Кара Уилсон - Музыкальная шкатулка
Клер сжала тонкие руки девочки в своих. Она хотела найти нужные слова. Но все уже было сказано.
Клер устала, но это была приятная усталость — желанное утомление вместо нервного напряжения последних недель. Она с улыбкой посмотрела на Бриджит, сидящую рядом на переднем сиденье «мерседеса». Если бы она могла сделать что-нибудь для этой девочки. Сколько покинутых, брошенных детей на свете! Клер понимала, что один человек не может решить все проблемы в мире, но если каждый справится хотя бы с одной… Она дотянулась до руки Бриджит.
— Что мы будем делать сегодня вечером? Перекусим в каком-нибудь ресторанчике? Или возьмем домой пиццу, и посмотрим пару фильмов по видео?
— Я… я бы хотела пойти куда-нибудь, — смущенно призналась Бриджит.
Наверное, ей нечасто приходилось бывать вне детского дома, подумала Клер. Надо было раньше догадаться и брать ее к себе на выходные.
— Хорошо. Тогда выбирай, куда мы пойдем, — сказала Клер, сворачивая на улицу, где находился дом тети Сузанн.
Но Бриджит не слушала ее.
— Клер, посмотри… — Она указала пальцем.
Перед домом ее тети был припаркован серебристый «лотос». Сердце Клер едва не выпрыгнуло из груди. Радом с машиной стоял высокий темноволосый мужчина, которого она узнала бы всегда и везде.
Что он делает здесь?
— Это Ник! — радостно воскликнула Бриджит. Клер подъехала к дому и выключила мотор.
Девочка распахнула дверцу и бросилась к Нику.
— Привет, красавица, — сказал тот, обнимая ее, но в то же время пристально глядя на Клер поверх головы Бриджит.
— Здравствуй, — сказала Клер, внутренне вся сжавшись.
Она окинула его взглядом, пытаясь понять, зачем он приехал. Ник был одет просто: потертые джинсы, кремовый свитер, коричневая вельветовая куртка.
— Здравствуй, Клер.
Клер продолжала стоять в неловком молчании. Она не понимала, что ему нужно, и потому не знала, что сказать.
Выпустив девочку из объятий, Ник заговорил.
— Я приехал из детского дома. Там мне сказали, что Бриджит с тобой. — Взгляд серьезных глаз говорил, что Ник совсем не рад этому. — Бриджит, — обратился он к девочке, — зайди в дом, пожалуйста. Мне надо поговорить с Клер наедине.
Бриджит, вопросительно посмотрела на Ника, потом на Клер. Та ободряюще улыбнулась ей.
— Все в порядке. Иди. Я приду через минуту.
Девочка нахмурилась, но подчинилась. Когда за ней закрылась входная дверь, Ник повернулся к Клер:
— Что за игру с ней ты затеяла?
Клер удивилась.
— Какая игра? О чем ты?
— Ты никогда не брала Бриджит домой раньше, когда жила со мной. Ты что, пытаешься использовать ее в своих целях?
— О чем ты?! Неужели я когда-либо давала тебе повод думать, что могу использовать ребенка в каких бы то ни было целях? Что это тебе пришло в голову?
— Ты ведь тоже разыграла меня, как шахматную партию, разве не так?
Клер пристально посмотрела на мужа. Она понимала, что тот рассержен, что его гордость ущемлена. Но при чем здесь Бриджит? Девочка не должна страдать.
— Я думала только о Бриджит, когда просила разрешения взять ее, — спокойно сказала она. — Я была в детском доме во вторник и разговаривала с Бриджит. Знаешь, я сказала ей, что мы разошлись. Она расплакалась, когда узнала об этом. — Клер отвела взгляд. — Когда я спросила, почему она так расстроилась… Девочка сказала, что мечтала, что мы удочерим ее.
Ник побледнел.
Клер была безжалостна. Пусть ему тоже будет больно. Она уже не помнила, что собиралась щадить чувства мужа, не помнила, что хотела выглядеть в его глазах эгоисткой. Что хотела взять на себя тяжесть развода. Сейчас Клер чувствовала только одно: она страдает, Бриджит страдает, и он тоже должен разделить вину за те проблемы, которые они создали. В конце концов, это была именно идея Ника Каллахэна — брак по договору. Ужасная идея…
— И теперь ты дразнишь девочку, тряся сладкой конфеткой перед ее носом? Чтобы ей было еще тяжелее расстаться со своими мечтами?
Эти слова обожгли Клер ледяным холодом.
— Ты, просто подонок!
— А я и не пытаюсь казаться лучше. Это ты все время изображала из себя совсем не то, что ты есть на самом деле.
Вся радость этого субботнего дня улетучилась. Клер чувствовала, как поникли ее плечи под тяжестью несправедливых упреков. Что она могла сказать? Между ними была такая стена недоверия, что никакие ее слова не оставили бы на ней даже вмятины.
— Бриджит одинока, Ник. Мы с тобой не оправдали ее надежд. Я только пыталась чуть-чуть поднять ей настроение. Вот и все. Кстати, и себе тоже.
— Ты можешь больше не беспокоиться о Бриджит. Ты права в одном: я действительно не оправдал ее надежд. Поэтому я позабочусь о девочке. — Он отправился к дому.
— Куда это ты? — с тревогой спросила Клер.
— Забрать Бриджит. Я отвезу ее домой.
— Нет, ты этого не сделаешь! — Ник остановился и не торопясь обернулся. — Если ты войдешь в этот дом, если попробуешь забрать девочку, я позову полицию.
— Ты не посмеешь.
— Посмотрим!
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Клер видела, как у Ника подергивается нерв у левого глаза. Он еле сдерживал ярость. Но Клер тоже была рассержена. Она не могла допустить, чтобы Бриджит оказалась втянута в ту неразбериху, которую она и Ник устроили из своей жизни.
Наконец он направился к машине. Клер почувствовала облегчение и решила вернуться в дом, но Ник остановил ее.
— Мы еще не закончили, — сказал он резко, открывая дверцу машины.
— Следующий раунд будет в суде.
13
Злость Клер быстро прошла. Как она могла сердиться на Ника? Он действительно имел право предполагать, что она поведет себя с Бриджит так же, как с ним.
Всю неделю Клер не могла выбросить из головы колючий взгляд Ника. Да, она неплохо справилась со своей задачей: видимо, была очень убедительна, раз муж так изменился по отношению к ней. Скорее всего, он никогда не любил ее. Поэтому не удивительно, что Ник так быстро решил признать проигрыш, вычеркнуть ее из своей жизни и идти другим путем.
Если бы она могла поступить так же. Если бы она могла разлюбить его…
Два дня спустя Клер получила документы для развода. С тяжелым сердцем она пробежала их взглядом. Это все-таки произошло. Она не предполагала, что развод — это так больно.
Но разве не этого она хотела?
Бегло просмотрев бумаги, Клер отметила, что должна присутствовать на предварительной встрече в следующий понедельник.
— Клер, ты не возражаешь, если я взгляну на эти бумаги? — спросил дядя Дэйл.
— Нет.
