Пенни Маккаскер - И жили долго и счастливо
— Ты злишься, — сказала она, с гордостью отметив, что голос дрожал лишь самую малость. — Но почему?
Он посмотрел на букет, который она держала, и взгляд его на мгновение смягчился. Что это было? Жалость? Раскаяние? Конечно же, боль, но не могла же злость так быстро уничтожить его чувства.
— Спасибо за цветы, — поблагодарила, не дождавшись ответа. Чтобы он не увидел, как дрожат ее руки, она схватила маленькую старую вазочку, налила в нее воды и поставила туда благоухающий букет. — Меня удивило, что ты оставил их для меня — и еще эта записка.
— Это была ошибка.
На этот раз она явственно увидела боль и раскаяние в его глазах — а может быть, это лишь ее боль отразилась в них.
— А Гифф подумал, что ты делаешь мне предложение, — сказала Джо, с трудом сдерживая слезы.
— Это была ошибка, — повторил он.
Джо вытерла навернувшиеся слезы и посмотрела ему в лицо. Вена на подбородке яростно пульсировала, а губы были сжаты так, что превратились в бескровную ниточку, а глаза стали холодными, как лед.
— Надеюсь, ты объяснишь мне, в чем ты меня подозреваешь на этот раз. — Ее голос задрожал. Он, конечно, тоже это заметил.
Он отвел взгляд, медленно провел рукой по волосам и потянулся к столу.
В это мгновение Джо наконец поняла, что Чейз сделал больше, чем просто оставил для нее букет цветов с запиской. На столе стояли хрусталь и фарфор, лежали серебряные приборы и льняные салфетки. В вазе были цветы, рядом — бутылка вина, остывающая в ведерке со льдом.
Прежде чем Джо успела понять, что все это значило, он взял что-то со стола и протянул это ей.
— Это дискета для моего компьютера, — сказала она, вертя ее в руках, словно ответ на ее вопрос был написан на черном корпусе. — Боюсь, тебе придется мне все объяснить, Чейз.
— Не так давно звонил Джордж, — сдержанно сказал он. — Он требовал твои сюжеты. Этот парень никогда не отличался большим терпением. Он говорил о каком-то пропуске в списке изданий на следующий год и хотел, чтобы ты прислала ему свои сюжеты с ночной почтой, чтобы он успел занять эту нишу: это станет значительным шагом в твоей карьере.
То, как он произнес последнюю фразу, заставило Джо передернуться. Ей хотелось заставить его остановиться, но это уже было невозможно.
— Дискеты не подписаны, поэтому я не знал, которую отправлять. Джордж сказал мне, как узнать, где записаны сюжеты.
Джо закрыла глаза, понимая, что именно он увидел. «Если бы я обошла весь мир в поисках мужчины, который помог бы мне познать любовь…» Казалось, кто-то на небе с плохим чувством юмора выстроил их отношения с Чейзом так, чтобы все самое плохое, что только могло быть, случилось.
Зачем, черт возьми, она использовала слово «познать»? Этого было достаточно, чтобы разрушить все надежды на будущее с Чейзом. И почему она так боялась, что он увидит первые слова ее дневника? Так дико боялась, что он поймет глубину ее чувств к нему, что записала эти проклятые слова на первую попавшуюся дискету? И, черт возьми, почему он взял не красную дискету, а именно черную? И почему он не открыл другой файл?
— Ты ведь не прочел следующий файл, не так ли?
— Мне хватило первого, — прошипел Чейз. — Надеюсь, когда ты сделаешь меня посмешищем для всего мира, ты хотя бы имя изменишь.
Она поняла, что ей больше не на что надеяться. Ей хотелось закричать, разрыдаться, сделать хоть что-то, чтобы ослабить ледяную хватку отчаяния, охватившего ее сердце. Если Чейз вбил себе что-то в голову, выбить это оттуда было практически невозможно, а на этот раз он был зол как никогда. Все, что она могла сделать, — попытаться объяснить. Но этого будет недостаточно.
— Файл, который ты прочел, — часть моего дневника, Чейз. — Она сделала попытку сказать это как можно спокойнее.
— Ты считаешь, что мне от этого легче? — Он снова зашагал по комнате, звук каждого шага раздавался в зловещей тишине, как выстрел. — Как бы ты ни называла это, вывод один: ты меня использовала.
— Нет же, Чейз…
— Самое худшее, что я ни о чем не догадывался. Черт возьми, ты вскакивала с постели так быстро, что простыни не успевали остыть прежде, чем ты записывала все, что мы на них делали.
— Это неправда, Чейз! Выслушай меня!
— Не знаю, что хуже, — выдавил он, — то, как ты меня использовала, или то, что я мог никогда не узнать правду. Единственное, чего я хочу, — чтобы все это поскорее закончилось.
Договорив эти страшные слова, Чейз посмотрел на свои заболевшие руки так, будто видел их впервые.
— Я все спланировал. — Казалось, он говорит сам с собой, но он показал на стол, и руки его сжались в кулаки. Его голос звучал мягко, но слова были острые, как нож. — Я хотел, чтобы все было идеально, когда я попрошу тебя остаться со мной. Я думал, у нас есть будущее, Джо, думал, ты выйдешь за меня замуж, останешься и будешь здесь писать свои рассказы. — Он горько рассмеялся. — Видимо, первый урок я усвоил недостаточно хорошо.
— Так вот как ты понимаешь все, что здесь происходит? — прошептала Джо, прижимая руки к груди, словно пытаясь сдержать боль, разрывавшую ее изнутри. — Теперь ты убедился в том, что это одно и то же. Ты все время ждал подтверждения того, что я такая же, как Лорна, и теперь ты уверен, что так и есть. Хочешь, чтобы все это закончилось, не позволив мне ничего объяснить.
— Я слушаю, — сказал он тихо, — объясняй.
— Зачем? Ты ведь уже сделал выводы. Ты ждал предательства и получил его. — Ее слова очень напоминали лекцию о карме, но Джо было уже все равно. — Я не сделала ничего плохого, но меня уже осудили и вынесли приговор. Ты не поверишь ни одному моему слову.
— Попытайся доказать, что ты права.
Джо с трудом сделала вдох, чувствуя, как гнев сжимает ее жилы, а боль превращается в ярость.
— Я с первой минуты должна оправдываться и что-то тебе доказывать, Чейз. Когда это кончится? Когда ты наконец снизойдешь до того, чтобы поверить мне?
— Я уже поверил однажды.
— И это изгнало все твои идиотские подозрения, не так ли? — Она подошла к пакетам с продуктами и начала беспорядочно рассовывать их по холодильнику. Как и Чейзу, ей необходимо было чем-то занять руки, чтобы выпустить пар. Очень хотелось драться, но вместо физиономии Чейза под руку попались овощи. — Можешь сколько угодно внушать себе, что я обманула твои ожидания, можешь обвинять меня в чем угодно, но ты ничем не отличаешься от человека, с которым я познакомилась первого апреля. А я была настолько глупа, надеясь, что ты можешь измениться. Если ты вбил себе в голову, что я сделала что-то не так, это не дает тебе права просто вышвырнуть меня. Ну, нашел ты дискету, и что дальше? Тебе никогда не приходило в голову, что всему есть разумное объяснение?
