Лина Баркли - Не нужно обещаний
Рон лишь махнул рукой в ответ на сыпавшиеся на него слова родительской благодарности. Он настоял, чтобы отец и мать забрали дочь домой и наслаждались тем, что снова вместе. Водителя грузовика на радостях тоже отпустили. Его счастье, что он был трезв, иначе Рон просто убил бы его на месте.
Патрисия осталась наедине с Роном. Ее снова охватил страх, и она тяжело привалилась к дереву.
— Ты ранен?
Здоровой рукой Рон провел по лицу.
— Мне не хотелось пугать Элис, но дурацкий грузовик задел левое плечо. Чертовски больно, но, кажется, ничего не сломано.
— Все равно надо показаться врачу.
Он удивленно раскрыл глаза, и отражавшаяся в них боль была смешана с озорными огоньками.
— Твой голос полон заботы обо мне.
— А чего ты ждал? Что мне это безразлично?
— А разве нет?
Пат было страшно поднять глаза — ведь он прочтет написанный в них ответ, У нее было такое чувство, словно мужчина видит ее насквозь, и она беззаботно ответила:
— Конечно нет, как небезразличен любой пострадавший человек.
— И это все? Хотелось бы услышать нечто большее.
Пат отрицательно покачала головой. Впечатление о только что случившемся было слишком свежо в ее памяти, слишком явно походило на сон о собственной аварии. Сны могут превращаться в кошмары.
— Я не могу.
На лице Рона вдруг отразилась крайняя усталость.
— Тогда давай уберемся отсюда. Тебе придется вести машину. Думаю, сам я не смогу.
Рон достаточно крепко стоял на ногах, но Пат заметила, что его левая рука повисла плетью. А если травма серьезнее, чем он думает, и вдруг это отразится на его исполнительском мастерстве? Она не могла представить окружающего мира без музыки этого виртуоза, а себя — без него в этом мире. От этой непрошеной мысли девушка затаила дыхание, чувствуя, что вот-вот расплачется от безответной любви.
Рон подал ключи, она открыла дверцу, придержав ее, пока он с осторожностью садился и с гримасой боли застегивал одной рукой ремень безопасности. Напряженное дыхание вырывалось сквозь его стиснутые зубы, лицо было пепельного цвета.
Патрисии казалось, что синяки покрывают ее тело, словно это она только что отброшена грузовиком через дорогу. Любимый опять был рядом, а ей оставалось лишь разделять его боль, но ничего иного. Неужели так будет всегда?
— Проклятье! — вырвалось у Пат непривычное для нее ругательство, когда она садилась за руль огромного «меркурия». — Я не смогу…
— Что такое? Запоздалый шок?
Она повернулась к нему: ее глаза были наполнены слезами, в них отражалось бессилие.
— Я хочу сказать, что не смогу вести твой лимузин. Я никогда не ездила на машине с ручным переключением скоростей. У меня права только на управление автомобилем с автоматической коробкой передач.
— Что ты сказала?
Чувствуя беспомощность, она повторила:
— Я не справлюсь с этой машиной. Мне жаль, но нам придется взять такси.
Рон ухватил ее за руку, которой она с досадой стучала по рулю, и поднес к своим губам.
— Моя дорогая Пат, я не испытывал большей радости за всю мою жизнь.
Он радуется тому, что не сможет уехать на собственной машине? А нет ли у него и травмы головы? Но глаза были ясными, голос звучал уверенно, когда он объяснял ей, как пользоваться рычажками и кнопками на приборном щитке.
И все-таки они взяли такси и по настоянию Рона приехали в Сквонегалу.
Пат не понимала происшедшей в его настроении перемены.
— Не лучше ли было поехать сразу в больницу? — с тревогой спросила она.
— Больница подождет. Есть более неотложные дела, — упорствовал Рон, хотя серый цвет лица свидетельствовал, как тяжело ему справляться с болью.
Что может быть таким неотложным, ради чего стоило испытывать страдания?
Он взял предложенное ему виски, налил четверть бокала и залпом выпил. Кажется, это немного помогло.
— Теперь, может быть, ты объяснишь, почему нужно было вернуться сюда? — поинтересовалась Пат, не выдержав загадочности ситуации.
— А ты еще не поняла? А ведь боялась, что твоя авария будет вечно стоять между нами из-за моего отношения к пьяным водителям. Ну так вот, этого не произойдет.
— Конечно, ведь у наших отношений нет будущего.
— Между нами нет ничего, что могло бы помешать нам. Нет и не будет, — продолжал он, не обратив внимания на ее замечание. — Понимаешь, ты не могла вести машину в тот вечер.
У Пат пересохло в горле, и ей с трудом удалось выдавить из себя:
— О чем ты говоришь?
Рон вздрогнул от боли, стараясь принять удобное для поврежденного плеча положение.
— Машина, в которой были вы с Хелен, имела ручное переключение передач. Теперь ты понимаешь?
Не веря услышанному, Пат едва могла дышать. Из груди, словно зажатой в тисках, вырвался стон:
— О боже! Ведь это значит…
— Это значит, что Хелен постоянно водила мои машины, а они все имеют ручное переключение скоростей. Наверное, она усадила тебя за руль после аварии, пока ты находилась без сознания.
Пат сжала пальцами виски.
— Теперь начинаю припоминать. Нас должен был везти шофер, и Хелен пошла за ним. Я ждала, сидя рядом с его местом, а тем временем она села за руль и включила мотор. Я не могла ни остановить ее, ни выйти из машины.
Рон приложил руку к ее лбу.
— Тсс… Все в порядке. Она одурачила и тебя, и меня. Мне казалось, что она без сознания, когда я нашел вас, а теперь знаю, какая это хорошая актриса. Ясно, почему у тебя была такая уверенность, что не ты вела машину в тот вечер. Ты не могла этого вспомнить, но подсознание знало правду.
Конечно же, все это подстроила Хелен. Она имела виды на Рона. Зная его отношение к пьяным водителям, интриганка пошла на риск, разбила машину, а вину возложила на соперницу. По злой иронии, она лишилась всего, ради чего рисковала.
— Прости, что я сомневался в тебе. — Рон принес извинения с такой мольбой в голосе, что Пат была потрясена до глубины души.
— Прощение подразумевает существование вины, а ее просто нет, — покачала головой Пат. — Кто-то сказал, что настоящая любовь прощает все.
Вздох облегчения вырвался у Рона.
— В таком случае, вероятно, мне никогда и ни за что не придется извиняться перед тобой, пока мы вместе.
Сладостное чувство примирения овладело Пат, когда до нее дошел смысл его слов.
— Я не буду ждать от тебя никаких извинений, потому что люблю тебя.
Забыв про боль в руке, Рон обнял признавшуюся наконец в любви невесту и запечатлел долгий поцелуй на ее жарких губах. По венам Патрисии заструился огонь.
— Никогда не думал, что услышу от тебя эти слова, — признался он, отрываясь от дрожащих губ.
