Кей Мортинсен - Счастливое прозрение
– Ну, предположим, это я смогу проверить у Сайласа, – неуверенно сказала она.
– Можешь. Он знал, что Линда подружилась с двумя женщинами, и был рад, что Дафна и Коллин поддерживают его сестру... Что-нибудь не так, Джоан? – осторожно спросил он.
Нахмурившись, она ответила:
– Имена. Они кажутся мне знакомыми... Неважно. Просто у меня мелькнула одна мысль. Продолжай. И что случилось потом?
– Коллин, родив дочь, в скором времени забрала ее. А Дафна с Линдой исчезли, оставив своих детей в родильном доме, – с грустью сообщил Харви.
– Они уехали вместе?
– Линда не смогла бы сделать это одна, – тихо ответил он. Харви смотрел на нее так, будто хотел разбудить ее память, ожидая от нее какой-то детали, что вписалась бы в нарисованную им картину. Но мысли Джоан пребывали в таком беспорядке, что она вряд ли была способна на разумные сопоставления.
– Но почему они бросили своих детей и исчезли? – с тоской спросила Джоан. – У них же было пристанище...
– Ты забыла. – Харви кинул злой взгляд на Элойсо. – Линда предпочла исчезнуть, опасаясь, что де Месонеро разыщет ее через Сайласа. Это произошло вскоре после того, как Сайлас сделал фотографию – ту, что в твоем медальоне.
– А Дафна?
– Она тоже боялась своего мужа и чувствовала, что ее ребенок будет в большей безопасности у приемных родителей, чем у нее. Позднее Сайлас попросил Рейчел и Самнера Кларк удочерить тебя. Он хотел, чтобы ты была поближе к нему, понимаешь?
– Очень складно, – пробормотала Джоан.
– Очень правдиво, – возразил Харви, вызывающе поднимая голову.
Джоан попыталась было встать, но тут же опустилась прямо на землю – ноги отказали ей. Сидящий перед ней немощный старик может быть ее отцом, а Харви ненавидит его. Что же теперь с ней будет? Она устремила умоляющий взгляд на Элойсо.
– Скажите мне, что на фотографии в медальоне не моя мать!
На глазах Элойсо выступили слезы. Он протянул дрожащую руку и коснулся ее огненно-рыжих волос.
– Это она. И ты знаешь, что это так, дитя мое! – срывающимся голосом произнес он.
Уронив голову на колени Элойсо, Джоан зарыдала. Краем уха она услышала напряженный сердитый голос Харви, который о чем-то говорил с де Месонеро, но сейчас она думала только о себе. Надо было привыкать к мысли, что она является дочерью отъявленного негодяя...
– Не плачь, – с трудом выговорил Элойсо. – Я не виню тебя за то, что ты считаешь меня исчадьем ада. Это твой муж отравил твою душу ядом лжи.
– Нет, – запротестовала она, не желая, чтобы это оказалось правдой. – Его интересует только справедливость. Он просто хотел помочь мне найти настоящих родителей.
– Сомневаюсь. – Элойсо попытался погладить ее по голове, но она, уклонившись от его рук, откинулась назад и впилась в старика широко раскрытыми от нехорошего предчувствия глазами. – Извини меня, Джоан. Ты выслушала Харви Риордана, но так и не спросила, откуда он узнал... все... это.
И тут старик закашлялся так сильно, что скрючился в кресле и никак не мог принять прежнее положение. В одно мгновение, прежде чем Джоан успела пошевелиться, Харви бросился вперед и осторожно помог Элойсо выпрямиться. И пока он с угрюмым выражением лица поправлял плед больного, она налила старику фруктового сока.
Какое-то время глаза Элойсо были закрыты.
– Может быть, позвать Батшебу? – встревоженно шепнула Джоан Харви.
Но он уже поднял костлявую руку старика и проверил его пульс.
– Через минуту он будет в порядке.
Стоя рядом, Харви выжидательно смотрел на сгорбленную фигуру. Внезапно до Джоан дошло, что он не раздумывая пришел старику на помощь.
– Ты ведь не ненавидишь его, правда? – еле слышно с надеждой спросила она.
– А ты как думаешь? – хрипло спросил он. – Ты же знаешь, что он сделал с моей сестрой и ее ребенком.
Убитая таким ответом, она схватила его за руку.
– Но он болен...
– Разве это снимает с него все грехи?
Прозвучавшая в его голосе горечь заставила Джоан поежиться.
– Дай ему шанс...
– У моей сестры не было никаких шансов. А для жены Элойсо даже страшный для нее окружающий мир оказался предпочтительней, чем та адская жизнь, которую она вела с ним. Разве это не полностью характеризует этого человека? Луис ненавидит его. Долорес тоже...
– Ссоритесь? – внезапно ядовито пробормотал Элойсо.
Харви сердито рявкнул:
– Нет! Наш брак прочен. И вам не разлучить нас, как бы вы ни старались!
Вся дрожа, Джоан старалась решить, имеет ли Харви в виду их брак или успех задуманного им плана мщения.
– А знал он, кто ты такая, когда женился на тебе? – последовал коварный вопрос де Месонеро.
Джоан побледнела, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Знал ли он? А если знал, то...
Она подняла на Харви вопросительный взгляд.
– Когда ты узнал? – потребовала она ответа. – Когда?
– Джоан, верь мне. – Он словно клещами вцепился ей в руку. – И не смотри на меня так.
– А как я должна на тебя смотреть? – с отчаянием в голосе спросила она. – С обожанием? Влюбленными глазами? Ты добивался именно этого, Харви?
– Я заботился о тебе! воскликнул он. – Любил тебя. И ты отлично знаешь это.
– Нет, не знаю, – с сожалением возразила она. – Если я дочь Элойсо, ты слишком много выигрываешь от этого.
Ей припомнилось, в какую ярость пришел Харви, когда решил, что отцом ее ребенка может быть Патрик. Теперь она знала почему.
– Разве это не утонченная месть с твоей стороны: ведь твой ребенок, твой ребенок, – многозначительно подчеркнула она, вглядываясь в его лицо, – унаследует эту плантацию? Разве не так?
– Так, – подтвердил Харви. – Не могу отрицать, что нахожу это справедливым и весьма меня удовлетворяющим решением.
У Джоан вырвался тихий стон. Она вспомнила, как некогда Харви заметил, сколь трудно рассказать ребенку о том, что его отец был лжецом, мошенником и ловеласом, без всякого колебания нарушающим свои брачные обязательства. Внутри у нее все сжалось от стыда. Харви тогда имел в виду Элойсо.
Он сделал ее пешкой в исключительно важной для него игре. Воспользовался ее уязвимостью, сыграл на ее слабостях. Джоан вспомнила, что он тогда говорил ей, и почувствовала на глазах слезы. Его слова звучали нежно, убеждающе... Он осторожно направлял ее, затуманивал ей голову обещаниями, исполнять которые не собирался.
К горлу вновь подступила тошнота, но на этот раз причиной ее была не беременность, а чувство глубокого разочарования. Харви предал ее! Просто-напросто использовал в своих целях. Губы Джоан дрожали, но глаза сверкали гневом. Нет, он не получит того, чего хочет. Уж она об этом позаботится.
Тем временем Харви протянул Элойсо письмо. Старик взглянул на конверт и разорвал его; лицо его при этом приобрело неестественный пепельный цвет, и про себя Джоан обругала Харви всеми словами, которые только знала.
