Мирра Блайт - Маленькая ложь
Элизабет с особой тщательностью обследовала кухню в дальнем конце выложенного плитками коридора и отметила все, что ей надо будет купить, чтобы привести дом в порядок. Работа — лучшее лекарство для разбитого сердца, мрачно подумала она.
В течение последующих дней она убедилась, что это не совсем справедливо. И хотя дел было столько, что не оставалось времени на размышления, но раз-другой ее щеки все-таки увлажнялись слезами. Все дни они с Фредом проводили в шато, возвращаясь в гостиницу только вечером, чтобы пообедать. Фред быстро поправлялся. Он уже мог открывать глаз. Исчезли следы синяков, оставался лишь пластырь на голове.
Элизабет села за письмо к бабушке. «Мы с Тедом приехали в Бордо по делам», — начала она и тут же разразилась слезами, ибо все было так безнадежно плохо, так фальшиво и вообще ужасно. Ей не хотелось врать. Поэтому она тут же перешла к подробному описанию Бордо, его достопримечательностей и великолепных магазинов, рассказала о виноградниках и шато. Написала, что очень скучает, что у них с Тедом все в порядке, и они с нетерпением ждут ее возвращения… Тед передает сердечный привет… Больше ей ничего не пришло в голову. Элизабет вытерла слезы и сполоснула лицо, перед тем как пойти спать. Если бы не физическая усталость, тоска и печаль окончательно доконали бы ее.
Благодаря ее стараниям шато преображалось на глазах, Фред уже мог спокойно пригласить Анжелику. В четверг вечером после обеда раздался телефонный звонок Теда.
— Я подробно информировал его о положении дел, — сказал ей Фред, закончив разговор. — Похоже, он доволен, так что можно рассчитывать на лучшее. Он приедет, но не сказал точно когда. Я рассказал ему, что мы бываем в шато каждый день, и что ты привела его в порядок. Он сказал, что не удивляется. Я думаю, твой рейтинг в компании растет.
Элизабет никак не отреагировала на его слова. В субботу утром Фред поднялся в мрачном настроении.
— Анжелика получила мое письмо и хочет встретиться со мной, как только я окажусь в Бордо, — сказал он Элизабет за завтраком. — Как думаешь, могу я показаться ей на глаза? — Он стал критически рассматривать свое лицо в зеркале. — Тебе не кажется, что, увидев меня, она придет в ужас и убежит?
— Садись и завтракай, — успокоила его Элизабет. — Она сочтет, что ты выглядишь прекрасно.
— Мне кусок в рот не лезет, — сказал он, выпив лишь чашечку кофе, на которой настояла Элизабет. — Я еду на встречу с Анжеликой. Я не могу больше находиться в состоянии неопределенности. Ты не возражаешь, если я отвезу тебя в шато, надеюсь, ты справишься без меня? — спросил он.
— Да, да, конечно, — успокоила она его. — Привези с собой Анжелику, чтобы она посмотрела на свой будущий дом.
Всю дорогу до шато Фред изливал ей свои тревоги.
— Как ты думаешь, почему Анжелика написала мне такое письмо? Если бы все было в порядке, она бы не просила меня приехать к ней. Очевидно, она хочет сказать мне прямо в глаза, что я ее не интересую, прежде чем расстаться со мной.
Он метался между надеждой и отчаянием. Элизабет пыталась приободрить его.
— Да, конечно, — то и дело говорила она. Или: — Нет, я сомневаюсь, что она так сделает. — Но, похоже, он даже не слышал ее.
— Пожелай мне удачи, — сказал он, открывая ей дверь в шато.
— Еще бы… и выглядишь ты отлично. — Он и в самом деле снова обрел прежнюю привлекательность: высокий и стройный, в белых брюках и голубой рубашке, с блестящими карими глазами, следы синяков были почти не заметны.
— Огромное тебе спасибо, — сказал он, садясь в машину и крепко сжимая ей руку.
Элизабет проводила его и, вернувшись в огромное пустое шато, почувствовала себя одинокой. В последние дни она была так занята, что у нее не оставалось времени думать. Но теперь все комнаты были убраны, повсюду царил порядок, так что Анжелике оставалось лишь что-то дополнить по своему вкусу, если, конечно, она захочет жить здесь с Фредом.
Все это время Фред был очень занят. Он вникал в процесс производства вина, знакомился с современными аппаратами, которые с гордостью демонстрировал Элизабет. С каждым днем он все больше воодушевлялся, осваивая работу, которой намеревался всецело посвятить себя. Вечерами, сидя за ужином, они болтали и смеялись, как в доброе старое время в Лондоне, им было весело и спокойно.
И вот теперь все подходит к концу. Элизабет здесь больше нечего делать. Тед сказал, что приедет, и они «во всем разберутся», но разбираться было не в чем. Все предельно ясно. Конечно, он был поглощен делами фирмы, он нервничал, и все-таки не этим объяснялась его раздраженность перед отъездом. Причина была в Кет, это несомненно.
В доме было душно. Под потолком висел вентилятор, но она не знала, как он включается. Элизабет пошарила по стенке в поисках кнопки, но безуспешно. Ее охватило пугающее чувство какой-то нереальности. Ей показалось, что стены комнаты смыкаются вокруг нее. Тело стало влажным настолько, что легкое платье прилипло к спине, лоб покрылся испариной. Надо срочно выбраться отсюда, в панике подумала она. Подхватив широкополую шляпу, она направилась в виноградник. Солнце палило нещадно. Она неторопливо пошла между рядами лоз и ощутила живительную прохладу.
Где-то вдалеке тарахтел трактор, жужжали насекомые, небо над головой было белесоватым от жары. Элизабет почувствовала легкое головокружение. Ей не следует слишком долго оставаться на солнце, иначе можно получить тепловой удар, и тогда ее планам уехать завтра в Лондон придет конец.
Она прошла длинный ряд и уже повернула обратно, когда услышала, что кто-то зовет ее. Надвинув шляпу на глаза, она стала всматриваться в сторону террасы и разглядела на ней одинокую высокую фигуру. Фред не мог так быстро вернуться, если только ничего не случилось.
Но это был явно не Фред… На мгновение она застыла на месте, пытаясь справиться с дрожью, охватившей ее. Собравшись с силами, она поспешила к дому.
11
Тед торопливо двинулся ей навстречу. Издали ей показалось, что он улыбается, и у нее затеплилась надежда, что, может быть, это оттого, что он рад встрече с ней.
— Здравствуйте, Тед, — приветствовала она его.
Улыбка замерла у нее на губах, когда он остановился перед ней. Вид у него был такой же мрачный, как и в тот понедельник, когда они расставались в гостинице.
— Какого черта вы днем прогуливаетесь по открытому месту? — Таково было его приветствие. — Хотите получить солнечный удар? И почему вы не в темных очках? Сейчас же уносите ноги отсюда.
Повернувшись, он решительно направился в сторону дома.
Элизабет смотрела ему вслед. Господи, каким же резким он может быть! Однако она не могла не признать, что он прав, и поэтому послушно последовала за ним.
