Делла Сванхольм - Любовь на Женевском озере
Но, к сожалению, в лавке Ван Юн Линя практически не бывает выходных. И за неделю здорово устаешь. А за очередной неделей начинается следующая. И так – без конца. Год пролетает, а его и не замечаешь.
Цзян оторвался от овощей и распрямил спину. Как он ни привык к этой работе, а концу дня все равно побаливали руки и ноги и мышцы ломило. Приятная трудовая усталость, но, наверное, только китайцы способны так работать. Европейцев гнуть спину на такой работе не заставишь. Они предпочитают, чтобы за них это делали машины – все мыли, перебирали и упаковывали. Так, как это происходит в крупных магазинах вроде «Мигро», где машины сами перебирают овощи и фрукты и упаковывают их в прозрачный полиэтилен или удобные сеточки, а покупателям остается лишь подхватить их и оплатить на кассе.
Но Цзян прекрасно знал, что по-настоящему так торговать овощами нельзя. Овощи нельзя доверять машинам – их обязательно надо касаться руками, только тогда они сохраняют свои непревзойденные качества и у того, кто готовит из них блюда, все получается по-настоящему вкусно. Именно поэтому, несмотря на конкуренцию со стороны «Мигро» и «Коопа», их овощная лавка процветает.
Потирая спину, Цзян вышел из кладовки.
– Все в порядке? – спросил его дядюшка.
– Да, – сказал Цзян. – Выйду на минутку подышать воздухом.
Дядюшка кивком отпустил его. Цзян вышел на улицу, набрал полную грудь воздуха, потянулся. И сразу почувствовал, как его тело наполняет бодрость. Здесь, в нескольких десятках метров от турбин гидроэлектростанции, воздух был какой-то особый, точно пропитанный озоном, более бодрящий, чем в остальных частях города. Было таким удовольствием дышать им!
Но что это? Узкие глаза Цзяна еще больше сузились, когда он увидел молодую девушку, которая так низко облокотилась о чугунные перила моста, будто была готова в любую минуту соскользнуть вниз. Почему у нее несчастное лицо? Что случилось с этой красавицей – почему она с таким трагическим выражением смотрит на воду? Конечно, это не его дело, но Цзян почувствовал внутреннее беспокойство. У девушки был такой вид и она так смотрела на воду, которая бурлила внизу, что в голову невольно закрадывались самые мрачные предположения. А ведь она настоящая красавица, ей совсем не нужно беспокоиться по поводу своей внешности. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Цзян повернулся, сделал несколько шагов и столкнулся лицом к лицу с дядюшкой Ван Юн Линем.
– Что-то случилось? – Дядюшка проницательно посмотрел на него.
– Да. – Цзян невольно сглотнул. – Там одна девушка на мосту… У нее такой вид, словно…
Дядюшка подошел к окну и посмотрел на мост де ля Машин. Его брови сдвинулись.
– Ты думаешь, что она…
– Я посмотрел на нее и сразу испугался, – выдохнул маленький Цзян. – Она ведь неспроста так смотрит на воду.
– Нет, неспроста… ты прав. – Ван Юн Линь задумался. – Вот что… Нам надо помочь ей. Хотя бы попытаться. Это же человек, в конце концов. Мы не знаем, что у нее там случилось, но… – Он сжал руку мальчика. – Подойди к ней. И попытайся пригласить ее к нам в лавку. Я заварю чай из трав. Может, она выпьет его и отойдет. Иди, Цзян. Не теряй времени!
Господи, пронеслось в голове у Денизы, все ясно: я никогда больше не буду счастлива, никогда не смогу испытывать радость. Все, что мне остается, это страдания, одни только страдания. И жуткие воспоминания о случившемся. Так стоит ли это продолжать? Не лучше ли… И она вновь уставилась на бурлящую внизу воду. Просто расслабить руки, которыми она до сих пор держится за перила, и тело само соскользнет вниз. Миг – и все будет кончено. Навсегда. И не будет больше ни боли, ни мук, ни отчаяния. Наверное, так лучше. Надо лишь постепенно расслаблять руки, и… все случится само собой.
– Мадемуазель… – вдруг услышала она. – Мадемуазель! – Кто-то теребил ее за рукав.
Дениза резко повернулась. Перед ней стоял маленький китайский мальчик.
– Что… что случилось? – слабым голосом произнесла она.
– Меня зовут Цзян. Я работаю в этой лавке. – Маленький китаец махнул рукой в сторону овощного магазинчика, располагавшегося прямо напротив моста. Он как-то странно улыбнулся. – Я увидел, что ты стоишь на мосту и тебе очень холодно, и я решил… предложить тебе чаю.
– Чаю?!
– Горячего, зеленого. – Он снова улыбнулся. – Чтобы ты согрелась. А то ведь ты совсем замерзла, наверное. – Он потянул ее за рукав. – Пошли, сейчас ты согреешься! Пошли!
Слабо упираясь, Дениза позволила маленькому Цзяну довести себя до лавки. Но, увидев прямо перед собой вывеску с иероглифами, вздрогнула и стряхнула его руку.
– Ладно, мальчик, все в порядке, я пойду.
– Куда ты пойдешь? Сначала выпей чаю! – Мальчик покачал головой. – А то дядюшка Ван Юн Линь обидится.
– Кто такой Ван Юн Линь?
– Хозяин лавки, – с гордостью проговорил маленький китаец. – Ну пошли!
Сопротивляться было бесполезно. Дениза позволила Цзяну втянуть себя в лавку.
Навстречу ей поднялся очень худой и подвижный пожилой китаец. Его высокий лоб прорезали морщины, глаза приветливо искрились.
– Очень рад, мадемуазель! – Он склонился в церемонном поклоне. – Извините, что Цзян был так настойчив – просто я еще не обучил его в полной мере вежливости. Я могу сделать что-то для вас?
– Я хотел предложить мадемуазель зеленого чаю, – влез в разговор Цзян. – Целебного. Из той жестяной коробки, помнишь, дядюшка?
– Ах ты маленький негодник – опять влезаешь в беседу взрослых людей! – покачал головой хозяин лавки. – Вы хотите зеленого чаю, мадемуазель?
– Не знаю, – выдавила Дениза.
– Хорошо. – Ван Юн Линь снова склонился перед ней в церемонном поклоне. – Сейчас я его заварю. Подождите минутку.
Цзян показал на застеленное коврами небольшое возвышение.
– Садитесь сюда, мадемуазель. Это самое почетное место. Духи охраняют его.
– От кого? – слабо проговорила Дениза.
– От всякого зла, – серьезно ответил мальчик и так посмотрел на нее, что она невольно отвела глаза.
Похоже, он догадывается, что только что произошло – вернее, чуть не произошло – на мосту, подумала она. Неужели он что-то успел увидеть?
Старый китаец вышел из невысокого дверного проема, бережно неся фарфоровую пиалу с чаем.
– Прошу вас, мадемуазель. – Он подал ей пиалу и посмотрел на Цзяна. – А с тобой мы будем пить вместе из одной пиалы, молодой человек.
Дениза взяла небольшую, искусно расписанную пиалу. Изящные драконы на ее боках сражались с оскалившими зубы тиграми, а в воздухе вокруг них расцветали яркие лотосы.
– Это зеленый чай из провинции Хайнань, мадемуазель, – проговорил Ван Юн Линь. – В Китае он слывет самым целебным. Многие вообще считают его не чаем, а чем-то вроде лекарства. Он возвращает человеку бодрость, нормализует работу сердца, благотворно влияет на зрение, а самое главное, – он сделал многозначительную паузу, – улучшает настроение. Тот, кто его выпьет, обычно сразу чувствует себя счастливым и полным сил. Пейте, пожалуйста. – Он сам сделал большой глоток и передал пиалу Цзяну.
