Саманта Сноу - Созвездие Любви
Келли открыла глаза и увидела склонившегося к ней Брендона. Его рука лежала у нее на лбу, глаза внимательно смотрели на нее.
— У тебя жар, — озабоченно сказал он.
— Нет, — покачала головой Келли. — Это не жар, это мои чувства рвутся наружу. Чувства к тебе. — Келли обхватила Брендона за шею и притянула к себе. — Я так соскучилась по тебе, — прошептала она.
— И я, моя дорогая, — Брендон поцеловал ее в горячие губы. — Но думаю, что тебе надо показаться доктору.
— Не хочу к доктору, хочу к тебе. Иди сюда.
Руки Келли потянулись к верхней пуговице на рубашке Брендона, расстегнули ее, перешли к другой. Ее опять охватил озноб, но уже не от холода, а от возбуждения. Такого сильного желания она никогда не испытывала. И видела, что и Брендон желает ее.
Когда их страсть была удовлетворена, Келли, удобно устроившись на плече Брендона, сказала:
— Я так боялась, что ты больше не придешь ко мне.
— О чем ты говоришь? — удивился Брендон. — Как я мог?
— Не знаю. Просто я так подумала и… заболела. А сейчас я выздоровела.
Брендон дотронулся губами до ее лба, удовлетворенно кивнул. От жара не осталось и следа.
— Вообще-то я пришел за тобой.
— А что такое? — лениво спросила Келли. Она чувствовала во всем теле сладостную истому, и ей даже двигаться не хотелось.
— Пошли. — Брендон поднялся.
— Не хочу… — упрямо протянула Келли. — Я никуда не хочу идти. Мне так хорошо с тобой здесь.
— Пошли.
Вздохнув, Келли поднялась с кровати и оделась.
Они вышли из каюты. Брендон взял стоящий рядом с дверью небольшой чемоданчик.
— Что это?
— Скоро все узнаешь.
Брендон свободной рукой обнял Келли за плечи, и так, обнявшись и крепко прижимаясь друг к другу, они поднялись на палубу. На небе сияли звезды.
— Ух ты! — удивилась Келли. — Уже ночь, оказывается, а я и не заметила, что пролетело столько времени.
— Скажем так, поздний вечер, — поправил ее Брендон. — Вся ночь, наша ночь, еще впереди.
— Это хорошо, — рассмеялась Келли. О том, что это будет их последняя ночь, она уже не думала. Келли протянула руку вверх и воскликнула: — Сколько звезд! Смотри, Брендон, и наше созвездие Любви светится.
— Оно будет светиться всегда. — Брендон поцеловал Келли в висок, она тихонько хихикнула. — Пошли.
Включив в столовой свет, Брендон поставил чемоданчик на стол.
— Итак, ты готова? — Он повернулся к Келли. — Пора снять эту картину со стены.
— Но ты же не хотел.
— Я подумал и решил, что должен это сделать. Иначе буду жалеть всю жизнь. Да и к тому же… — Он замялся. — К тому же мы должны сделать это вместе, пока ты здесь.
— Я-то при чем? — удивилась Келли.
— При том. Без тебя бы вообще всей этой каши не заварилось. Так что, дорогая, этот путь, куда бы она нас ни провел, мы должны пройти вместе. Или испугалась?
— Чего мне бояться?
— Мало ли. Помнишь миф о Пандоре? Она тоже вскрыла шкатулку. И что взамен получила?
— Помню. Но, надеюсь, графиня Бюссе в свой тайник никаких гадостей не положила. Так что я готова.
Брендон раскрыл чемоданчик.
— Ого, какой серьезный инструмент, — заглядывая через плечо Брендона, сказала Келли. — Таким инструментом мы всю яхту можем разобрать.
— Нет, яхту мы ломать не будем. — Брендон вытащил из чемоданчика электрическую дрель. — А вот с картиной, я думаю, мы справимся.
Через минут пять на том месте, где совсем недавно красовалась картина, зияла дыра. Брендон, отступив шаг, разглядывал творение своих рук.
— Да… — послышалось от двери, и Келли, вздрогнув от неожиданности, оглянулась. — Ломать — не строить.
В дверях стоял Жан. Рубашка навыпуск, волосы, всегда аккуратно уложенные, взлохмачены.
— Я только лег, — сказал он, переводя взгляд с Келли на Брендона, — а тут такой шум. Думал, что яхта разваливается. А оказывается, вы тут ремонт затеяли.
— Не ремонт, — смущенно сказала Келли. Появление Жана было совсем некстати.
Она посмотрела на Брендона. Лицо его осталось невозмутимым — он все так же смотрел на дыру, словно Жана здесь и не было.
— Ну что там? — Келли подошла к нему и положила голову на плечо.
— Сейчас посмотрим.
Брендон аккуратно положил дрель обратно в чемоданчик, закрыл его и только после этого вернулся к отверстию в стене. Просунув руку, несколько секунд возился в нише и наконец вытащил небольшой металлический ящик.
— Ого! — воскликнул Жан. — Оказывается, в стене между моим кабинетом и столовой хранились сокровища. А я не знал, а то бы давно разломал бы эту перегородку. Интересно, а мне причитается что-нибудь?
На его реплику никто не обратил внимания. Келли восторженно смотрела на ящик, Брендон выглядел слегка ошарашенным. Он опустил ящик на стол, провел по нему рукой и повернулся к Келли.
— Открывай! — сказал он.
Келли, отступив назад, помотала головой. От возбуждения ее колотило, она не могла произнести ни слова.
— Тогда я, — вздохнув, произнес Брендон.
На мгновение Келли испугалась, что ему не удастся открыть крышку. Но все получилось.
— Ну? — выдохнула Келли. — Что там?
— Драгоценности, — спокойно ответил Брендон, словно сообщил о чем-то совсем обыденном.
— О! — только и смогла вымолвить Келли.
На несколько секунд ее словно парализовало, но, когда к ней вернулась способность двигаться, она с криком: «Ну я же говорила!» бросилась Брендону на шею.
— А ну-ка, покажите. — Жан обошел обнимающуюся парочку и заглянул в ящик. — Однако… — протянул он. — Везет же некоторым. — Запустив руку в ящик, он вытащил кольцо с огромным красным камнем и посмотрел его на свет. — Рубин. И что это значит?
— Это наследство Брендона, — быстро заговорила Келли. — Наследство графини де Бюссе. Никто не знал, где оно. Графиня никому ничего не сказала. Но оно нашлось. Я знала, я знала… А он не верил, говорил, что это все выдумки.
От перевозбуждения у нее по щекам потекли слезы. Брендон погладил ее по голове.
— Ну что ты? — прошептал он. — Чего уж теперь плакать?
— Я не плачу, я радуюсь.
— Конечно, радуется, — усмехнулся Жан, на этот раз вытащив из шкатулки колье, сверкнувшее от упавшего на него света лампы. — Мисс Уинстон знала на кого поставить, кого выбрать. И не прогадала. Недаром говорят, что у женщин имеется шестое чувство. Отпуск удался, не правда ли, мисс Уинстон? И любовника заимела, и наследство его.
Его слова больно ударили Келли. Как он может говорить такое?! Что она знала? На что ставила? Гадкий, гадкий Жан! И зачем он только притащился в столовую? Зачем своими словами портит им радость?
