Лесли Ноулз - Песня без слов
Может быть, нужно… нужно что? Набраться терпения? Дать понять Николь, что от нее самой зависит их будущее?
Джейк разочарованно вздохнул. Все его ухищрения хоть что-то придумать приводили в тупик. Николь просто должна сказать, что ей нужно, вот и все. И если их желания расходятся, тогда… Он стиснул зубы. Тогда, черт возьми, придется уговорить ее изменить свое решение.
Джейк вышел из машины.
Николь открыла дверь прежде, чем он успел воспользоваться своим ключом. В темно-зеленом платье, с распущенными волосами, она казалась русалкой из волшебной сказки. Замерев на месте и глядя на нее как зачарованный, Джейк даже не сразу сообразил, что он теперь должен сделать. Ах да, кажется, поздороваться…
Длинные, роскошные локоны Николь излучали тепло, и, вдыхая знакомый запах корицы, Джейк снова почувствовал горячее желание. Ему хотелось заключить ее в объятия и убедиться, что она не была иллюзией, но настороженный, осторожно-вопросительный взгляд Николь удержал его. Кажется, она готова была убежать в дом от любого его неожиданного движения. Джейк мысленно обругал неразборчивого в средствах репортера, которому он был обязан снова выросшей, как ему теперь казалось, стеной недоверия между ним и Николь.
Едва Джейк перешагнул порог, как запах корицы тут же перемещался с другими запахами — гвоздики, мускатного ореха и хвои. Раздававшееся из гостиной потрескивание поленьев в камине служило подтверждением того, что приятный запах дыма, окутавший его на улице, распространяется из этого дома.
— Я не был уверен, что ты дождешься меня здесь. — Это было первое, что с трудом выдавил из себя Джейк… и тут же раскашлялся только для того, чтобы скрыть, как он боялся снова потерять ее.
Николь быстро закрыла дверь и, обняв его одной рукой за плечи, сказала:
— Пойдем в дом, там тепло.
Идя рядом с Николь в комнаты, Джейк чувствовал, как в нем и вправду что-то начинает оттаивать. Она беспокоится по поводу его здоровья… Джейк ощутил себя обманщиком — на самом деле он вот уже несколько дней совсем не кашлял. И все же главное было не в этом — переменилось выражение глаз Николь. В них не было даже намека на подозрительность. По крайней мере она явно не осуждала Джейка за то, что по его вине сделалась мишенью для журналистской лжи. Когда он наконец сел возле камина, Николь устроилась поблизости.
— Я ведь обещала, что буду ждать тебя здесь.
— Да, до этой идиотской статьи… — Джейк нежно провел пальцами вдоль ее шелковых локонов, волнами рассыпавшихся по плечам. — Тебя, наверное, замучили приставания журналистов?
— Нет, С ними разговаривал Дон. Я только выносила им кофе… — Николь усмехнулась. — Пускай, моя доброжелательность по отношению к ним нисколько не помешает, Они вели себя очень прилично.
— А как Брайана? Ей никто не досаждал?
— По-моему, она даже ни о чем не догадалась. Самым большим потрясением для нее было узнать, что ты уже будешь дома, когда она утром проснется.
— А тебя что больше всего волновало?
После вчерашнего ночного звонка Джейк снова и снова рисовал в своем воображении их предстоящую встречу. И каждый раз ему казалось, что это будет что-то необыкновенное. Даже появление статьи в журнале не сможет ничего испортить.
Николь уже не казалась такой сдержанной, как в тот момент, как открыла ему дверь, и Джейк хотел, чтобы они стали ближе друг другу как можно скорее… но его беспокоил ее вопросительный взгляд. Похоже, Николь догадывалась о его сомнениях, но хотела, чтобы он сам первый заговорил о них.
Пока все эти воспоминания и предположения чередой возникали в сознании Джейка, Николь наконец собралась с духом и ответила просто:
— Меня волновало то же, что и Брайану.
После такого признания Джейк уже не мог выдерживать выбранный заранее полуофициальный-полушутливый тон.
— О Господи! — Он подхватил Николь, посадил себе на колени и страстно поцеловал, не встретив с ее стороны ни малейшего сопротивления. — Честное слово, я собирался вести себя очень культурно, — задыхаясь, прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ, — но я так скучал без тебя.
Он опять начал жадно целовать ее, словно затворник, изголодавшийся по ласкам, и Николь отвечала с той же страстью. Согретая теплом его сильных рук, она уже больше ничего не боялась.
— Я тоже скучала по тебе, Джейк. Без тебя мне было так страшно.
— И мне, — признался он. — Вот вернусь — а тебя здесь нет…
Прислонив голову к его груди, она слышала частые удары его сердца и вдруг поняла — ее сердце бьется точно так же.
— Теперь я знаю, что тебе пришлось пережить, и никогда не повторю своей ошибки. — Николь прижалась к нему, крепче обхватив обеими руками. — Для меня так невыносимо было время, проведенное вдали от тебя.
Она осторожно коснулась шрама на его лбу. Рана уже почти зажила, и все-таки Николь вздрогнула при мысли, что могла потерять Джейка навсегда.
— Единственное, о чем я думал тогда, — так это о том, что мы никогда больше не увидимся. — Джейк глубоко вздохнул. — Я люблю тебя, Ники, и всегда любил. Но прежде я был слишком честолюбив, чтобы понять это. Только после твоего ухода я понял, чего лишился. Но я продолжал любить тебя.
Николь прикрыла его рот рукой:
— Знаю. Я случайно нашла коробку с фотографиями.
Джейк задержал на ней пристальный взгляд, а затем подвинулся ближе к камину. Николь знала, что он догадался, о каких фотографиях шла речь.
— Я прятала в том шкафу рождественский подарок для Брайаны, — попыталась оправдаться она, — и случайно задела обувную коробку. Она упала на пол, раскрылась…
Джейк отвернулся и, не зная, как скрыть смущение, уставился на огонь в камине. В наступившем молчании было слышно лишь потрескивание дров.
— Эдам так и не сказал, куда ты ушла, и я немного обезумел.
Николь почувствовала, с каким отвращением он произнес последнюю фразу. Да, он ненавидел себя за то, что потерял тогда самообладание.
— Но ничего страшного ведь не произошло. Ты разорвал лишь те снимки, которые ничего не значили.
— Они все были важны для меня.
— Значит, ты сохранил все?
Он встретился с ней взглядом.
— Я просто понял, что ничего не изменится, если я уничтожу их. Ты все равно не вернулась бы, а моя вина в том, что ты ушла, не уменьшилась.
— Джейк, ты никогда не мог ничего уничтожить. Поэтому ты сочиняешь такую красивую музыку.
— А тебе известно, что все песни из первых трех альбомов о тебе? — Он провел рукой по ее волосам. — В них говорится о предательстве и крушении надежд, о разочаровании и боли. Но прислушайся к каждому слову, Ники, и ты не найдешь ни одной строки, где говорилось бы об утрате друга. Я никогда прежде не думал о тебе как о друге. Ты была для меня просто любовницей, и этого было вполне достаточно. — Джейк прижался щекой к ее волосам. — Но я больше не стану сочинять грустные песни. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в одних страданиях.
