Бьюла Астор - Линия судьбы
— Мы многое не знаем о Сэлли, что нам надо было знать.
Когда Джош заговорил, Сэлли взглянула на него и быстро отвела взгляд. Она едва понимала, о чем он говорит. Его присутствие лишало ее способности что-либо соображать. Она хотела и не хотела, чтобы он ушел.
— Я слышала, что Кливу предъявили обвинения и скоро он предстанет перед судом.
Сэлли с облегчением вздохнула, когда Кэрин снова заговорила, и посмотрела на нее с благодарностью.
— Да, — заметила Сэлли, — это хорошие новости. Надеюсь, тебе удастся получить деньги, которые он присвоил.
— Это было бы здорово, — кивнула Кэрин. — Но самое главное, что положен конец его мошенничеству и теперь я смогу продавать мои поделки под собственным именем.
Кэрин посмотрела на часы.
— О, мне уже пора. Я и не подозревала, что так поздно. — Она улыбнулась Сэлли. — Извини меня еще раз и спасибо тебе, что ты простила меня. Я действительно искренне раскаиваюсь.
— Не беспокойся, все в порядке. — Сэлли с трудом выдавила из себя эти слова.
Когда Кэрин собралась уходить, в голове Сэлли сверлила только одна мысль. Что же это такое? Неужели Джош уйдет вместе с ней?
Ей показалось, что Кэрин хотела этого. Она коснулась его руки, как бы собираясь забрать его с собой. Но потом сказала:
— Увидимся позже, Джош… Надеюсь, и с тобой, Сэлли.
— Конечно, — кивнула Сэлли.
Она сразу же вернулась к жизни. Он не уходит. Пока еще нет. Сэлли покраснела, и сердце ее наполнилось волнением и радостью. Никто из них не произнес ни слова, пока входная дверь не закрылась за Кэрин. Потом Джош отступил в сторону и прислонился к деревянному верстачку, где Сэлли держала свои краски и тряпки, чтобы вытирать кисти. Прежде чем начать говорить, он оглядел ее странным, непонятным взглядом. Потом он сказал:
— Поверенный тетушки Мими сообщил мне, что контракт на аренду помещения составлен так, что ты можешь отказаться от него в любое время.
— Да, верно.
Ей было трудно смотреть ему в глаза. Каждый раз, когда она встречала его взгляд, что-то внутри ее загоралось и умирало в то же мгновение. С одной стороны, она была бесконечно счастлива видеть его, а с другой — понимала, что это конец всему, о чем мечтала.
Сэлли глубоко вздохнула.
— Ты, наверное, знаешь, что, когда мне прислали бумаги на аренду для подписи, я предупредила их, что, возможно, мне не понадобится это помещение на долгий срок. Поэтому мы оговорили, что я смогу прекратить аренду, когда захочу, предварительно, за месяц вперед, послав им уведомление.
— Да, они сказали мне об этом. — По его лицу невозможно было понять, о чем он думает. — Надеюсь, ты все продумала и не станешь действовать второпях?
Сэлли нахмурилась, она не совсем понимала, что он хочет сказать.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она его.
Джош пожал плечами.
— Надеюсь, ты не собираешься удрать отсюда. У людей иногда возникает подобная потребность, особенно после тяжелых переживаний. Ты понимаешь… Все начать сначала, оставив все неприятности позади…
Да, она была права — он испытывал к ней только симпатию и чувство вины — и все! Но ей не нужна его симпатия, и, конечно, ее не волнует его чувство вины. Она постаралась отвечать ему естественным тоном, чтобы он не заметил ее состояния:
— Нет, причина не в этом. Я просто намерена полностью отдаться живописи. Я не собираюсь сжигать мосты, пока у меня не будет абсолютной уверенности в своих силах.
— Меня не волнует сжигание мостов, ты со всем справишься. Я убежден в этом. — Джош отошел от стола и начал изучать картину, над которой работала Сэлли. — Могу только повторить, что я совершенно уверен в тебе как в настоящей художнице.
— Спасибо. Эта картина еще не совсем закончена.
— Мне она нравится, — заметил он, разглядывая ее. — У тебя уже есть покупатель?
— Потенциальный покупатель. Он уже купил две мои картины.
Когда Джош повернулся к ней, она вдруг смутилась. Ее волновало, что он стоит к ней так близко.
— Видишь ли, я уже начала продавать мои картины.
— Да, я знаю это.
У него был очень странный взгляд, как будто он чего-то недоговаривал, что-то скрывал от Сэлли. Сэлли почувствовала это сразу.
Она посмотрела ему в глаза.
— Странно.
— Почему? Меня не было в стране, но я поддерживаю связи с друзьями и знаю все новости. Иногда можно узнать что-то интересное и поучительное.
— Вот как?
Сэлли пришлось отвести от него взгляд. Значит, он уезжал из страны. Этому могло быть только одно объяснение — он был вместе с Кэрин во Франции. Впрочем, какое ей дело до всего этого. И так все совершенно ясно.
Она снова посмотрела на него, стараясь выглядеть как можно равнодушнее. Но все-таки он что-то скрывает. Что же?
Он снова заговорил, отвернувшись от нее и продолжая разглядывать картину.
— Уверен, ты легко продашь эту вещь. Этот твой покупатель… убежден, что он не откажется от картины, напротив, он просто ухватится за нее.
— Почему ты так уверен? — Ей вдруг стало страшно. Сэлли сжала кулаки и внимательно уставилась ему в затылок. — Почему ты в этом так уверен? — с напряжением в голосе спросила она его.
— Потому что она хороша. Даже очень хороша!
Но, взглянув на неё, он быстро отвел в сторону свой виноватый беглый взгляд, и в мозгу Сэлли зародилось страшное подозрение.
Это Джош покупал ее картины! Это он был загадочный покупатель! Он сделал это из жалости, из чувства вины перед ней, чтобы успокоить свою совесть за нанесенные ей обиды!
Эта мысль была невыносима для Сэлли. Она очнулась от столбняка, схватила его за рукав, стараясь повернуть к себе, чтобы увидеть его глаза.
— Что ты скрываешь от меня? Это касается картин, не так ли? Мне кажется, тебе пора все рассказать мне! Я имею право знать все!
Джош посмотрел ей в глаза, нахмурился, затем, к удивлению Сэлли, начал трясти ее.
— Это тебе давно пора рассказать мне все, — заорал он на нее. — Это я имею право все знать!
Сэлли застыла в его руках, у нее опять бешено забилось сердце.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать! — Его глаза, казалось, желали просветить ее насквозь, до самых глубин ее души. — Мне нечего сказать тебе. Это ты постоянно что-то скрываешь.
— Скрываю?!
Он встряхнул Сэлли.
— Это ты всегда что-то скрываешь! И прячешь правду и не рассказываешь о ней годами!
— Какую правду?
Сэлли ничего не понимала. Почему он так взволнован? От него исходили волны нетерпения, но Сэлли чувствовала, что что-то сильно задело его.
— Какую правду? — снова повторила она. — О чем ты говоришь?
