Триша Дэвид - Где цветет омела
— Ты…
— Бетти. — Лайл с отвращением отодвинул тарелку и поднялся ей навстречу. — Ты приехала как раз вовремя. Где, черт возьми, тебя носило?
— Это не твое дело, Лайл.
— Нет?
Совершенно внезапно гнев Бетти уступил место страху. Лайл Мэйбери был толстоват, лысоват и не слишком высок, но взгляд его глаз в этот момент не был взглядом любящего кузена. Его взгляд был наполнен ничем не разбавленной злобой.
Бетти видела этот взгляд и раньше, и сейчас уговаривала себя, что ее кузен перерос свои ужасные детские вспышки злобы, но абсолютно не была в этом уверена.
— Это мое дело, Бетти, — проговорил Лайл шелковым голосом. Он прошел мимо нее, вытянул руку и захлопнул дверь. — Ты подставила меня. Из-за тебя я могу потерять два миллиона долларов.
— Это не твои деньги, Лайл. — Бетти осторожно отодвинулась, не отводя глаз от его лица. — Не знаю, какой трюк ты выкинул, чтобы заставить старика отписать тебе состояние…
— Мой трюк — не твое дело, — огрызнулся Лайл. — Будто там есть что-то твое. Старику некому было завещать свое барахло.
— Не считая работников, которые служили ему верой и правдой всю жизнь. — Ужасно трудно было сохранять свой голос спокойным. Ужасно трудно было сосредоточиться на том, что сделал Лайл, когда хотелось лишь оплакивать свою любовь. Но она должна заставить себя сказать это. — И его внучки. Девочки, которой это наследство нужно больше всего…
— Эта проклятая соплячка должна была сдохнуть в сиротском приюте в Азии! — крикнул Лайл. — Будь у меня хоть немного здравого смысла, я бы нанял кого-нибудь, чтобы прикончить ее на месте. Там бы это было относительно легко. Знал бы я, что у соплячки есть дядя…
Страх, наполнявший Бетти, начал покалывать ее холодными иглами. Ледяной холод охватил ее. Нанять убийцу Кати? Если он способен на это… на что еще он способен?
— Возможно, тебе следовало узнать об этом, прежде чем строить свои планы? Узнать, что есть человек, который любит Кати.
— Любит ее! — огрызнулся Лайл. — Проклятый братец ее матери, который думает, что сможет управлять соплячкой и забрать ее денежки?
— Келл не…
Лайл не слушал.
— Сколько Халлам заплатил тебе? — внезапно закричал он.
— Ничего.
— Врешь! Я читал записку.
— Я не писала записку, Лайл, — устало проговорила Бетти. — Келл выдал себя за фотографа и похитил меня в день свадьбы. Он и написал записку. Ясно? Другой человек смог перехитрить тебя.
— Он похитил тебя? — Лайл покачнулся и с недоверием посмотрел на Бетти. — Я тебе не верю.
— Но это правда.
Гробовая тишина.
— Ну, если это правда… — Лайл что-то торопливо рассчитывал. — Есть еще три дня до моего дня рождения, и разрешение на брак все еще в силе. Мое предложение тоже в силе, Бетти.
— Тридцать тысяч долларов за то, что я выйду за тебя замуж? — Бетти боролась с истерикой. Предложения сыплются со всех сторон. И одно хуже другого. Она покачала головой. — Лайл, ты говорил, что никто не будет обижен; но одна маленькая девочка потеряет все свое прошлое, если наследуешь ты. Все, что она любила. Прости, но если выбирать приходится между тобой и Кати, то выбор будет в пользу Кати.
— Заткнись! — И прежде чем Бетти успела увернуться, Лайл с размаху ударил ее по лицу.
Лайл бил Бетти и раньше. Много раз. Это не было неожиданностью. Она просто закрыла глаза, отступила назад и ждала. Она давно узнала, что показывать ему свой страх нельзя — будет только хуже.
— Ты ничего не сможешь сделать, Лайл, — спокойно проговорила Бетти, сопротивляясь желанию закрыть руками начавшее отекать лицо. — Ты лгал мне и был схвачен за руку. Я не выйду за тебя, и прекратим разговор. Можешь злиться, если хочешь, но это ничего не изменит.
Гробовая тишина.
Но когда Бетти открыла глаза, она не обнаружила на лице Лайла выражения бессильной злобы. В его глазах был блеск злобного триумфа. Старые страхи вернулись.
— Это еще не конец, — шелковым голосом проговорил Лайл. — Ты думала, я бездельничал все эти дни? Медовый месяц не получился, и мне пришлось думать о тебе. О том, каким дураком ты меня выставила. О потере двух миллионов долларов. И о том, как заставить тебя выйти за меня и всю жизнь жалеть о том, что пыталась надуть меня.
— Меня не заставишь.
— Думаю, заставлю. — Лайл взял с полки пачку бумаг и выложил их на стол. — Видела это? — Он ухмыльнулся. — Это — наш брачный договор. Официально свадьба состоится завтра — за двое суток до моего дня рождения, — но, согласно этим документам, она уже состоялась, и были свидетели. В субботней газете должна быть заметка, объясняющая, что наша свадьба прошла без скопления публики. — Он засмеялся. — Я сообщил всем вокруг, что в сердце ты — скромная деревенская девочка и мысли о широкой свадьбе напугали тебя. Из-за этого ты и сбежала. Но ты любишь меня, Бетти, поэтому и вышла за меня почти тайно. Наш брак свершился на небесах, любовь моя. — Он ухмыльнулся. — И пусть никто не пытается разлучить нас — особенно Келл Халлам.
— Ты безумец, — прошептала Бетти. — Безумец.
— Совсем не безумец, — снова ухмыльнулся Лайл. — На этот раз все сделано очень и очень аккуратно, Бетани. В прошлый раз я предоставил тебе самой ехать в церковь, на этот раз такой глупости не будет. Нашему священнику щедро заплачено не только за эти документы, но и за то, чтобы он подобающе вел себя завтра, так что никто не скажет, что нашей свадьбы не было. Здесь засвидетельствовано черным по белому, что церемония состоялась. В документах нужна только твоя подпись, и комар носа не подточит.
— Если я подпишу…
— О, думаю, ты подпишешь, — беззаботно проговорил Лайл. — Как только увидишь вот это. — Он извлек из кармана пачку фотографий и бросил их на стол.
Бетти не хотела брать их в руки. Не хотела доставлять ему это удовольствие. Но ухмылка на его лице делалась все наглее.
— У тебя не слишком велик выбор, кузина, — ласково проговорил он. — Весь выбор у тебя между жизнью и смертью. Взгляни-ка на картинки.
Наконец Бетти взяла в руки фотографии.
Джорджи.
Это были фотографии ее юной кузины, Джорджи Галлахер. Четырнадцатилетней, смешливой и полной радости — одной из немногих, кого Бетти по-настоящему любила. Бетти держала снимки в руках, чувствуя, как ее наполняет страх. Фотографии были явно сделаны без ведома Джорджи и показывали девочку дома. Смотрит телевизор. Разговаривает с матерью на кухне. Спит…
— Что за болезненное любопытство? Зачем ты наделал этих…
— Смотри дальше.
Бетти продолжила рассматривать фотографии, и с каждым снимком на сердце становилось все холоднее.
