Кэрри Томас - Житейское море
— Итак, никаких надежд на примирение? — спросила Беатрис, проводив Кэтрин в комнату, где та обычно останавливалась.
— В прошлую субботу я видела его в ресторане в обществе весьма привлекательной блондинки, — распаковывая вещи, сказала Кэтрин. — Так что, все кончено.
Но Беатрис ей, похоже, убедить в этом не удалось.
— Подумаешь, блондинка, это еще ничего не значит. Ведь ты по-прежнему безумно любишь его.
— «Безумно», тебе легко говорить, — прикрикнула Кэтрин на мать. — Я всегда считала ревность низменным и подлым чувством. Думала, что никогда не опущусь до него! Но теперь-то я знаю. В прошлую субботу хватило одного взгляда на Марка, и я была готова его убить… и эту блондинку тоже. — Она раздраженно отбросила волосы назад. — Я испытывала такую ревность, что мне стало дурно. Всю неделю ни о чем ином я и подумать не могла.
— Ты все так же его любишь.
— Да, — устало произнесла Кэтрин. — Я люблю его. И самое смешное, мама, у меня есть подозрение, что буду любить всегда.
Сутки, проведенные в семье Мелвиллов, мало что изменили в настроении Кэтрин. В первую ночь ей удалось уснуть только под утро, а за завтраком она получила выговор от матери за то, что с трудом заставила себя съесть всего лишь половину сэндвича.
Днем она послушно отправилась вместе с Беатрис за покупками в Кру, откуда вернулась с новым свитером и билетами на вечерний спектакль в Королевском Шекспировском театре. Генри вызвали к больному, и он не мог составить им компанию.
— Весьма сожалею, — бодро солгал он и окинул Кэтрин опытным взглядом врача. — Что-то мне не нравится твой вид, милая.
— Что делать, — угрюмо ответила Кэтрин.
— Мы кое-что купили, — меняя тему разговора, вмешалась Беатрис и показала свитер. — Кэтрин тоже купила такой.
Ночью после довольно напряженного дня и вечернего посещения театра Кэтрин уснула довольно быстро и, проснувшись утром, чувствовала себя немного лучше.
— По твоему виду этого не скажешь, — обратилась она к своему отражению в зеркале. Затем встала под душ и, тщательно промыв волосы, вышла к завтраку с полотенцем на голове.
Утро прошло в приготовлениях к обеду. Кэтрин тревожно посмотрела на баранью ногу, которую собиралась тушить Беатрис.
— Неужели мы сможем столько съесть?
— Я использую остатки для начинки пирога и оставлю его в холодильнике для Руперта, — шинкуя морковь, ответила Беатрис. — Давай сделаем Генри сюрприз и оденем к обеду наши новые свитера. Тебе очень идет этот цвет.
— Весьма гармонирует с синяками у меня под глазами, — мрачно заметила Кэтрин.
— И оставь распущенными волосы, дорогая… черт побери, снова телефон. Наверное опять Генри придется ехать к больному.
— Надеюсь, ты успеешь вернуться к обеду, нам одним столько не съесть, — обратилась Кэтрин к Генри, когда он вошел сообщить, что уезжает.
— Не беспокойся. Я ни за что не пропущу свой воскресный обед, — заверил он ее, целуя жену. — К тому же, я припас бутылку хорошего кларета к нему.
Когда обед был готов, Беатрис велела Кэтрин подняться к себе и привести в порядок волосы.
— И не забудь одеть новый свитер, — добавила она.
Понимая, что обед устраивается днем исключительно ради нее, чтобы вечером ей не пришлось торопиться на поезд, Кэтрин, как ей и было велено, сменила джинсы и майку на узкие серые фланелевые брюки и новый свитер, тщательно наложила косметику на лицо и оставила распущенными волосы. Закончив свои приготовления, она вдруг услышала, как снаружи хлопнула дверь подъехавшей машины. Прекрасно. Значит Генри вернулся. Но в этот момент она различила голоса двух мужчин, и сердце у нее ушло в пятки. Ей послышался голос Марка. Кэтрин тяжело вздохнула. Пора, твердо сказала она себе, оставить эти иллюзии.
Кэтрин начала спускаться по лестнице, но на полпути остановилась, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Оказывается, воображение вовсе не сыграло с ней шутку. В холле, мрачно поглядывая на нее, стоял Марк. Кэтрин бросила осуждающий взгляд на собиравшуюся присоединиться к ней мать, отлично выглядевшую в таком же как у дочери свитере и с красиво уложенными волосами.
— Это я пригласила его, — спокойно сказала Беатрис. — Спускайся вниз. Пройти мимо кого-то на лестнице — плохая примета.
Кэтрин гневно посмотрела на мать и повернулась к Марку.
— Привет, Кэтрин, — сказал он, глаза на его бледном лице казались двумя пылающими углями. — Твоя матушка пригласила меня на обед. Сообщила, что ты не совсем здорова. — Марк бросил взгляд на Беатрис. — Доброе утро, миссис Мелвилл.
— Доброе утро, Марк. Очень мило, что вы приехали. Генри, предложи гостю чего-нибудь выпить. — Она бросила взгляд на Кэтрин. — Пришлось прибегнуть к уговорам, чтобы убедить Марка приехать.
Кэтрин оцепенела.
— Не сомневалась, что его потребуется уговаривать.
Марк поднес к губам руку Беатрис и выдавил из себя улыбку, которой не удостоил Кэтрин.
— Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня, особенно в сложившихся обстоятельствах. — Он повернулся к Кэтрин. — Просто я знал, что ты не захочешь моего присутствия здесь.
— Вот я и сказала ему, что ты нездорова. И в этом есть немалая доля истины, — воскликнула Беатрис, судя по ее виду ничуть не раскаивающаяся в содеянном.
— Раз мы все собрались, — по-хозяйски заявил Генри, посмотрев на Кэтрин, — давайте выпьем перед обедом. Мне это очень кстати. Я все выходные провел на вызовах, — добавил он, обращаясь к Марку, который понимающе кивнул.
На этот раз мать не позвала Кэтрин на кухню. Она предложила ей остаться с Марком, пока они с мужем займутся приготовлениями к обеду.
— Самый надежный способ расстроить беседу, — сказал Марк, когда они остались одни, — заставить кого-то беседовать против его воли.
Кэтрин не стала отрицать.
— Послушай, Марк, я ничего не знала, — искренне сказала она.
Он холодно кивнул.
— Конечно, иначе уехала бы ближайшим поездом.
— Вероятно. Хотя до сих пор я прекрасно проводила время.
— Извини, что испортил его тебе. Но Беатрис, похоже, была права, когда говорила, что ты нездорова. Вид у тебя больной. Ты ходила к врачу?
— В последнее время я стараюсь избегать врачей.
— О, это мне хорошо известно, — с горечью произнес он. Затем поднес к губам бокал с джином и, сделав глоток, молча уставился на пылающий в камине огонь.
Сейчас Кэтрин могла рассмотреть его: за это время он осунулся и постарел. Выглядел он, как всегда, элегантным, но под глазами появились темные круги, напомнившие ей их первую встречу.
— Ты хорошо провела время в «Вэлентайне»? — Вдруг спросил он, заставив ее вздрогнуть.
