Ноэль Бейтс - Мед и яд
К концу первого акта все без исключения зрители были заинтригованы и с нетерпением ожидали, что случится во втором действии.
В перерыве, заказав себе апельсиновый сок, Марианна уселась возле стойки бара, с улыбкой читая программу: хвалебные отзывы критиков на игру подруги, процитированные на афише. Кто бы мог подумать? Марианна покачала головой. В десять лет, держась за руки на детской площадке и хихикая надо всем, что приходило тогда на ум десятилетним девчонкам, кто из них мог представить себе, как повернутся их жизненные пути?
Марианна захлопнула программку. Не имеет смысла постоянно обращаться в прошлое. Она никогда не сможет спрятаться от того, что произошло. Однако будущее в ее руках, и только она сможет сделать его таким, каким хочет.
Единственной ее мечтой было поступить в соответствии с этими мудрыми мыслями и выкинуть из головы и из сердца образ Фредерика, который не давал ей покоя ни днем ни ночью.
Для Марианны было большим облегчением услышать звонок, возвещавший об окончании антракта, и отвлечься от своих грустных мыслей на время второго действия пьесы.
К концу спектакля публика, затаив дыхание, ждала развязки. Затем поднялся шквал аплодисментов. Зрители аплодировали стоя, в то время как актеры, взявшись за руки, выходили на сцену и кланялись.
Марианна собиралась уже идти в гардероб, когда вдруг услышала голос Патриции, отчетливо прозвучавший на фоне смолкающих аплодисментов.
— А сейчас, дамы и господа, я хотела бы нарушить традицию и сделать нечто абсолютно неслыханное!
По огромному заполненному залу прокатился шепот любопытства, и наступила гробовая тишина. Ведь ничто так не завораживает зрителя, как появление чего-нибудь неожиданного, а в данном случае — совершенно неожиданного. Марианна затаила дыхание, впрочем, как и остальные зрители.
— Я хотела бы, — продолжала Патриция, — с любезного разрешения моих коллег и вашего позволения попросить мою самую близкую подругу Марианну подняться ко мне на сцену!
Глаза Марианны расширились от удивления, и, поколебавшись, она все же направилась к сцене. Ног она не чувствовала, когда пробиралась между рядами. Все глаза были устремлены на нее. А когда Марианна предстала перед морем внимательных глаз, Пат улыбнулась подруге и произнесла, глядя в зал:
— И конечно, мне также хотелось бы позвать на сцену Фредерика Галли.
На какое-то мгновение Марианне почудилось, будто все происходящее — часть некой безумной неправдоподобной сказки. Она не смела поднять глаз.
Фред поднялся на сцену, и Патриция, взяв подругу за руку, заявила с обезоруживающим обаянием:
— Это мои два добрых друга, которые знают меня с детства и которые всегда были предназначены друг для друга. По некоторым причинам им пришлось расстаться, но сейчас они здесь, вместе, и вместе же должны остаться!
Эти слова вызвали бурю одобрительных возгласов и аплодисментов, которые звучали из всех уголков зала. Марианна не могла сказать, когда именно ее пальцы сплелись с пальцами Фреда. Она смотрела и не могла насмотреться на красивое смуглое лицо любимого человека. Из толпы раздался возглас:
— Сделай девушке предложение!
— Фред… — выдохнула Марианна.
Наступила тишина.
— Марианна, дорогая. — Его глаза встретились с ее, и у нее перехватило дыхание. — Я прошу твоей руки и сердца.
10
— Пойдем отсюда, — сказал Фредерик. — Нам нужно поговорить.
Они стояли за кулисами в окружении многих людей, в вихре рукопожатий и поздравлений.
Через толпу к Марианне и Фредерику пробиралась Патриция с пылающим от радости лицом и довольной улыбкой.
— Надеюсь, вы на меня не сердитесь, — беззаботно рассмеялась она.
Марианна отодвинулась от Фреда. Она все еще была как во сне. Даже не верилось, что полчаса назад она услышала предложение руки и сердца.
Но разве он мог поступить иначе, стоя перед целой толпой? Больше всех радовалась, конечно, Патриция.
— Ты неисправимый романтик, Пат, — сказала Марианна, не глядя на Фредерика, но всем своим существом ощущая его присутствие.
Он стоял совсем рядом в строгом темном костюме, мужественно-красивый и очень растроганный.
— Я сделала все, что могла, — отозвалась Патриция с многозначительным кивком, принимая нарочито скромный вид. — Может, вам хочется побыть вдвоем? — спросила она.
— Да, — сказал Фред.
— Нет, — в ту же секунду ответила Марианна.
— Ну, и что же теперь будет? — Пат смотрела на них, пытаясь изобразить невинное смущение. — Да? Нет? Может быть?
Позади возник сияющий режиссер. Марианна видела, как хочется ее подруге выйти на последний поклон.
— Ну, иди, — тепло сказала она, подталкивая подругу.
— Здесь неподалеку есть маленький ресторанчик. — Фредерик говорил очень мягко. — Иди, Патриция. — Он широко улыбнулся. — А на тот случай, если у меня больше не будет возможности поблагодарить тебя, я скажу сейчас, что ты самая лучшая сваха на свете.
И он потащил Марианну к выходу. Морозный воздух обжигал лицо. Она повернулась к нему, опустив глаза.
— Я знаю, что значит для тебя брак. Ты не хотел делать предложения. — Марианна говорила неуклюже и взволнованно, впрочем, это было именно то, что она испытывала.
— Ах, ты знаешь? — передразнил Фред, и она решилась взглянуть на него из-под ресниц.
— Ну ладно, а что еще ты мог сделать? Там было так много народу… и… — пролепетала она.
— Потом, — сказал Фредерик. — Здесь не самое подходящее место для разговора. Пойдем. — Он взял ее под руку, и они молча дошли до маленького итальянского ресторанчика. Метрдотелю было достаточно одного взгляда на спутника Марианны, чтобы тут же проводить их за отдельный столик в углу зала.
На столе стояла ваза с гвоздиками. Фред отодвинул ее.
— Я хочу видеть твои глаза, Марианна, когда буду говорить то, что должен сказать. — У нее внутри все сжалось.
— Я понятия не имела, что Пат выкинет такую шутку, — пробормотала Марианна. — Откуда она узнала, где тебя найти?
— В «Савойе», — кратко ответил он, пристально глядя на нее. Марианна залилась краской под этим взглядом. — Когда я встретил Патрицию на Бродвее, то через пару дней пригласил ее пообедать и тогда же обмолвился о том, что в Лондоне останавливаюсь только в «Савойе». Я и не подозревал, какую роль это потом сыграет.
В его голосе было столько теплоты, что у Марианны закружилась голова. Тут очень кстати подошел официант принять их заказ.
С типичным итальянским восторгом он отзывался на все, что они заказывали: «просто великолепно» или «прекрасный выбор».
