Линда Андерсен - Брачная лотерея
– Ждешь не дождешься, чтобы я ушел? – ухмыльнулся он. – Вы, женщины, все такие. Нас, мужчин, беззастенчиво используете, а наутро и видеть не желаете. – Вернон легко поцеловал молодую женщину в лоб и ласково подергал длинную каштановую прядь. – Вижу, что я здесь лишний… Так что поеду-ка я домой… лошадей доить, – с невозмутимой серьезностью добавил он.
Лаура прыснула.
– Отличная мысль, – похвалила она, отсмеявшись.
Пусть себе катится восвояси – так у нее будет время закончить со стряпней, и подумать хорошенько, и, может, чашечку фруктового чая выпить. И проглядеть заказы на выходные… вон их сколько скопилось.
– Так я заеду в пять, – подвел итог Вернон.
– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Нам надо слегка сбавить обороты. Уж больно быстро все происходит.
– По-моему, сбавлять обороты уже поздно, – хмыкнул Вернон.
– Ты уберешься наконец или нет? – не на шутку разозлилась Лаура. – У меня работы – непочатый край.
Открыв духовку, она проверила, хорошо ли подходят сдобные хлебцы, – чтобы только не видеть, как Вернон уйдет, и не ломать голову над контраргументом на очередное его предложение. Да уж, вот теперь она увязла по уши…
А все почему? Потому что взяла да и совершила величайшую глупость в своей жизни.
Полюбила Вернона Паркинсона.
Остается надеяться, что Вернон Паркинсон ничего не заметит…
– Кажется, я сейчас в обморок грохнусь…
– Ничего подобного. – Джозеф Паркинсон в десятый раз поправил на внуке галстук и критически оценил общее впечатление. – Да, вот так, безусловно, лучше. Дыши глубже – и ничего такого не случится. Любому мужчине в день свадьбы простительно впасть в панику. Даже понятие такое есть: предсвадебная лихорадка…
– Да я не о том, – застонал Вернон. – Зря я так плотно позавтракал…
– Не нужно было подпускать твою мать к плите, – ухмыльнулся дед. – Она даже яичницу умудряется превратить в нечто абсолютно несъедобное.
– Надо было ограничиться кремовыми рулетиками. Недаром же я вчера целую коробку притащил!
И надо было любой ценой уговорить Лауру пожить на ферме эти две злополучные недели, предшествующие свадьбе. Всякий раз при виде нареченной Вернон чувствовал себя куда увереннее. Сомнения отступали, будущее уже не казалось таким пугающим и зловещим. А стоило Лауре посмотреть на него своими огромными карими глазищами, и он готов был произнести сакраментальные слова брачного обета не сходя с места.
– Вот-вот, лучше бы Симонетта цветами занималась, а не в кухне возилась. Стряпуха из нее никакая! – Джозеф лукаво подмигнул. – То ли дело твоя будущая благоверная, а?
– Да, то ли дело моя будущая благоверная, – механически повторил Вернон.
Перед глазами тут же возникла роскошная двуспальная кровать с пологом на четырех столбиках и Лаура, расчесывающая волосы перед зеркалом, в одной ночной сорочке… За прошедшие две недели они ни разу не были близки, и теперь он с нетерпением предвкушал брачную ночь, невзирая на предательский холодок в груди и на нарастающую панику. Впереди – выходные, и сколько восторгов сулят они пылкому супругу! Два дня на медовый месяц – это немного, но приходится довольствоваться тем, что есть.
И, черт подери, этот уик-энд он использует по полной программе!
– Твой отец гордился бы тобой, – проговорил Джозеф внезапно севшим голосом.
– Спасибо.
Вернон порывисто обнял деда за плечи и оглянулся через плечо. В дверях стояла мать. Она одобрительно подняла большие пальцы, дескать, все отлично, и многозначительно указала на часы.
Ну что ж, пора.
– Как, ты еще не одета? Служба начинается меньше чем через час!
В кухню вбежала Кэрол. Изящный алый костюм замечательно шел к ее огненно-рыжим волосам. Лаура нехотя оторвалась от работы: за последние двадцать минут свадебный торт украсился по меньшей мере тремя ободками из кремовых розочек, но на придирчивый взгляд хозяйки «Гондолы» совершенства еще не достиг.
– Ты до сих пор в халате?
– Я готова. Только одеться осталось. – Накануне Лаура купила сапфирово-синее бархатное платье с рукавами три четверти и глубоким вырезом. – А ты сегодня просто как картинка! – За последние две недели молодые женщины сдружились так, словно были знакомы всю жизнь, и теперь держались друг с другом запросто, без церемоний.
– Спасибо. Положение обязывает: не всякий день тебя выбирают в подружки невесты! Я могу чем-нибудь помочь? – Кэрол с восхищением оглядела свадебный торт и опасливо добавила: – За исключением стряпни, разумеется.
– Кэрол, хочешь, я за месяц сделаю из тебя шеф-повара? – весело рассмеялась Лаура.
– Нет, – поморщилась рыжеволосая фермерша. – Мама уверяла, что я безнадежна, и я ей верю. Но до чего торт красивый, даже есть жалко…
– Положение обязывает, – в тон подруге откликнулась молодая женщина. – Если уж замуж выходит пирожница, так…
Тут ее тело свела жестокая судорога, и Лаура умолкла на полуслове, хватая ртом воздух. Нож с глухим стуком упал на пол.
– Лаура, – Кэрол подобрала нож и положила его в раковину, – с тобой все в порядке?
– Не уверена. – За последний час это был уже третий приступ, и теперь молодой женщине приходилось поневоле признать: что-то и впрямь не так. Очень, очень не так. – У меня какие-то странные спазмы, – выдохнула она.
– Для начала присядь-ка. – Кэрол выдвинула стул и заботливо усадила подругу.
Мышцы снова свело, и Лаура схватилась за живот.
– Я надеялась, что боль пройдет сама собой, – слабо проговорила она. – Думала, это я съела чего-нибудь, но… Ох, мне все хуже и хуже, – докончила Лаура сквозь стиснутые зубы.
– Срочно нужен врач, – озабоченно заявила Кэрол. – А где дети?
– Наверху. Линн за ними приглядывает.
– Я поднимусь к ней, предупрежу, а потом позвоню в поликлинику. – Кэрол ободряюще похлопала подругу по плечу. – Наверняка дежурный врач на месте.
– Спасибо, – выдохнула Лаура, а в следующий миг почувствовала, как руки и ноги словно налились свинцом. – Скажи, что у меня, похоже… выкидыш. – Одно это слово причиняло неизъяснимую боль.
– Не вставай. Я сейчас вернусь.
– Кэрол… – Молодая женщина до боли вцепилась в край стола, поскольку снова накатила режущая боль, и ощутила под собой что-то мокрое и горячее. – Кажется, уже поздно.
12
Вернон узнал дурные новости от Кэрол. Рыжеволосая фермерша позвонила в церковный офис и отыскала там кого-то, кто согласился передать сообщение: Лаура больна, не мог бы жених приехать в клинику. Он немедленно все бросил, бегом промчался по улице, точно за ним гналась стая изголодавшихся волков, миновал три квартала и, запыхавшись, остановился у входа в кирпичное здание, где задумчиво покуривал сигарету доктор Кранст.
