Айрис Оллби - Не убегай от любви
– Дорогая, в том, что случилось, нет твоей вины.
Ан умоляюще взглянула на жениха:
– Я все время повторяю это самой себе, но в глубине души себе же и не верю и не перестаю винить себя в происшедшем.
Лицо Бена напряглось и потемнело от гнева.
– Это все из-за твоей проклятой семьи.
– Да, – согласилась Ан, побледнев. – Бабушка, тетя так и не простили меня…
– Это они должны были стыдиться! Ты, совсем малышка, стала жертвой, и разве есть вина в том, что ребенок желает быть любимым?
– Я была уже не ребенком, но еще не взрослой. Должна бы понимать…
– Перестань говорить глупости! В четырнадцать лет ты все еще оставалась ребенком, а Адам был взрослым мужчиной. Он знал, что не имеет права испытывать к тебе такие чувства. Должен был защищать тебя, а не пытаться совратить.
Анабель всхлипнула, и Бен прижал ее к себе еще крепче.
– Не плачь, дорогая. Не надо плакать. – Мужчина целовал ее виски, волосы, веки. – У меня сердце разрывается, когда я вижу затравленное выражение в твоих глазах или слышу, как ты плачешь. Я так люблю тебя, Анабель.
Она еще раз всхлипнула и глубоко вздохнула, прижимаясь к жениху еще крепче. Находясь в его объятиях, Ан ощущала незнакомое ранее чувство умиротворения и покоя. И все оттого, что сильные руки Бена обнимали ее, что он окружал ее своей любовью, что голос был полон глубокого теплого чувства.
– Когда вернемся в Англию, я бы хотел, чтобы ты сходила к психотерапевту. Тебе необходимо выговориться, посмотреть прямо в лицо своим страхам и избавиться наконец от чувства вины. Иначе как дальше жить? Сразу после медового месяца начнешь посещать врача.
Она сжалась и оттолкнула Бена.
– Что ты имеешь в виду, какой «медовый месяц»? Я же сказала… Я не могу выйти за тебя замуж.
– Ты не любишь меня, Анабель?
Девушка застыла, глядя на Бена широко раскрытыми глазами, в которых можно было прочесть все чувства, которые она испытывала. Бен ласково улыбнулся.
– Не надо! – выкрикнула она, задрожав всем телом.
– Скажи, что ты не любишь меня, Ан!
Она закрыла лицо руками.
– Я не могу…
– Не можешь сказать? Ты ведь больше не боишься меня, правда? Ты можешь сказать мне все, что угодно.
– Я не могу любить тебя, – простонала она.
Бен взял ее руки в свои.
– Смотри на меня, когда говоришь это, дорогая. – Мужчина снова приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. В широко раскрытых мокрых от слез глаз Анабель светились любовь и мука.
Она услышала, как у Бена перехватило дыхание, потом он внезапно обнял ее и крепко прижал к себе, уткнувшись подбородком в ее волосы.
– Я сделаю тебя счастливой! Клянусь! – прошептал Бен, покрывая поцелуями ее лицо. – Я люблю тебя, Анабель. Я могу быть очень терпеливым, если это нужно. Мы можем повременить со свадьбой до тех пор, пока ты не будешь готова к этому. Молю только об одном – не заставляй меня ждать слишком долго, потому что я люблю тебя слишком сильно…
Ан отвечала на поцелуи со все возрастающей страстью, руки ее обвились вокруг его шеи, голова откинулась. Бен страстно шептал ее имя.
Внезапно он резко отстранился и взглянул на нее блестящими от желания глазами.
– Нам лучше вернуться в дом прямо сейчас, пока я совсем не потерял голову.
Зардевшись и смеясь, Ан позволила взять себя за руку, и они пошли по петляющей через цветущий сад тропинке к вилле с романтическим названием «Хелена Белла».
Петер встретил их на верхней площадке, выложенной мраморными плитами и окруженной белой каменной оградой. Он примостился на верхней ступеньке небольшой лестницы, ведущей к террасе, и замахал рукой, когда молодые люди вышли из зарослей магнолий, чьи великолепные цветы с белыми восковыми лепестками сверкали на солнце, как драгоценные чаши.
– Я уже стал думать, не отправить ли мне поисковую партию, – лениво растягивая слова и улыбаясь, сказал Петер.
– Прошу прощения, но разве мы опоздали? – подчеркнуто вежливо поинтересовался Бен, и Петер бросил на него быстрый проницательный взгляд.
– Немного, но ничего страшного. Как вам понравился сад?
Бен непонимающе посмотрел на молодого человека.
– Сад? Ах, да, сад… Восхитительный.
– Никогда в жизни не видела такой красоты, – скороговоркой выпалила Анабель. Петер улыбнулся ей и украдкой подмигнул.
– Я так и думал, что тебе понравится. Ну ладно, теперь мы можем пойти перекусить.
К удивлению Бена и Анабель, Петер повел их вокруг здания. Девушка поинтересовалась:
– А куда мы идем?
– Я подумал, что было бы неплохо устроить нечто вроде пикника, и попросил накрыть стол в оранжерее. Ничего особенного – просто легкие закуски. Мы сможем устроиться на лужайке и поесть на открытом воздухе.
– Звучит замечательно. – Девушка сделала паузу, так как они уже обошли дом и остановились у изумрудно-зеленой лужайки, за которой живописно раскинулись клумбы с яркими цветами. – Ох, как красиво!
– Абсолютно с тобой согласен. Эта часть сада имеет очень английский вид. Оранжерея построена в викторианском стиле, кстати, шотландским архитектором. Мне кажется, источником его вдохновения послужил Хрустальный Замок.
Это было удивительное сооружение – стеклянные купола крыши сверкали на солнце, а в самом помещении был устроен маленький фонтан, чьи брызги сверкали в солнечном свете мириадами огоньков. Вода падала на листья тропических растений, высаженных в оранжерее.
Петер открыл дверь, и молодые люди проследовали за ним. В оранжерее стоял накрытый крахмальной белой скатертью длинный узкий стол, уставленный множеством тарелочек и блюд, наполненных разнообразной снедью. Чего там только не было – и копченый цыпленок, и различные виды холодного мяса, тонко нарезанная итальянская салями и несколько видов других колбас, пирог с печенкой, миски с разнообразными салатами: с макаронами, рисом, яйцом, сыром и фруктами.
– Да здесь еды хватит на десятерых! – воскликнула Анабель.
Петер подцепил несколько ломтиков мяса и положил их на тарелку гостьи.
– Не беспокойся – не пропадет. А что останется – съем на ужин. – Он собирался положить ей еще и салата, но девушка жестом остановила его.
– Спасибо, Петер, но я не смогу съесть даже то, что лежит в моей тарелке.
Компания устроилась прямо перед оранжереей на небольшой прямоугольной лужайке. Петер расстелил шотландский плед на шелковистой траве и бросил сверху темно-зеленые бархатные подушки, чтобы было удобнее сидеть. Пили шампанское и апельсиновый сок, после салатов попробовали виноград и персики, а потом Петер принес чашки и достал термос с кофе.
Солнышко так пригревало, что Анабель откинулась на подушки и задремала, убаюканная негромкими голосами мужчин, журчанием фонтана в оранжерее и деловитым жужжанием пчел, перелетевших с цветка на цветок.
