Элла Уорнер - Все не так просто...
Садясь в машину Эйда, она вспомнила, что в знаменательный вечер «стронговского» приема ощутила близость серьезных перемен в своей жизни. Тогда это были еще неясные симптомы. Теперь речь идет не об одном лишь эротическом влечении, каким бы притягательным оно ни было. Зачат ребенок. И это вносило нечто жизненно важное в их отношения.
Может, сказать ему прямо сейчас?
Он здесь, совсем рядом – мужчина, с которым ее связывает взаимная любовь. И он еще не знает, что заронил в нее искорку новой жизни… Захочет ли он до конца делить с ней радость и горе не только как отец ее ребенка, но и как верный и любящий спутник во всем и везде?
Выруливая на шоссе, Эйд ощутил на себе ее оценивающий взгляд.
– С тобой все в порядке, Кэтти? Если ты не уверена…
– Я рада, что ты приехал. И со мной все прекрасно, – заверила она и поспешно спросила: – Как твои дела в Сиднее?
– Ах, это… – Эйд озорно улыбнулся, просигналив маячившему впереди автобусу. – По– моему, в высшей степени успешно. Дело стоило того.
– А в работе каких комитетов ты участвуешь? – поинтересовалась Кэт, желая услышать наконец что-нибудь конкретное.
– Большинство из них связано с финансированием благотворительных фондов, – рассеянно отозвался он.
– Например? – продолжала допытываться Кэтрин.
– Приюты для сирот, молодежные клубы и объединения, реабилитационные программы для детей-инвалидов. Основная задача – дать ребятишкам больше шансов в жизни.
– Тогда дело действительно стоит того, – согласилась Кэт, втайне преисполненная гордости за своего избранника.
– Хорошо, когда человек понимает, какая разница между надеждой и безнадежностью. У многих из этих подростков жизнь по-настоящему страшная, но дух на удивление стоек.
Кэтрин показалось вполне естественным, что Эйд бескорыстно помогает обездоленным детям. Это – в его натуре, это – его призвание…
– А Стивенсоны всегда участвовали в благотворительных фондах для нуждающихся? – полюбопытствовала она после краткой паузы.
– Для подлинной благотворительности, Кэтти, официальных границ нет, – серьезно ответил Эйд. – Фондами для нуждающихся моя семья никогда не занималась, это уже я начал… Стивенсоны всегда покровительствовали искусству, и наша семейная традиция сохранилась. Я дружен с оперой, балетом и помогаю некоторым художникам… Ну, а о писателях ты наслышана… Как видишь, для меня работа в большей мере – благотворительность, чем бизнес. Искусство, литература по-своему тоже дают нам хлеб насущный…
Кэтрин хотелось продолжить разговор о книгах, которые, как она уже знала, спасали его от одиночества в детстве, юности и позднее… до встречи с ней. Но Кэт не стала пробуждать в любимом щемящие воспоминания.
– Кстати, Алина не приветствовала мою, по ее выражению, трущобную благотворительность, – язвительно прибавил Эйд.
– Конечно, ведь светской даме это блеска не прибавляет.
– М-да. А ты как считаешь?
– Когда бы тебе ни потребовалось привлечь внимание средств массовой информации, чтобы что-то сделать для этих бедных детей, я готова тебе помочь.
В теплой улыбке Эйда промелькнуло какое-то скрытое удовлетворение, словно она оправдала его ожидания. Это было лишним подтверждением того, что она не ошиблась в его характере.
Эйд не станет вести себя в семейной жизни как мелкий деспот – он нуждается во взаимопонимании, в единодушии. Такие идут до конца избранным путем.
«Риверс стоун» приветливо встретил их мерцающими огоньками китайских фонариков. Вестибюль был очень современным – начищенный паркет, кожаная мебель, высокие потолки, лестницы, ведущие вниз, в бар, где в огромном камине весело горели поленья, создавая уютный интерьер. К вечеру заметно похолодало, и Кэтрин с наслаждением постояла пару минут у камина, пока Эйд улаживал все дела с регистрацией, а потом решила попробовать дозвониться в Сидней.
Трубку сняла мать. В ее голосе Кэтрин послышалась тревога. Новая выходка Дика? Этого еще не хватало!
– Какая-нибудь неприятность, мама? – тут же заволновалась она.
– Вовсе нет, дочурка. Совсем наоборот. Признаться, твой «человек действия» произвел на меня колоссальное впечатление.
– Кто? – озадаченно спросила Кэтти. Мать засмеялась – весело и беззаботно.
– Эйд Стивенсон. Он настоящее чудо, Кэтти. Я просто счастлива, что ты встретила такого мужчину.
– Ты познакомилась с Эйдом?
Тут она вспомнила, что Эйд запасся их домашним адресом, однако с момента возвращения из Сиднея ее голова была занята совсем другими вещами, и Кэтти напрочь позабыла об этом.
– Ну, конечно, дорогая. Он не рассказывал себе, что он сделал?
– Нет. А что он такого сделал? – насторожилась Кэт.
В ответ снова раздался смех.
– Я, пожалуй, передам трубку Фредди, он лучше обо всем расскажет.
– Привет, сестренка! А мы тут празднуем! – возбужденно прокричал в трубку младший брат. – Классный парень, твой Эйди Стивенсон!
– Не спорю, но, пожалуйста, вразумительно объясни, что там у вас произошло, – нетерпеливо оборвала его Кэтрин.
Услышав отчет о похождениях Эйда в Сиднее, она лишилась дара речи. И все это ради нее… Даже представить невозможно.
Пятьдесят тысяч долларов за машину, которую потом разбили вдребезги, да еще расходы на лимузин, гангстерский «прикид», разные там экскаваторы и грузовики, а ведь ему пришлось еще заплатить всем нанятым участникам этой акции за потраченное время… Так проучить Дика! И с какой оригинальной ловкостью… Он, действительно, способен горы сдвинуть во имя их любви.
– Теперь этот придурок больше не будет к тебе приставать, Кэтти. Можешь навеки забыть о Ричарде Льюисе! – радостно заключил ее брат.
– Спасибо, Фредди, – еще погруженная в свои мысли отозвалась Кэт. – И поблагодари всех остальных от моего имени. А теперь мне пора. Счастливо!
Эйд уже отвернулся от регистрационной стойки и направлялся к ней легким пружинистым шагом. Невольно она вновь залюбовалась им… Воплощение силы, ума, благородства…
И в этот момент Кэтрин поняла, что судьба ее решена окончательно. Эйд завоевал ее верность и любовь на всю жизнь. Он избавил ее от прошлого, от этого мучительного, страшного бремени. Ее долг отныне – принести ему ответный дар, навсегда освободить из темницы многолетнего одиночества.
***
– Чем бы ты хотела заняться сначала? – спросил Эйд, оставляя за ней право выбора.
Беззаботная, расслабляющая атмосфера бара сразу была забыта. Кэтрин протянула ему руку.
– Пойдем в номер.
Он молча подчинился. Любые слова сейчас казались лишними. Слишком глубоким было осознание того, как им необходимо остаться наедине.
