Тереза Френсис - Высшая сила
— Аминь.
— К слову, я бы хотел, чтобы мы кое-что сделали. — Он задумчиво посмотрел на нее.
— Может, поделишься со мной? — спросила она.
— Я хочу, чтобы мы повторили свою брачную клятву перед священником.
— Зачем? — мягко спросила она.
— Потому что я не хочу оставлять тебе никаких лазеек.
— О, Ник... — Ее глаза подозрительно заблестели.
— Ты перестанешь реветь?
— Только когда ты прекратишь говорить мне нежности. А потом, беременным женщинам простительна сентиментальность — ты сам сказал.
Келли вспомнила их первое бракосочетание — перед судьей Смитом. Ее расстраивало то, что на ней не было белого платья, что не было цветов и фотографа. Удивительно, но мысль обо всей этой мишуре уже больше не волновала ее, как когда-то. Теперь у нее есть нечто действительно важное — мужчина, который ее любит, и его ребенок, растущий внутри ее.
— Что это ты притихла? Обдумываешь, как бы увильнуть? — Его лоб прорезала морщина. — Что скажешь? Ты в состоянии пройти через все это снова?
От избытка эмоций комок подкатил к ее горлу. Она кивнула:
— Да.
Ник встал и помог подняться ей. Келли сделала несколько шагов, но он остановил ее и взял на руки.
— Я смогу добраться до стоянки. Никогда не чувствовала себя лучше.
Он упрямо помотал головой.
— Я не хочу никакого риска.
Внутри у нее разлилось тепло. Может, это был ребенок, а может быть, любовь, переполнявшая ее. Келли обвила руками шею Ника и прижалась щекой к его плечу.
— Нам никак не удается эта сцена.
— Какая сцена?
— Сцена, когда ты переносишь меня через порог. В прошлый раз ты нес меня в пункт «Скорой помощи», а теперь вот с кладбища. Выбор оставляет желать лучшего.
— Да. Я намерен работать над этим весь остаток жизни, пока не сделаю все правильно.
— И я тоже.
Эпилог
Ник осторожно вел машину вдоль аллеи. Возле Мэринер-сёркл он повернул направо, изо всех сил стараясь смотреть на дорогу, а не на драгоценный груз. Келли сидела рядом, то и дело оглядываясь на крошечного младенца, надежно привязанного к сиденью позади нее. Когда они повернули на дорожку к дому, она поймала взгляд Ника и улыбнулась.
— Я знаю, это глупо, но все еще не могу поверить, что это не сон.
— Это не глупо. У меня такое же чувство. Но я думаю, что первый мокрый подгузник и двухчасовое кормление помогут нам спуститься на землю. — Он смотрел на свою жену и удивлялся, чем он заслужил это. Иногда ему не верилось, что Келли — его жена, и более того, что она его любит. Он никогда не думал, что можно быть таким счастливым.
Келли отстегнула ремень безопасности.
— Ты готов внести ее в военную зону?
— У тебя все нормально? — Он осмотрел ее с ног до головы — бледное лицо, рыжие волосы, стянутые на затылке в пучок, сияющие голубые глаза.
Она кивнула.
— Мне никогда еще не было так хорошо. Не волнуйся за меня.
— Не получается.
Последние два месяца ее беременности Ник был сам не свой. Потом роды. Когда все было позади, доктор уверил его, что роды прошли по-хрестоматийному гладко. Но наблюдать это было адской мукой.
— Я возьму Стефани. — Ник вышел из машины и подошел к задней дверце. Открыв ее, он потянулся за ребенком. Но, глядя на многочисленные ремни, лишь в растерянности пригладил рукой волосы. — Может быть, ты этим займешься?
Келли засмеялась и мягко прикрыла дверцу.
— Это не так сложно, как кажется. — Она легко отстегнула крепеж и вытащила дочку. — Хочешь понести ее?
Он кивнул. И она вручила ему Стефани Николь Де Корс. Он мог видеть только маленькую головку, покрытую клочками темных волос, и красное лицо. Если она хоть немного похожа на мать, то это был верный признак, что она уже готова расплакаться.
Очень осторожно он нес ее вдоль дорожки по направлению к дому. Из дома доносились звуки рок-музыки, и Ника охватило раздражение.
— Я же им сказал, что мы привезем домой ребенка и чтобы не было никакого шума!
— Успокойся, Ник. Рано или поздно ей придется к этому привыкнуть. — Келли встала на цыпочки и поцеловала его, потом легонько погладила по щеке малышку. — Я всегда мечтала иметь старшего брата. Ей повезло — у нее их целых два.
Келли раскрыла дверь и придержала ее для Ника с ребенком. На пороге ей ударил в нос запах горелой воздушной кукурузы. Она прошла в гостиную и убавила звук.
— Брэд, я же предупредил тебя, если снова дотронешься до магнитофона — накажу... О, это вы, ребята. — На нижней ступеньке лестницы стоял Скотт.
Ник потянул носом воздух и взглянул на сына.
— Ты что, спалил всю кухню? И что я тебе говорил о громкой музыке?
— Извини, па. Я забыл про поп-корн. Хотел выключить стерео перед вашим приходом, но не услышал, как подъехала машина.
Скотт как ни в чем не бывало пошел вслед за отцом, который направился с малышкой в детскую. Келли вспомнила, с какой заботой и любовью они обставляли эту комнату. Они дипломатично выбрали розово-голубые обои, и Ник сам взялся их клеить. Что из того, что некоторые швы легли неровно? Келли нисколько не расстроилась, хотя подумала — большая удача, что ее муж не этим зарабатывает им на жизнь.
Она прошла в кухню и присела за стол. Неожиданно почувствовала, как сильно устала. Дверь в ее бывшую комнату была приоткрыта, и Келли разглядела в щель стол и компьютер Ника. Улыбка тронула кончики ее губ. Ей доставило огромное удовольствие переоборудование этой комнаты под кабинет.
Счастье разрасталось в ней, почти что причиняя боль. Иногда это пугало ее. Заслуживает ли она такого счастья? Эта мысль уже не преследовала так, как раньше, но все-таки довольно часто посещала ее.
Ник остановился в дверях:
— Ребенок плачет. Я не смог перевернуть ее на живот. Там с нею мальчики. Сделай что-нибудь. — В его голосе явственно звучали панические нотки.
Она улыбнулась и поднялась:
— Тебе нужно отдохнуть.
— Я не устал, — возразил он.
— Скажите это кому-нибудь другому, господин адвокат. — Она взобралась по ступенькам и услышала плач дочери и звонок телефона.
— Она плачет, мам. — Брэд с тревогой взглянул на нее снизу вверх.
Но Келли видела: сын уверен, что мама все уладит.
— С ней все в порядке, мой сладкий. Просто она немного расчувствовалась от прибытия домой. — Келли взяла малышку на руки и прижала к себе. Телефон наконец замолчал. Келли взглянула на Скотта и Брэда: — Хотите ее подержать?
— Нет! — ответили они в унисон, пряча руки за спины.
— Цыплята, вы оба. — Она улыбнулась, и они улыбнулись в ответ.
Скотт почесал лоб:
— Может, я ее и подержу, но только когда она станет больше хоккейной шайбы.
