Мишель Рид - Женская гордость
11
Клея очнулась — должно быть, после глубокого сна. Мягкий свет очень раннего летнего утра просачивался сквозь занавес. Макс был рядом: он обнял ее сзади, будто прикрывая своим сильным мускулистым телом от внешнего мира; одна рука его уютно покоилась у нее на животе, охраняя и поддерживая их будущее дитя.
Со стороны — настоящая идиллия, печально подумала Клея. Для нее, во всяком случае, это была очень коварная идиллия, потому что она в точности соответствовала ее самым сокровенным мечтам. Клея чувствовала на волосах еле ощутимый теплый ветерок — дыхание Макса, который еще спал. Он совершенно расслабился во сне, руки его стали приятно тяжелыми. В спальне было так жарко, что тела у обоих были влажными от пота, хотя накрыты они были всего лишь тонкой простынкой — об этом, должно быть, позаботился Макс. Долго ли он еще не спал после того, как заснула она? — подумала Клея. О чем он думал?
В душе Клеи зашевелились сомнения, и, чтобы как-то избавиться от них, она решила и себя заставить пошевелиться. Тихонечко высвободившись из рук Макса и скользнув на край постели, Клея откинула назад волосы, села и начала собираться с мыслями.
Такая спальня могла принадлежать только Максу. Чувствовалось, что здесь живет настоящий мужчина — разнообразные оттенки коричневых, ржавых и черных тонов не оставляли в этом никакого сомнения. Настоящее логово непонятного, недоступного Макса.
Ее платье валялось на полу рядом с кроватью. Клея наклонилась, чтобы поднять его, но, не дотянувшись, встала, немного изгибаясь, чтобы разошлись онемевшие мышцы. После любовной ночи она чувствовала себя разбитой и вялой.
— Что ты делаешь? — раздался сонный голос Макса. Клея обернулась. Он лежал в той же позе, как и несколько минут назад, полуприкрытый простыней; руки его так и остались лежать на том месте, где только что была она. Вид у него был совершенно заспанный, и Клея невольно улыбнулась — в неярком свете он был ужасно похож на мальчишку.
— Одеваюсь, — тихо ответила она, натягивая на себя платье. Затем села на кровать к нему спиной: — Застегни, пожалуйста, молнию.
Макс ничего не ответил, и Клея смутно ощутила его недовольство, но не захотела оборачиваться, чтобы не видеть этому подтверждение на его лице. Впрочем, он ловко справился с молнией, правда, на этот раз пальцы его были вполне безразличны.
— Ну, что мы будем делать сегодня? — тихо спросил он, когда руки его освободились.
Хороший вопрос, подумала Клея. Действительно, что мы будем делать?
— Не знаю, — честно ответила она.
Макс растянулся на подушках, мрачно изучая ее профиль. Клею и в обычные дни иногда бывало трудно понять, а сейчас уж совсем ничего не добьешься, в глазах пустота какая-то.
— Только никаких опрометчивых шагов сегодня, Клея, — со значением предупредил он.
Она покачала головой в полном согласии. Волосы ее касались простыни, глаза — настоящие фиалки, огромные и прекрасные, руки привычно сложены на животе. Клея была сейчас самим воплощением материнства, и его мужское сердце не вытерпело — смягчилось. Ему снова захотелось обнять ее и крепко прижать к себе, но на этот раз не осмелился. Макс даже не был уверен в том, что прошлая ночь не была ошибкой. Это еще предстояло выяснить.
— Я не собирался соблазнять тебя, когда пригласил сюда вчера.
Тут уж Клея обернулась, посмотрела ему в глаза.
— Я ни на секунду в этом не сомневалась, — сказала она. Макс мог быть свиньей, но ведь не такой же.
Голубые глаза никак не отпускали фиалковые.
— Мы оба этого хотели.
— Да, — тихо согласилась она.
— Это было для нас необходимо.
— Да, — опять согласилась она.
Он скрестил руки на груди, внимательно глядя ей в лицо.
— И это будет происходить еще много раз. Теперь тебе от меня не избавиться. Мы оба поняли, что… нужны друг другу. — Макс выбирал слова с большой осторожностью, даже ко всему сейчас безучастная Клея почувствовала это. Он мягко добавил: — И ты мне нужна опять, прямо сейчас.
И на этот раз Клея послушно кивнула, с серьезным и торжественным видом. Макс нетерпеливо вздохнул, затем сердито и насмешливо спросил:
— Ну ты что, так и собираешься сидеть и соглашаться со всем, что я говорю? Откуда мне знать, о чем ты там думаешь, если ты слова не можешь вымолвить?
— Но я и сама не знаю, что мне думать, — отрешенно ответила она. И это было сущей правдой — действительно не знала!
В том-то и заключалась для нее самая большая трудность — она просто не знала, как себя дальше вести и что делать.
— Отвези меня домой, Макс, — внезапно попросила она. — Я здесь просто ничего не соображаю и не представляю…
Она потерла рукой лоб, на котором от напряжения появились морщинки. Макс отвел ее руку в сторону и взволнованно заглянул в лицо.
— Я не сделал тебе ничего плохого ночью? — Макс весь побелел при мысли о такой возможности. — С тобой все в порядке? Я старался быть очень осторожным, но…
— Мне было очень хорошо, — успокоила его Клея. Она не могла, не хотела кривить душой. — И ты ничего плохого мне не сделал. Просто сейчас… я растерялась, мне кажется. — Она снова нахмурилась. — Миссис Уолтерс не будет возражать, если я приготовлю себе чай? — Внезапно Клея поднялась и неуверенными шагами направилась к двери.
— Пусть только попробует! — раздраженно воскликнул Макс. — Клея, иди сюда! — Макс похлопал рядом с собой. — Мы все спокойно обговорим здесь, в постели. Нет тебе никакой нужды так рано возвращаться домой. Ты можешь…
— Я хочу пить, — прозвучал ответ, и, прежде чем Макс успел сказать что-то еще, Клея исчезла в дверях.
Через несколько минут в ультрасовременной кухне с мебелью из красного дерева появился и Макс. Он накинул на себя темный халат, как бы желая сказать Клее, что не собирается еще провожать ее домой. Клея заварила чай и села за стол посреди кухни. Она налила чай в две чашки. Макс сел напротив.
— Нам нужно поговорить, — сразу начал он.
— Да, Макс, я знаю… — Клея задумчиво смотрела в чашку, наблюдая за легким паром, поднимающимся от горячей жидкости. — Так, значит, я — лицемерная ханжа?
На лице его появилась улыбка.
— Это мои слова? — усмехнувшись, спросил он. Затем вздохнул, но во вздохе его чувствовалась еще большая насмешка. — Да, — сказал он, пожав плечами, и тут же добавил: — Но в общем-то ты имеешь на это право. Если я могу быть эгоистичной свиньей, почему бы и тебе не быть иногда лицемерной ханжой? Все мы не без греха.
Макс вкладывал в свои слова какой-то особый смысл, но Клея не захотела в них вдумываться.
— Я не пойду за тебя замуж, — неожиданно объявила она.
![Мейбл Коллинз - Идиллія Бѣлаго Лотоса [Идиллия Белого Лотоса]](/uploads/posts/books/249486/249486.jpg)
