Софи Мидоус - Любовный треугольник
Довольно долго Стэн молчал. И Энн, и Джереми, затаив дыхание, ждали, когда он заговорит.
— Договорились, — наконец произнес Стэн. — Когда ваше место освободится, я подам заявление и, если получу назначение, постараюсь проявить себя столь же талантливым и умелым руководителем, как вы. Пожалуй, настала пора и мне остепениться.
— Стэн, когда все уладится, вы же сможете на пару месяцев выбраться в Эквадор, — попробовал подсластить пилюлю Джереми. — А теперь, я, кажется, немного устал. Всего хорошего, друзья мои. И заходите снова.
Они вышли на шумную, запруженную народом улицу.
— Кажется, тебе надо выпить, — осторожно заметила Энн. — Такое потрясение само собой не пройдет.
— Пожалуй. Гляди-ка, вот какой-то бар.
Молодые люди сели за столик и заказали виски.
— Ты сказал Джереми, что никуда не поедешь, — начала Энн, — а я ведь знаю, как ты мечтал об этой поездке. Ты отчасти еще и из-за меня согласился, да?
Стэн невесело усмехнулся.
— В общем-то, нет. Я знаю, что по большому счету Джереми прав. Скажу без лишней скромности, я действительно хороший специалист, лучше меня сейчас в отделении никого нет. И эгоистично было бы растрачивать мои знания там, где они нужны не на все сто процентов. — Он глотнул виски. — Но опять-таки, когда говорил, что пора мне остепениться, я имел в виду нечто иное. Надоела мне тесная конура, холостяцкие обеды и ужины на скорую руку и где попало, жизнь на чемоданах. Я хочу дом где-нибудь в пригороде, жену, к которой буду возвращаться с работы. Ну и детей, разумеется. — Он помолчал немного, потом добавил: — Я люблю тебя, Энн. Ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — ответила она. — О да.
Разумеется, Энн была счастлива, безумно счастлива. Но то, что Стэн сделал ей предложение, еще не означало, что все проблемы решены раз и навсегда. Как ей самой поступить с предложением сеньора Галлардо? И тут ее осенило: предложить поехать вместо себя Джине! Она же говорила, что с радостью согласилась бы поработать в Эквадоре. Да и сеньор Галлардо наверняка не станет возражать, если врач, столь блестяще сделавший операцию его дочери, какое-то время будет лечить больных в его родной стране. И если уж быть совсем откровенной, ей, Энн, будет гораздо спокойнее знать, что соперница от нее за тридевять земель.
Некоторое время влюбленные еще посидели в баре, почти не разговаривая, лишь держась за руки и улыбаясь друг другу, а потом отправились к Энн.
По дороге они снова купили рыбы с картошкой — но, перед тем зашли в супермаркет за бутылкой шампанского.
— Шампанское? К жареной картошке? — деланно изумилась Энн.
— К рыбе, знаешь ли, именно белое вино и подают, — серьезно заверил Стэн.
Допили они шампанское уже в постели, обнаженные, при свете свечей. Энн снова соорудила роскошное ложе на полу в гостиной. Она сидела, прислонившись к плечу нареченного, наслаждаясь тем, как его рука скользит по ее волосам, плечам, груди.
— Ну и что теперь?
— Как это что? — удивился Стэн. — Прежде всего мне следует повидаться с твоими родителями — играть, так по правилам, — и торжественно попросить руки их дочери. Ну а потом расскажем всем, даже поместим объявление в газетах. Да мало ли у нас дел! Купить обручальные кольца, написать кучу приглашений и очень многое решить. Когда ты хотела бы сыграть свадьбу?
— Завтра. А ты?
— Как можно скорее. Но завтра, боюсь, не выйдет — такие вещи по будням не устраивают. — Он поцеловал Энн в шею. — До Рождества уже рукой подать, а там и Новый год. Как думаешь…
— Ох, Стэн, сколько всяких приготовлений. Может, ну их? Просто станем жить вместе, и все?
Он знал, что Энн говорит это не всерьез.
— А разве тебе не хочется, чтобы все было, как положено? Белое платье, венчание в церкви, прием в саду, множество гостей?
Опять он читал ее мысли!
— Стэн, я ведь только об этом и мечтаю! Знаешь, как было во время первой моей помолвки? Бернард сказал, глупости это все, позовем двух друзей в свидетели, распишемся в регистратуре и махнем в горы. А мне так хотелось… — Она вдруг спохватилась. — Ой, милый, прости! Не следовало мне заводить речь о Бернарде. Ведь сейчас это касается только нас двоих, и больше никого.
— Да ладно тебе. То есть я с тобой согласен — это касается лишь нас двоих. Но о Бернарде можешь говорить сколько угодно — он ведь был частью твоей жизни.
— Какой ты добрый, — только и вздохнула Энн. — До чего же мне все-таки повезло. А теперь пора спать.
— Спать? — с невинным видом переспросил Стэн.
