше» у него, зуб даю. Эти милые господа явно не за ним приехали. Скорее, они нам иномарку подали.
— Ой, а как тогда отсюда выбираться? — заволновалась Ленка.
— Подожди, мы еще никуда не пришли, — сказал Антон и, чтобы успокоить девушку, ласково потрепал ее по спине. Позвонки, проступавшие через тонкую маечку между острыми лопатками, пробудили в нем такую щемящую нежность, что Антон вдруг понял: он влюбился.
