Гейл Уайтикер - Балом правит любовь
— Я хочу сказать, — проявила осторожность Аманда, — что Диана не разорвала бы помолвку, не будь у нее на то очень важной причины.
Тщательно обдумав слова Аманды, Эдвард старательно сформулировал свой следующий вопрос:
— Мисс Таунли, если бы Элен доводилась вам родной сестрой, вы бы хотели видеть ее замужем за лордом Дерлингом?
Щеки Аманды вспыхнули.
— Милорд, я, право, не могу говорить…
— Аманда, прошу вас, — перебил ее Эдвард. — Обещаю вам, что о нашем с вами разговоре не узнает ни одна живая душа. Если есть что-то, что мне необходимо знать о лорде Дерлинге, умоляю вас сказать мне об этом сейчас, пока не поздно.
В глазах Аманды отразилось смятение. Эдвард почувствовал, что в ее душе происходит борьба, и понял, что предчувствие его не обмануло: в прошлом лорда Дерлинга есть темные страницы.
— Обратитесь к Диане, милорд, — взмолилась Аманда. — Задайте этот вопрос ей. Я думаю, что, если вы попросите, она расскажет вам, что произошло на самом деле.
— Возможно, я последую вашему совету. — Эдвард по-дружески коснулся ее щеки. — Не беспокойтесь, Аманда, все будет хорошо. Даю вам слово.
Проводив Аманду в гостиную, Эдвард удалился. Он сел в экипаж и велел кучеру ехать на Джордж-стрит. Он укрепился в своих подозрениях о том, что с лордом Дерлингом связано нечто дурное. Он также был убежден, что теперь не уедет от Дианы Хепворт, не получив ответа.
Визит Эдварда стал для Дианы полной неожиданностью. Зачем он снова здесь? Ведь тетка уже объявила, что сказать им ему нечего. Очевидным было и то, что этот его визит не связан с его интересом к ней: по этому поводу он уже имел с ней объяснение. Однако когда Эдвард пригласил ее прокатиться с ним в экипаже, не пригласив ни тетку, ни Фиби, Диана разволновалась.
К ее удивлению, Эдвард не поехал в Гайд-парк, а погнал лошадей в совершенно другом направлении.
— В это время дня я предпочитаю не бывать в Гайд-парке. Я думаю, вы не против, — коротко заметил он.
Диана покачала головой.
— Не против. В это время дня люди идут в парк лишь с тем, чтобы себя показать и на других посмотреть, а потому я тоже не любительница дневных прогулок там.
Эдвард бросил взгляд в сторону Дианы.
— Вы все еще чувствуете себя в обществе неуютно?
— Да. Несмотря на то, что многие уже и не помнят о случившемся, есть и такие, кто до сих пор не хотят его забыть и дают мне почувствовать себя отверженной. Это очень неприятно.
— Странно, что вы не пытались защищаться, — сказал Эдвард, глядя на дорогу. — Ведь вы могли бы сказать тогда хоть что-то в свое оправдание. Промолчав, вы позволили людям поверить словам лорда Дерлинга.
— Отчего же мне не позволить им в это поверить?
— Оттого, что не все же в них правда. — Эдвард повернулся к Диане и так дерзко заглянул ей в глаза, что у нее захватило дух. — Я сбит с толку, мисс Хепворт. В обществе о вас говорят одно, а ваши близкие характеризуют вас совсем иначе.
— Должно быть, мое поведение зависит от окружения.
— Меня посещала такая мысль, но вы не похожи на человека подобного сорта. Из моего общения с вами я готов сделать вывод, что вы ведете себя со всеми одинаково ровно.
— Может случиться, ваше впечатление обо мне ошибочно, — заметила Диана, сама не понимая, отчего не прекращает этого спора. — Порой после столь краткого знакомства бывает трудно составить точное суждение о характере человека.
— Верно, но некоторых людей, однако, видно насквозь, а я к тому же всегда хорошо разбирался в людях.
Выражение, с которым Эдвард посмотрел на Диану, вдруг напомнило ей человека, совершавшего с ней по утрам верховые прогулки. Человека, глаза которого при взгляде на нее весело горели, а голос в разговоре с ней был столь нежен. Это так глубоко взволновало Диану, что у нее захватило дух, и она отвела глаза.
— Я расстроил вас, — сказал Эдвард.
— Нет. Просто я… подумала о своем. — Диана больше ничего не сказала, и в воздухе повисло напряженное молчание, которое позволило ей собраться с мыслями и подготовиться к продолжению разговора.
— Получает ли ваша кузина удовольствие от пребывания в Лондоне? — спросил Эдвард, переходя на другую тему.
Обрадовавшись перемене разговора, Диана кивнула.
— Да. Но Фиби вообще не очень взыскательна, ей легко угодить. Она такая милая, и ей здесь нравится решительно все.
— Она еще не признавалась вам, что встретила свою любовь?
— Она, кажется, чувствует расположение к одному молодому человеку.
— По-вашему, он подходящий претендент на ее руку?
Диана улыбнулась.
— Моя тетя считает, что подходящий, хотя его положение не столь надежно, как хотелось бы.
— Как я понимаю, этот джентльмен не является обладателем состояния или титула?
Диана опустила глаза, потирая пальцем одной руки ладонь другой.
— Он младший сын хорошей фамилии и в настоящее время служит в армии. А после выхода в отставку рассчитывает получить церковный приход.
— А вы одобряете ее выбор?
Диана слегка нахмурилась.
— А почему бы и нет, если люди любят друг друга?
— Ваша тетушка желала бы для нее более выгодной партии. А вы сами не хотели бы видеть свою кузину хозяйкой роскошного особняка с богатым выездом и тьмой слуг?
Вспомнив, что она и сама когда-то придавала подобным вещам большое значение, Диана покачала головой.
— Если при этом супруги не любят друг друга, то нет.
— Так, стало быть, вы не посоветуете ей искать другого жениха?
— Никогда.
Эдвард обратил глаза на дорогу.
— Скажите, мисс Хепворт, ваши родители были счастливы вместе?
Вопрос показался Диане весьма странным, но причин не отвечать на него не было, и она сказала:
— Мои родители жили друг для друга, лорд Гартдейл. Они не были бы счастливы порознь. Слава богу, они умерли одновременно.
— Вот как?
— Да. Каким бы горем ни была для меня потеря родителей, ситуация была бы гораздо трагичнее, если бы один из них намного пережил другого.
Эдвард долго молчал, и это заставило Диану обернуться и посмотреть на него.
— Я что-то сказала не так, милорд?
— Вовсе нет. — Эдвард повернул голову, встретившись с ее вопросительным взглядом. — Просто вы еще сильнее запутали меня в моих попытках разгадать вас.
Диана ничего не ответила на это. В противном случае могло сложиться впечатление, что она пытается себя оправдать, а ей вовсе не хотелось оправдываться даже перед ним, и поэтому она перевела разговор на отвлеченный предмет, который не касался ни ее, ни его.
— Скажите, лорд Гартдейл, что вы думаете по поводу открытия школ для крестьянских детей?
