Кровь в пыли (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Чувак, у нее отличная задница.

Сосредоточься, идиот.

— Поверь мне, ты не захочешь знать, — говорит она немного громче, чем необходимо, чтобы убедиться, что я в пределах слышимости. — Эй, Хусс, мне нужна услуга.

— Ты имеешь в виду еще одна услуга, — произносит он, медленно отпивая кофе. — Слушаю.

— Мне нужно обменять эту Tacoma на другую машину. Желательно что-нибудь с номерным знаком другого штата. Что-то быстрое, но не кричащее.

Я выпрыгиваю из Стеллы, закрываю за собой дверь и иду к ней. Она даже не оборачивается, чтобы подтвердить мое присутствие, не говоря уже о том, чтобы представить меня парню.

— Почему бы нам не поменять номерной знак? Нам не нужно менять всю эту чертову машину. — Я в ярости. — Я пока не могу расстаться со Стеллой.

Она медленно кружится, ее лицо по-прежнему непроницаемо.

— Стелла? — повторяет она, опустив подбородок и рассматривая меня. — Подумай еще раз. Твой грузовик больше похож на Глэдис. Стелла — имя горячей девушки.

Я смотрю на нее сквозь полуприкрытые глаза, но на этот раз она не двигается с места. — И отвечая на твой вопрос, ты действительно хочешь убежать от злодеев со своей фирменной красной Такомой с тонированными стеклами? Я имею в виду, что это хорошая идея, но ты, возможно, захочешь просто пойти прямо в офис Годфри, расстегнуть молнию, положить свои яйца на его стол и дать ему молоток, чтобы разбить их.

Я показываю ей длинный средний палец, но она права. Хусейн позади нее хихикает в свою кружку.

— Вы, ребята, милые.

— Заткнись, — говорим мы оба в унисон, все еще глядя друг на друга сверху вниз. Я действительно хочу убить ее, и очень, очень хочу ударить это дерьмо. Я не собираюсь лгать, часть ее очарования заключается в том, что она бесстрашна, независимо от моего размера и послужного списка, даже несмотря на то, что мужчины раньше обжигали ее.

Жесткое печенье, но все равно вкусное.

— Этот грузовик в хорошем состоянии, — выдавливаю я. — Все, что осталось от сделки, оказывается в моем кармане.

— Хорошо, — пожимает она плечами, снова обращая внимание на Хусейна, который улыбается от уха до уха, все еще сидя на лужайке перед домом. Его взлохмаченная трава — полная противоположность пышной зелени миссис Хэтэуэй. Это напоминает мне, что в обычный день я бы уже отправился в путь по дороге к ее дому, чтобы избежать пробок. Это не похоже на то, что я не появляюсь. Я никогда в жизни не брал больничный. Но я не буду рисковать своей шеей во имя этикета. В конце концов, Годфри устроил меня на работу. Я понятия не имею, насколько он близок со Стэном Хэтэуэем и как далеко готов ради него зайти его бухгалтер.

Прескотт и Хусейн обмениваются словами, а я продолжаю смотреть ей в затылок, недоумевая, как, черт возьми, я здесь оказался и почему я отдаю свое будущее в ухоженные руки двадцатипятилетней блондинки из пригорода. Мы собираемся обменять Стеллу на потрепанный черный Корвет. Тонированные окна. Номерной знак Невады. Грубое состояние. Когда Хусейн уходит в конец своего участка и катится с ним за угол, я фыркаю. Я не уверен, какого года выпуска машина, но достаточно сказать, что мы примерно одного возраста.

Хусейн шлепает деньги в руку Прескотт, и она отдает мне разницу, не считая купюр, прежде чем обнять мужчину средних лет и похлопать его по плечу.

— Береги себя, Прескотт, — говорит он, подозрительно глядя на меня. Я киваю ему на прощание и забираюсь на водительское сиденье. Я едва помещаюсь в эту низкую маленькую машину с моим ростом и шириной. Мои колени касаются руля, и мне нужно согнуть шею, если я не хочу, чтобы моя голова ударилась о крышу. Черт, мой нос почти касается лобового стекла.

— Хороший выбор, Прескотт. В следующий раз, почему бы тебе не поставить нам ёбаный одноколесный велосипед? Это было бы весело.

— Эй! — Она бросает свою сумку на заднее сиденье. — Я не виновата, что ты размером со склад Costco. Это отличный автомобиль. Похоже на Бэтмобиль.

— Он потрепанный и старый, — возражаю я.

— Битмобиль, — заключает она. — Мы назовем его битмобилем.

— Ты мне нравилась больше, когда тебе завязали глаза и заперли в моем подвале, — бормочу я, заводя машину, рев ее двигателя оживает.

— А ты мне больше нравился, когда был заперт в камере в Сан-Димасе и смотрел, как проходит твоя молодость.

Ага. Я сильно облажался, сказав ей, что брошу ее через неделю. Самое худшее в этом? Я даже не это имел в виду.

Черт, я даже не подумал.

Предварительное планирование требует внимания, и сейчас единственное, на чем я сосредоточен, это остаться в живых и убить Годфри и Себастьяна до того, как они убьют нас.

Куда я поеду после этого крестового похода убийств? Канада? Мексика? Что я буду делать в Мексике? Мой испанский недостаточно хорош, чтобы жить там. Если только я не планирую всю оставшуюся жизнь заказывать еду и ругаться на футбольные команды. Тогда я в порядке.

Нет. Я перееду в Канаду, что даст мне языковое преимущество. Но блин, погода. Может стать настоящим холодом. Хотя я был бы в одном штате от Айовы. Прескотт могла навещать меня. . . Навещать меня в... ...стоп. Помедленнее, жеребец. Она просто соплячка, которая использует тебя, чтобы продвинуться в игре. Ты должен делать то же самое. Вытащи свою голову из задницы, Нейт.

К счастью, Мисс Ебать-в-Айову вырывает меня из моих задумчивостей. Она бросает мячик мне в лоб, и тот отскакивает обратно ей в руку.

— Прием, Нейт. Вот направление, в котором мы движемся. И оно забито до отказа. — Она показывает на GPS рукой, в которой зажат мяч. — Мы не доберемся до Лос-Анджелеса еще шесть-семь часов, если повезет.

— Все в порядке. Нам просто нужно остановиться в первом торговом центре Лос-Анджелеса, в который мы попадем, сфотографировать наши поддельные удостоверения личности и получить еще немного денег. Мы отправимся в центр Лос-Анджелеса до обеда, дадим твоему парню все, что ему нужно, заселимся в мотель и подождем. — Я включаю мигалки и сворачиваю на шоссе, опускаю окна и впускаю в машину горячий, плотный летний воздух. Шум снаружи заглушает нежный голос Прескотт, но я все равно слышу, как она кричит сквозь ветер.

— Ты мудак, раз не остаешься с Кэмденом, Нейт.

Это правда? У девушки до сих пор в трусиках гребаный кинжал. Кстати, мой кинжал, и она злится, что я не бросился ради нее под автобус?

— Позволь мне кое-что спросить у тебя, — начинаю я. Мои ноздри раздуваются, и я сдвигаю солнцезащитные очки, полученные от Стеллы, вверх по переносице, чтобы прикрыть глаза, потому что я не могу допустить, чтобы она увидела, что за ними. — Если твоя чувствительная душа так расстроена из-за того, что я не задерживаюсь, почему бы тебе не поехать со мной в Канаду, когда мы закончим? Разве мы не говорили что-то о клятве крови?

— Возможно, ты захочешь переосмыслить этот инцидент, потому что, если я правильно помню, это было примерно в то же время, когда ты трахал меня и бросил меня на четыре дня или около того?

— Я пришел в себя. — Я стискиваю зубы вместе. Я хотел бороться с этим. С нами. Что бы это ни было, я не хотел быть частью этого.

Битмобиль тормозит и останавливается, и мы застреваем в пробке, двигаясь на юг из Конкорда в Лос-Анджелес. Я наблюдаю за Прескотт сквозь затемненные солнцезащитные очки и знаю, что она так же обеспокоена этим, как и я.

Стоять на месте в нашей ситуации не вариант. В пяти машинах отсюда полицейская машина, и если они решат нас остановить, моей жизни конец.

— Я не поеду с тобой в Канаду, или на Кабо, или куда ты, черт возьми, отправишься после того, как все это закончится, — горячо шепчет Горошек, облизывая губы. — Я еду в Айову, как и сказала. Ты держал меня в заложниках за то, что я громко кричала.

— Дай мне мой кинжал, — стреляю я в нее.

— Нет. Ты все еще не убедил меня, что ты достаточно надежен, чтобы не пырнуть меня посреди ночи.

Я снова перевожу взгляд на дорогу и качаю головой. Следующие четыре часа мы проводим в тишине. Я использую время, чтобы обдумать все дебаты между Мексикой и Канадой. Я склоняюсь к Мексике. Все меньше и меньше шансов, что меня вернут в распростертые объятия властей США.