Шэрон Сэйл - Двойная жизнь Амелии
Все это произошло в то время, когда она беспомощно валялась в больнице Саванны. Кроме того, очевидные перемены произошли с Амелией, причем дело касалось не только стиля одежды, но и манеры поведения. В дни молодости самой Вилимины неприлично было прилюдно обнимать и целовать поклонника.
Вдруг, к ее явному неудовольствию, предмет ее размышлений появился на подъездной дорожке. Розмари бросилась ему навстречу, как какая-нибудь школьница.
— Тайлер, дорогой, если бы ты приехал минуту назад, то застал бы своего друга из Атланты! — воскликнула она, порозовев от удовольствия, когда молодой человек наклонился, чтобы поцеловать се в щеку.
— Ну что, продали машину? — поинтересовался он, пряча улыбку. При воспоминании о ее поездке к нему на ферму его до сих пор трясло. Слава богу, теперь эта машина на пути в Атланту!
Тайлер взглянул на старшую сестру Бешамп и начал подниматься по ступенькам.
— Мисс Вилимина, здравствуйте.
— Амелии нет дома, — коротко ответила она.
— Знаю, мэм, я приехал не к ней, а к вам.
Вилимина вспыхнула. Она терпеть не могла открытых столкновений с врагом.
— Ну, раз уж вы здесь, то можете войти, — проворчала она.
Вилимина не собиралась устраивать скандал на глазах у Эффи. Соседка больше не приходила в их дом каждый день, но она взяла за правило частенько заглядывать к ним по дороге домой, что очень раздражало Вилимину.
— Если не возражаете, мэм, то я лучше посижу на крыльце. После работы я не успел переодеться, так что не могу садиться на вашу прекрасную мебель. Я специально приехал прямо с поля: хотел поговорить с вами с глазу на глаз.
Розмари хлопнула в ладоши.
— Пойду принесу всем чего-нибудь прохладительного. Садитесь, я сейчас вернусь, — быстро проговорила она и исчезла в доме.
Вилимина опустилась на один из плетеных стульев на террасе и недовольно оглядела Тайлера, который предпочел сесть на качели. До чего же все мужчины похожи! Отец никогда не садился на плетеный стул, говоря, что это не по-мужски. А теперь вот этот Тайлер Сэвэдж делает то же самое.
Пожилая леди решила не тратить время на обмен любезностями. И так ясно, что она ему не нравится. Вилимина вообще не нравилась мужчинам, но это никогда ее не беспокоило, поскольку она сама их недолюбливала.
— Итак, что привело вас сюда?
— Вы, — спокойно проговорил он.
Пронзительный взгляд синих глаз был устремлен на нее, но она молчала, предоставив ему возможность высказаться яснее.
Тайлер оттолкнулся одной ногой, и качели пришли в движение, успокаивая его расшалившиеся нервы.
— Вы с мисс Розмари — два самых главных человека в жизни Амелии. Лично я считаю, что вам очень повезло. Редко когда три женщины могут жить в одном доме, сохраняя теплые семейные отношения.
— Мы с Розмари вообще-то редко находим общий язык.
Тайлер улыбнулся.
— Да, мэм, мне тоже так показалось, но ведь никакие ссоры не могут заглушить вашу взаимную любовь.
Пожилая леди отвела глаза. Устремив взгляд на аккуратно подстриженную лужайку с разбросанными по ней ухоженными клумбами, она после минутных размышлений нехотя кивнула.
— К чему вы клоните, Тайлер Дин? Я прекрасно понимаю, что вы намерены забрать у нас Амелию.
Ему стало не по себе от горечи в ее голосе. Он чувствовал, что она скорее умрет, чем позволит себе расплакаться при нем.
Остановив качели, он наклонился вперед и взял ее за подрагивающие ладони.
— Нет, моя дорогая, я не хочу отнимать ее у вас, я хочу, чтобы вы поделились ею со мной.
Сдерживаемые сорок лет слезы вырвались наружу. Быстро сморгнув, Вилимина попыталась высвободиться. Вместо того чтобы просто отпустить ее, Тайлер вложил ей в руку чистый носовой платок и отвернулся, чтобы дать ей время прийти в себя.
— Спасибо, — проговорила она, промокнув глаза и вовремя удержавшись от сморкания. Некрасиво возвращать человеку его платок грязным, поэтому она ограничилась тем, что шмыгнула носом. Его слова глубоко задели ее.
В глубине души Вилимина понимала, что, несмотря на свою репутацию «плохого мальчишки», он только и делал, что помогал Амелии с тех пор, как вошел в ее жизнь. А еще она понимала, что его появление у них на крыльце в разгар сплетен утерло нос всем жителям Тьюлипа. К тому же Тайлер еще и состоятельный трудолюбивый человек, полноправный член общества Тьюлипа. Он проявил себя с наилучшей стороны, когда она оказалась в больнице…
— Что же вы решили? — спросил Тайлер.
Протянув ему платок, она выпрямилась на стуле.
— Я не думаю, что мои слова что-то решат: Амелия все равно поступит так, как ей захочется.
— В таком случае, осмелюсь предположить, что вы знаете Амелию далеко не так хорошо, как вам кажется, — проговорил Тайлер. — Если вы будете ей возражать, то она покорится вашей воле. Она не станет спорить с вами и с Розмари, даже если это будет означать, что ей всю жизнь придется провести в одиночестве.
Вилимина тяжело вздохнула. Она привыкла жить сегодняшним днем, не задумываясь о будущем. А для Амелии будущее с ними должно было казаться беспросветным.
— Боже, я никогда об этом не задумывалась. — Она отвернулась, не в силах выдержать его взгляда. — Вы, наверное, считаете меня жуткой эгоисткой.
Встав с качелей, Тайлер направился к двери, потому что услышал приближающиеся шаги Розмари и звон стаканов с лимонадом. Пройдя мимо Вилимины, он вдруг остановился.
— Я не думаю, что вы эгоистка, наоборот, вы очень любящий человек, мисс Вилимина. Позвольте и мне чуть-чуть попользоваться этим. Я многого не хочу, разве только добавки к вашим замечательным блюдам…
Вилимина Бешамп потеряла дар речи, тронутая его словами, В следующую секунду Тайлер открыл дверь и забрал у Розмари поднос, пока тот не полетел на пол вместе с ней. Поставив его на столик между плетеными креслами, он усадил Розмари рядом с сестрой.
— Выглядит аппетитно, мисс Розмари. Это вы испекли печенье?
Она захихикала и взбила волосы.
— Скажите спасибо, что это не я. Готовить я ни черта не умею.
Вилимина закатила глаза.
— Рози, что за выражения!
— «Черт» — не плохое слово, — возразила Розмари, раскладывая печенье и разливая лимонад по стаканам. — Ты всегда его поминаешь, когда зашиваешь носки.
Они с Тайлером заговорщицки подмигнули друг другу.
Засунув в рот печенье, Тайлер едва удержался от смеха. Эти две старушки просто золото.
— Кто бы ни испек это печенье, он мастер своего дела, — сказал он.
Вилимина старалась не обращать внимания на его слова, но похвала в наше время такая редкость!
