Эмили Лоринг - Стремительный поток
Кажется, хлопнула дверь? Эзри уже закрыл церковь? Неужели она просидела на скамье в раздумьях целый час? Если он ее увидит, примется брюзжать… Надо поскорее уйти, пока Эзри не появился. Джин с порога окинула взглядом скамьи, бордовые подушки, крошечные язычки пламени на серебряных подсвечниках, красные розы, освещенные буквы над алтарем, которые, казалось, плясали в мерцании свечей. Это был новый для нее мир. Она никогда не забудет чувство защищенности, которое испытала, войдя в него.
Глава 19
Неужели этот окровавленный, с посеревшим от боли лицом мужчина, лежащий с закрытыми глазами на диване в доме Люка Картера, – тот самый наглый и насмешливый нарушитель закона, которого он, Кристофер, привлек к суду? Как такие перемены могли произойти с человеком меньше, чем за сутки?
– Я вам нужен, Сойер? – Священник осторожно коснулся грязной руки преступника.
Утомленные глаза открылись и посмотрели сначала на Кристофера, потом на коренастого Люка Картера. Сквернословя сквозь зубы, Сойер с трудом начал подниматься. Полицейский крепко надавил ему на плечо.
– Куда спешишь? Ты проведешь ночь здесь. Не станем же мы выпускать тебя на улицу в такую погоду. – Насмешливость покинула его голос, когда он добавил: – Я привел мистера Уинна. Ты хотел его видеть. Что ж, вот он здесь. Что теперь скажешь? Может, поведаешь ему, где облигации?
Пленник злобно посмотрел на Люка налитыми кровью глазами и схватил Кристофера за рукав тонкими, как у скелета, пальцами.
– Мне надо с вами поговорить, пастор!
Дождь хлестал по окнам. Было слышно, как ревет река, терзая берег. Молчание в комнате нарушалась монотонным тиканьем часов на каминной полке и тяжелым дыханием Сойера.
Кристофер пожал его грязные цепкие пальцы.
– Я здесь именно для того, чтобы поговорить с вами, Сойер, но сначала надо позаботиться о вашем здоровье. Люк, принесите мне воды.
Полицейский сбегал за стаканом. Кристофер добавил в воду немного успокоительного из бутылочки, которая нашлась в его сумке, приподнял голову Сойера и поднес стакан к его губам.
– Выпейте все до последней капли!
Те же самые слова он сказал Джин полчаса назад. Где она сейчас? Благополучно сидит дома. Дороги были опасно скользкими, когда они с Картером ехали в машине. Констанс и Салли-Мэй – на концерте, в теплом уютном зале… Концерт, устроенный для того, чтобы увеличить церковный фонд и получить пожертвование графини! Наверняка, она пришла в ярость из-за того, что он не принял в этом участия. Завтра истекает срок, предоставленный ему на размышление. Либо он уступит, либо его попросят уйти в отставку. Что ж, по крайней мере, у него впереди целая ночь. Многое может измениться за это время.
Осторожно поправив подушку под головой Сойера, Кристофер сочувственно сказал:
– Болит, да? Уж я знаю. Мы попробуем успокоить боль. Люк, выйдете со мной в холл. – Там он закрыл дверь и быстро проговорил: – Принесите мне таз и чайник с кипятком. У вас есть лишняя пижама?
Картер потеребил копну рыжих волос и смущенно улыбнулся:
– Да я, мистер Уинн, ничего такого не ношу. Разве что халат могу предложить…
– Это еще лучше. Принесите его. Скажите Люси, что я ее навещу, как только помогу Сойеру. Без сомнения, он очень страдает.
– Пусть помучается. Думаю, ему не долго осталось жить. Как вам кажется, что он сделал бы, если бы увидел шанс улизнуть? Представляю, как разозлится шеф, если узнает, что я разрешил вам нянчиться с этим негодяем.
Кристофер Уинн покачал головой:
– Стыдитесь, Люк. Вы знаете, что такое рана, к которой прилипла одежда? А я знаю. Этот человек заслуживает любого наказания, которое вынесут ему присяжные. А я пока что возьму на себя ответственность облегчить его боль.
Под присмотром Картера и с его помощью Кристофер Уинн работал быстро и сноровисто. Вскоре перевязанный, одетый в чистый халат Люка вместо грязной окровавленной одежды, Чик Сойер лежал на простынях Люси Картер, подаренных ей к свадьбе. Кристофер наклонился к нему со стаканом.
– Выпейте это. Больше мы вас трогать не будем. Можете отдохнуть.
Сойер жадно выпил содержимое стакана, схватил Кристофера за пиджак и слабым голосом попросил:
– Не уходите! Я… мне нужно… облегчить и душевную боль.
– Я не ухожу. – Кристофер опустился в кресло, пододвинутое Люком, и закинул ногу на ногу.
На ввалившихся щеках Сойера появились два красных пятна, глаза лихорадочно заблестели, когда он ткнул в сторону Картера трясущимся пальцем:
– Этому копу обязательно слушать?
– Хочешь не хочешь, а буду слушать, – буркнул Люк.
– Думаешь, тут начнется предсмертная исповедь? Не дождешься. Если я умру… то унесу все, что знаю, с собой в могилу. Если бы у меня была возможность добыть еще пару тысяч… но… удача мне не светила с тех пор, как… с тех пор, как… – Сойер на мгновение закрыл глаза и открыл их широко, слишком широко. Оскалившись, крепко сжав удивительно белые и ровные зубы, он приподнялся на локте. – Мне сейчас хорошо. Будто плыву. Я говорил… я не боюсь сдохнуть… Я… я… просто подумал, что, если вы рядом…
– Я рядом, – сказал Кристофер.
– Эти слова кажутся твердыми как камень. Вы же не знаете, зачем мне понадобились, да? Помните – прошлой ночью вам позвонили и попросили прийти в этот дом – мол, жена Картера умирает?
Вопрос оживил в памяти Кристофера множество образов, ощущений и звуков. Поляна на холме, верхушки деревьев, посеребренные луной, быстрое облачко, шаги крадущегося человека, уверенность в приближении трагедии, огонек, затеплившийся в сердце после молитвы… Он задумчиво кивнул:
– Я помню. Когда я пришел сюда, оказалось, что Люси меня не вызывала.
Сойер осклабился:
– Конечно, не вызывала. Это был мой напарник – я велел ему позвонить. Хотел преподать вам урок, чтобы вы не трогали честных, работящих людей; я знал, что, пока вы живете на этом свете, мы никуда не продвинемся с нашим делом, которое отлично шло, пока вы все не испортили. Мы собирались потрясти банк в полночь. Если бы по городу разнеслась весть, что вы исчезли, начался бы переполох, и тогда мы бы легко все провернули. – Он закашлялся и упрямо воспротивился попытке Кристофера уложить его обратно на подушку. – Нет! Все нормально… Мне хорошо. Я должен сказать вам… может быть, это изменит мою судьбу. Мы погорели прошлой ночью из-за меня. Мне… помешали. Помните, когда вы вышли на вершину холма, внезапно остановились, словно что-то услышали? Это был я! Наступил на ветку. Ну и ругал же я себя! Вы казались жутко высоким в свете луны… потом свет померк, но я все равно вас видел, даже в темноте. Помните, вы стояли с минуту, глядя вверх?
– Я помню.
