Марианна Лесли - Опасный мужчина
Эти восемь дней были, наверное, самыми длинными в его жизни. Восемь дней, как он уехал от Рейчел.
Восьми дней должно быть достаточно, чтобы передумать и уехать вместе с ним. Но она не передумала.
Ник тяжело вздохнул. Как же он скучает по ней. Как хочет услышать ее голос, увидеть улыбку, прикоснуться к ней. Как он станет жить без нее?
Но если она не может решиться отказаться от привычной жизни ради него, значит, у них нет будущего.
Погруженный в свои невеселые мысли, Ник не сразу заметил, что движение на главной улице замедлилось.
Он недоуменно нахмурился. Дорожная пробка? В Гринвилле? Может, авария?
Машины продвигались вперед очень медленно. Он увидел впереди толпу, собравшуюся на тротуаре, но был слишком поглощен своими мыслями, чтобы всерьез заинтересоваться тем, что там происходит.
Я хотел познать жизнь, размышлял Ник, скользя взглядом по толпе впереди. И что же? Жизнь — штука непредсказуемая. Неделю назад я был самым счастливым человеком на земле и даже не предполагал, что путь из рая в ад окажется таким коротким.
Ник услышал приглушенный смех, доносившийся из толпы на тротуаре, и почувствовал раздражение. Теперь, когда он окончательно решил уехать, этот проклятый город не выпускает его.
Перед мысленным взором встала Рейчел такой, какой она была в день пикника, и в первую ночь их любви, и во время вечеринки, когда сбежала с ним от гостей. И они целовались под грушей. Рейчел, прекрасная удивительная Рейчел, с сияющими глазами и неотразимой улыбкой.
Ах, Рейчел, ну почему ты так поступила? Почему не захотела взглянуть на все моими глазами?
Внезапно на лице у него появилось странное выражение, и он застонал. Какой же он идиот! Он хотел, чтобы Рейчел все бросила, кардинально изменила свою жизнь. Как мог он требовать этого от нее?! Кто же он после этого?
Все это время он жалел себя и злился на нее и ни разу не задумался о том, каким был эгоистом. Он эгоистично требовал от Рейчел пожертвовать всем. И она готова была сделать это, лишь просила дать ей небольшую отсрочку.
Чем дольше Ник копался в своей душе, тем больше росла его тревога. Это он во всем виноват. Он с самого начала гордился тем, что научил Рейчел открывать для себя новую жизнь, но сознательно не обращал внимания на то, что и она кое-чему его научила. Она научила его, что свобода — это любовь, и жертвенность, и участие, и понимание.
Эгоистичные мысли так завладели им, что он был не в состоянии остановиться и подумать, что правда жизни повсюду. И не важно, где ты и чем занимаешься, бизнесмен ты или простой рабочий, — главное, кто с тобой рядом. Главное, что у тебя в душе.
Ник спросил себя: что для него самое страшное? И ответил: самое страшное, если с ним не будет Рейчел.
Внезапно он отчетливо осознал, что должен поехать к ней. Он все сможет вынести, только не жизнь без нее. Он все сделает так, как она захочет. Если захочет остаться, они останутся. Он будет где угодно и кем угодно, лишь бы не потерять ее.
Ник выглянул из окна кабины, чтобы посмотреть, двигаются ли стоявшие впереди машины, но ничего не было видно. Открыв дверцу, он вышел. Если пробка в скором времени не рассосется, то он просто оставит фургон на обочине и пойдет пешком к дому Рейчел.
Ник направился в сторону толпы на тротуаре. Сердце его гулко стучало при мысли, что он скоро увидит ее. Подойдя поближе, он недоуменно нахмурился. Причиной, собравшей толпу, был не несчастный случай. На драку это тоже не было похоже, потому что не было слышно никаких криков.
Когда Ник вплотную приблизился к собравшейся кучке людей, все обернулись и как по команде замолчали, бросая на него какие-то странные взгляды. Ему была видна только верхняя часть какого-то плаката в центре толпы. Демонстрация, что ли?
Толпа начала молча расступаться перед ним, и, когда он наконец увидел то, из-за чего все тут столпились, шаги его замедлились, а сердце заколотилось так, что готово было выскочить из груди.
Не веря своим глазам, он уставился на Рейчел, сидевшую на дорожной сумке. Когда он окинул ее быстрым взглядом, во рту у него пересохло. Она была одета в узкие голубые джинсы и обтягивающую белую футболку, а волосы были стянуты в хвост на затылке. В таком наряде она выглядела не старше своей дочери.
Когда первый шок начал проходить, Ник поднял глаза на плакат, который Рейчел держала в руке, и, не выдержав, рассмеялся. Большими красными буквами там было написано: «Наслаждение — это ты!».
Рейчел все это время молчала, лишь смотрела на него глазами, в которых он мог прочесть все: надежду, радость, любовь.
Сердце Ника ёкнуло. Он знал, как нелегко ей было решиться на такой публичный шаг, ведь эпатаж совсем не в ее натуре, но она сделала это ради него. Во имя спасения их любви!
Шагнув вперед, он осторожно забрал из ее рук плакат и, не отрывая глаз от любимой, отдал его какому-то мужчине, стоявшему рядом.
— Поехали? — ласково проговорил он.
В ее глазах заблестели слезы.
— Да, поехали, — прошептала она и кивнула.
Ник поднял с земли ее сумку, потом покровительственно обнял ее за талию. И только тогда обратил внимание, что украшение, которое было надето на ней, — тот самый фривольный комплект из бусин, перьев и бантиков, который она выбрала в магазине в тот день, когда они впервые встретились. Ее первый шаг к свободе.
И любви.
К началу их новой жизни.
Эпилог
Через заднюю дверь Рейчел вышла в сад и остановилась, залюбовавшись зрелищем, представшим перед ней.
Ее семья.
Эндрю переворачивал мясо на гриле. Лиса расставляла посуду на столике под навесом, бросая на мужа нежные взгляды. Колин со своей подружкой, которую он привез домой на выходные, сидели под яблоней и о чем-то шептались.
Ее муж, ее ненаглядный, любимый муж, сидел на скамейке и по очереди подбрасывал в воздух то их годовалую дочурку Милли, то внучку Элис, которой было уже два годика.
Рейчел улыбнулась, вспоминая события двух последних лет, наполненных любовью, радостью и взаимопониманием. Еще никогда в жизни она не была счастливее.
Три месяца они провели, путешествуя по стране, но, когда Рейчел поняла, что беременна, вернулись в Гринвилл, где через полгода и родилась их прелестная дочь Миллисент. Ник был безмерно счастлив, души не чаял в дочери и готов был целыми днями носить на руках «своих любимых девочек».
Он открыл в Гринвилле филиал своей фирмы, но время делил поровну между бизнесом и семьей. Рейчел продолжала заниматься общественной работой, хотя и меньше, чем прежде, ведь теперь ей было о ком заботиться.
— Эй, Рейчел, что ты там застыла?! — крикнул Ник, увидев ее. — Иди поиграй с нами! Видишь, как у нас весело!
