Виктория Шарп - Невинная мошенница
Он посмотрел на нее каким-то странным взглядом, пристальным, хмурым и, как показалось Роксане, несколько расстроенным.
– Неужели тебе так плохо живется в моем доме? – тихо спросил он.
Вопрос прозвучал неожиданно, и Роксана немного растерялась, не сразу найдясь с ответом.
– Нет, – наконец ответила она, – мне нормально здесь живется. Но ведь дело совсем не в этом, Мэтт, как ты не понимаешь?
– Да все я прекрасно понимаю, – вздохнул он. – Поверь, Роксана, я вовсе не такой толстокожий, бесчувственный осел, как ты думаешь. И я тоже очень переживаю… – Он замолчал, осознав, что начинает болтать лишнее. – Просто когда речь идет о людях, которые нам дороги, мы не всегда способны сохранять трезвую голову на плечах. А Дерек как-никак был моим самым близким родственником, сыном единственной сестры.
Роксана невесело усмехнулась.
– Что же ты так плохо за ним присматривал?
– Потому что очень трудно совмещать два таких разнородных занятия, как напряженная трудовая деятельность и воспитание ребенка, – хмуро ответил Мэтт. – К тому же я сам был еще почти ребенком, когда Дерек появился на свет, он ведь всего на пятнадцать лет меня моложе. Ты даже не представляешь, как тяжело мы жили те несколько лет, пока я не встал на ноги. Ведь мой отец погиб, разбился на машине, когда я был ребенком, нас с сестрой воспитывала одна мать, а она, – Мэтт болезненно поморщился, – осталась инвалидом после автомобильной катастрофы, в которую они угодили вместе с отцом. Так что несколько лет мы жили на крохотную пенсию матери. А тут сестра вдруг подкинула нам с мамой такой сюрприз – внебрачного ребенка.
– Так Дерек был незаконнорожденным? – изумленно спросила Роксана. – Но тогда почему у вас разные фамилии?
– Харви – фамилия человека, за которого сестра потом вышла замуж, он усыновил Дерека, как Шепард – тебя.
– А что же родной отец Дерека?
Мэтт раздраженно взмахнул сигаретой.
– Он смылся в неизвестном направлении, как только узнал, что Вайолет беременна, и впоследствии я так и не смог его разыскать. Да иного и нельзя было ожидать от такого прохвоста. Вайолет была просто дурочкой, что связалась с подобным типом. Но как требовать благоразумия от девчонки, выросшей без надлежащего родительского присмотра? – Мэтт тяжело вздохнул, нахмурив брови. – Нет, не подумай, Вайолет была очень хорошим человеком, – торопливо добавил он. – Добрая, отзывчивая, ласковая… и слишком, слишком доверчивая! К сожалению, такой она и осталась, до конца жизни вечно влипала в какие-то нелепые истории. А Дерек… по-моему, он целиком пошел в своего отца. К несчастью, к тому времени, когда я получил возможность заняться его воспитанием, он уже сформировался как личность. Переделывать его было поздно, оставалось лишь держать под жестким контролем.
– И ты держал?
– Держал… пока он не стал совершеннолетним. – Мэтт невесело усмехнулся. – После этого с ним стало совсем нелегко сладить, разве что с помощью угрозы лишить материальной поддержки. Но, похоже, он и здесь умудрился меня провести.
– Ты узнал про него что-то компрометирующее? – быстро спросила Роксана.
Мэтт посмотрел на нее с ироничным прищуром, давая понять, что она зря надеется застать его врасплох.
– Да, кое-что узнал. Однако той информации, что я получил от детективов, еще не достаточно, чтобы расставить все точки над «i».
– Проще говоря, я все еще нахожусь под подозрением, – оскорбленным тоном заключила Роксана.
Мэтт рассмеялся, откинулся на стуле и с веселым вызовом посмотрел на Роксану.
– Во всяком случае, ты не можешь пожаловаться, что с тобой здесь плохо обращаются. Тебя прекрасно кормят, ты можешь отсыпаться в свое удовольствие, гулять по саду, любоваться цветами и купаться в пруду, и за тобой ухаживает прислуга. Согласись, что условия твоего так называемого тюремного заключения довольно комфортные.
– Все равно тюрьма есть тюрьма, – непримиримо заявила Роксана. – И я особенно, с удвоенной силой начинаю это чувствовать, когда здесь появляется главный надзиратель.
– Вот, значит, как ты меня воспринимаешь?
– Конечно. А ты сомневался?
– Сомневался.
– Неужели? – колко спросила Роксана. – Ты что же думал, что я буду относиться к тебе с любовью?
– А ты хочешь сказать, что вся твоя любовь ко мне исчезла без следа?
– Абсолютно!
– Стало быть, она все-таки была? Ну если бы ее не было, то и исчезать было бы нечему, не так ли? – Мэтт самодовольно усмехнулся.
– Ошибаешься, дорогой Мэтт, – возразила Роксана, усиленно сохраняя невозмутимый вид, – я никогда не была в тебя по-настоящему влюблена. Может, я и могла бы в тебя влюбиться, но ты вовремя показал мне свое истинное лицо. И надо заметить, что это лицо оказалось весьма неприглядным, да попросту говоря отвратительным.
Мэтт посмотрел на нее пристальным, испытующим взглядом.
– Значит, ты не находишь во мне совсем никаких достоинств, а только одни недостатки, да? – спросил он мягким, вкрадчивым голосом, заставившим Роксану насторожиться.
– Представь себе, да, – ответила она, опасливо наблюдая за его лицом. – Только одни недостатки – и никаких достоинств.
– Даже в том, как я, например, целуюсь?
Роксана пренебрежительно фыркнула.
– Нашел чем хвастаться! Да любой несмышленый мальчишка умеет так же целоваться, как ты!
– И ты много раз так целовалась?
– Достаточно!
– В таком случае я удивляюсь, как ты умудрилась до сих пор остаться девственницей… если ты, конечно, не врешь. – Мэтт посмотрел на Роксану с насмешливой, дразнящей улыбкой. – Ведь тогда, неделю назад, ты так распалилась от моих ласк и поцелуев, что потеряла над собой контроль и едва не отдалась мне.
– Это неправда! – горячо возразила Роксана, вспыхнув по самые уши. – Ничего такого и в помине не было! Я вовсе не потеряла над собой контроль и смогла бы остановиться, если бы ты зашел слишком далеко!
– Ага, вот только остановился почему-то я, а не ты, – ехидно поддел ее Мэтт. – А ты, дорогая моя Роксана, и не думала останавливаться.
– В любом случае, ничего особенно в твоих ласках и поцелуях не было, – упрямо заявила Роксана. – И… и вообще, если хочешь знать, я в те минуты представляла себя в объятиях другого мужчины, – внезапно пришла ей на ум подходящая к случаю ложь. – Да, я представляла, что рядом со мной находишься вовсе не ты, а совершенно другой мужчина, – с вызывающей, колкой улыбкой повторила она.
– Интересно, и кого же ты представляла? – полюбопытствовал Мэтт.
– Одного… одного моего любимого киноартиста.
Мэтт оглушительно расхохотался.
– О господи, Роксана, какой же ты еще ребенок! – проговорил он, поглядывая на нее с ласковой укоризной и покачивая головой. – Это же надо было придумать такую чепуху!
