Лайза Маклерон - Ночь в Венеции
Берта увидела непроницаемое лицо отца, растерянную Элизабет и усмехнулась. Перехватила напряженный взгляд Роберта, в котором металось отчаяние.
– Прошу прощения, – высокомерно произнесла Берта. – Я, кажется, не вовремя…
– Бет, детка!.. – подала голос Мэри.
Дочь посмотрела на нее, растянула губы в улыбке, однако с таким презрением, что мать сразу сникла.
– Ну что ты смотришь на меня страдающими глазами? Сама виновата. Пара голубков при тебе целуется, а ты и лапки кверху?
Мэри открыла рот, чтобы приструнить дочь, но лишь с шумом выдохнула. Берта никогда не разговаривала с ней подобным тоном.
Усмехнувшись, Берта повернулась к Элизабет.
– Ты очень любишь моего отца?
Пол под ногами Лиз как бы покачнулся и поплыл, и, чтобы не упасть, она закрыла глаза.
С какой стати своенравная девица задает вопрос ей? Не лучше ли спросить у самоуверенного папочки? – лихорадочно размышляла она.
– Ну, Лиз, отвечай! – сказал Билли. – Что молчишь? Ты у нас непримиримый борец за правду, кристально честная.
– Я тебя ненавижу! – прошептала она, открывая глаза. Его откровенно насмешливый взгляд заставил добавить: – И твою семью тоже!
– Я уже слышал об этом! – улыбнулся Блэкмор-старший. – Но…
– Но я не собираюсь выходить за тебя замуж! – не дав ему докончить, заявила Элизабет решительно.
– Вот так новости! – ахнула Берта, увидев побледневшее лицо отца. – То говорила, что выйдешь замуж за человека с сильным характером, а теперь недовольна? Он что, по-твоему, слабак? Ничего себе! Знал, что причинит мне боль, если сделает тебе предложение. Куда уж сильнее!
– Какая разница! Сильный характер, не очень… Дело совсем в другом.
– В чем же?
Элизабет рванулась к двери, но Берта успела схватить ее за руку.
– Нет уж! Не уйдешь, пока не объяснишь! Наверно, не хочешь иметь такую падчерицу, как я, да? Жестокую, злую, неблагодарную… Да?
– Перестань, Бет!
– Не перестану! Пусть она выскажется! – настаивала Берта. – Если я, не сходя с места, дам обещание никогда не вмешиваться в вашу жизнь, выйдешь за него замуж? Я вообще могу не видеться с вами, если на то пошло! – Лицо ее неожиданно сморщилось, казалось, она вот-вот разразится рыданиями.
Элизабет растерялась. Несчастная девочка! Она обняла Берту за плечи, опередив отца, бросившегося к дочери.
– Берта, перестань! Не терзай мне душу. Ты же взрослый человек! Неужели не понимаешь, что твой отец не любит меня? Не лю-би-т… – произнесла она по слогам.
– Да ты с ума сошла! – взорвался Билли. – Черт возьми, когда я посмел сказать тебе об этом?
– А когда говорил, что любишь? – тихо спросила Элизабет.
– Вот так номер! Он что, ни разу не признался тебе в любви? – ахнула Берта, бросив на отца насмешливый взгляд. – Оказывается, мне есть в кого быть эгоисткой! Выходит, в постели получаешь удовольствие, а о любви ни слова? Знаешь, кто ты?
– Не знаю и знать не хочу! Сейчас же замолчи! – приказал Билли дочери, но та одарила его таким взглядом, что он мгновенно отвел глаза и покраснел.
– Я ухожу! – заявила Элизабет и направилась к двери.
– Я с тобой, – сказал поспешно Билли.
– Но ты ей не нужен! Разве не понятно? – заметила Берта, вскинув подбородок.
Уже на улице, распахнув дверцу «Феррари», Блэкмор бросил:
– Быстро в машину! Без разговоров!
Элизабет не шелохнулась.
– В чем дело, Лиз? Или ты сомневаешься в моей силе? Могу устроить показательное выступление, если не возражаешь.
– Я не физическую силу имею в виду.
– А какую же? Половым бессилием я не страдаю, хотя, если честно, ты вымотала меня до предела.
– Мне надоели твои постоянные разговоры о сексе, – фыркнула Элизабет. – Я, представь себе, не могу так скоро забыть, что полгода ты измывался надо мной. Ты самонадеянный тип, но любопытно, до какой степени?
– Да как тебе сказать? Я как-то не задумывался, поскольку ты всегда была мною довольна.
– Однако секс никогда не заменит нечуткого, мягко говоря, отношения ко мне, – сказала Элизабет с досадой.
– Согласен. – Он кивнул головой и прислонился к машине. Пригладив ладонью волосы, вздохнул. Взглянув на старинный особняк, продолжил: – Что было то прошло. Как говорится, из песни слова не выкинешь. Да, я действительно не понимал, что ты значишь для меня.
Элизабет усмехнулась.
– Ты заслуживаешь того, чтобы я объяснился откровенно, – промолвил Билли, – поэтому выслушай меня спокойно и постарайся понять. Я очень люблю Берту. Все, что причиняет ей боль, одновременно ранит и меня. Но… – он посмотрел на девушку и повел плечами, – оказалось, что жизнь без тебя в миллион раз больнее. Я, как ты заметила, самовлюбленный тип. Мало того, я собственник, каких мало. Решил однажды, что ты… моя женщина, моя собственность. Но выяснилось, что ты завладела мной. Вот такая история! Когда разобрался, что без тебя жить не могу, решил бросить семью. К черту! Собрался с духом, кинулся за тобой с одной мыслью – вернуть тебя во что бы то ни стало!
– Но не тут-то было! – усмехнулась Элизабет. – Опять объявилась семья, и мое возвращение отодвинулось, разве не так? – она понизила голос до шепота.
– Франкфурт вспомнила?
– Именно! Ты использовал меня в ту ночь, как последнюю девку. И в какие бы красивые слова не облекал свое поведение там, в Германии, оно просто отвратительное. Если бы я не умоляла тебя взять меня с собой, ты бы оставил меня там одну! Думаешь, мне не было больно? Ты ведь даже не предложил вместе лететь!
– Знаю, знаю! – Блэкмор помрачнел. – А что получилось в итоге? Не забыла, какую сцену закатила Берта… Ты что, не ожидала? Зачем ты, возвратившись в Чикаго, бросила меня одного? Оставалась бы лучше во Франкфурте…
– Интересно! Ты же сам велел мне убираться с глаз долой…
– Лиз, ну зачем же так? Ты и представить себе не можешь, что я испытал, когда вечером приехал к Кристине, а тебя и след простыл!
– Почему не могу? Могу… Обидно, конечно! Как же, бедная Лиз не сидит пригорюнившись у окошка и не льет слезы в тоске и печали.
– Перестань! При чем тут обида? Я места себе не находил. Думаешь, я не понимал, что ты расстроилась? А потом, когда догадался позвонить твоим родителям, вообще чуть с ума не сошел! Твой отец тоже хорош! Сказал, что они тебя сто лет не видели…
– Отец? – Элизабет оторопела.
– Да, я звонил где-то около одиннадцати. Вернулся от Кристины и сразу бросился к телефону…
– А отец сказал, его спрашивали… по делу… – пробормотала она.
– Значит, ты не знала, что я тебя разыскивал? – удивился Билли.
– Нет, – произнесла Элизабет задумчиво.
Надо же! – размышляла Она. Оказывается, все отцы одинаковы! Билл трясется над Бертой, а ее папочка даже солгал, лишь бы не потревожить покой дочери.
