Карла Кэссиди - Всего лишь миг
– Эди. – Клиф снова взял ее руки в свои, и на этот раз, когда он подвел ее к дивану, усадил и сел рядом с ней, она не противилась. – Язва может зажить, мои гастрономические привычки ничего не стоит изменить. Я не храплю, а чтобы видеть сны, мне нужно одно – ты.
Гнев Эди исчез так же внезапно, как появился, а на его месте возник слабый, трепетный огонек надежды.
– Клиф, я не понимаю… Несколько дней назад ты говорил совсем другое.
Он выпустил одну ее руку и погладил Эди по лицу.
– Слова глупца и труса.
– Но что заставило тебя передумать? – Эди было необходимо знать, что вызвало в нем перемену. Ей было необходимо знать, может ли она верить тому, что читает в его глазах. Она должна была быть уверена.
– Ах, Эди. – Клиф робко улыбнулся. – Теперь я понимаю, что погиб в первую минуту, когда увидел тебя. – Клиф медленно покачал головой. – Бог свидетель, я старался это преодолеть. Я не хотел в тебя влюбляться. Последние два года жизни я уверял себя, что мне не нужна любовь. У меня одна из самых опасных профессий на свете, а я четыре дня назад разглагольствовал о том, как боюсь рисковать, как страшусь судьбы. И только сегодня утром, когда, проснувшись, почувствовал, как тяжело у меня на сердце, словно судьба уже нанесла мне смертельный удар, я понял, что мне поздно бояться. Худшее уже случилось. Я люблю тебя, и, как бы далеко ни убегал, как бы ни отрицал этот факт, он остается фактом.
– Клиф… – Эди не колеблясь скользнула в его объятия. Его руки крепко обхватили ее, так крепко, что Эди стало трудно дышать. Но ей и не нужно было дышать. Нужно ей было одно – чтобы Клиф держал ее так всю жизнь. Внезапно она почувствовала, что хочет быть еще ближе к нему, близко-близко. Она стала целовать его глаза, лоб, подбородок, то прижимаясь к нему всем телом, то делая – в шутку – вид, будто сейчас высвободится из его объятий.
– Эди, я люблю тебя, – шептал Клиф, уткнувшись лицом ей в волосы. – Я хочу пережить с тобой столько счастливых мгновений, чтобы их хватило на всю жизнь.
– И я люблю тебя, – трепетно выдохнула Эди. – И я буду счастлива разделить с тобой каждый миг нашей жизни. – Она радостно засмеялась, когда Клиф встал и подхватил ее с дивана.
– По-моему, сейчас самое подходящее время начать нашу совместную жизнь, – сказал Клиф хрипло, глядя на нее голодными глазами. Кровь начала гулко стучать в висках Эди, а сердце запело от радости.
– По-моему, ты совершенно прав, – Эди обняла его за шею, и он отнес ее в спальню.
Потом, лежа бок о бок, они обсуждали свое будущее.
– Мы будем готовить большой сочный бифштекс по крайней мере раз в месяц, – сказал Клиф, обдавая тело Эди теплым ласковым дыханием (они лежали, уютно прижавшись друг к другу, на узкой кровати Эди). – И отбивные… не реже чем раз в неделю, отбивные для бабушки.
Эди кивнула. Сердце ее было так переполнено, что она не могла говорить. Теперь, когда Клиф с ней рядом, ей удастся принять насчет бабушки правильное решение, она в этом не сомневалась, и они все трое превратят мгновения в золотые дни счастья и любви.
Эпилог
– Скорей, Клиф. Не то мы опоздаем, – позвала Эди.
– Иду, иду. – Клиф вышел из спальни, на ходу заправляя белую рубашку в темно-серые брюки. Он улыбнулся Эди, и сердце ее сжалось в груди. Когда же наконец она перестанет хотеть его?
– Как я выгляжу? – спросила она, подняв руки, чтобы убрать за ухо выбившуюся прядку волос.
Клиф подошел к ней и нежно погладил торчащий живот.
– Вы на пару выглядите превосходно.
Эди покраснела. Она была на седьмом месяце беременности и сегодня в первый раз надела широкое в сборках платье.
– Я выгляжу толстухой, – возразила она. Клиф обнял ее, поцеловал долгим поцелуем.
– Ты выглядишь моей любимой – и так оно и есть. Ну, пошли, не то опоздаем, ведь не каждый день бабушку выбирают Майской королевой.
Через несколько минут они уже сидели в машине, направлявшейся в санаторий, где бабушка провела последние семь месяцев. Эди удобно устроилась на сиденье и стала раздумывать об этих семи месяцах.
В конце концов она остановилась на «Радушном приюте», после того как побывала там. На нее произвела хорошее впечатление домашняя обстановка и то, что живущих там пожилых людей поощряли заниматься их прежними хобби и не бросать своих увлечений. С того времени, как ее туда поместили, бабушка расцвела. И хотя ее приходилось каждый день заново знакомить с новыми друзьями, и два раза она пыталась оттуда уйти, и ей это почти удавалось, судя по всему, она чувствовала себя там превосходно.
Жизнь была пронизана счастьем. Эди и не подозревала, что можно быть такой счастливой. Она посмотрела на Клифа, благодаря которому ей было так радостно жить. Бедняга Кэтрин, она никогда не узнает, от чего она отказалась, – Клиф был любящим, заботливым и страстным мужем. Эди положила руку на живот – она знала, что он будет также замечательным отцом.
– Ты лучше перестань так на меня смотреть, не то мы никогда не доберемся до «Радушного приюта», – предупредил ее Клиф. – Придется найти мотель и воспользоваться твоим настроением.
Эди рассмеялась и снова похлопала себя по животу.
– Боюсь, для этого слишком поздно.
Клиф завел машину на стоянку возле одноэтажного кирпичного строения. Стоянка была забита, а лужайку возле дома, уставленную садовыми стульями, украшали весенние цветы, воздушные шарики и ленты из гофрированной бумаги. Эди и Клиф вышли из машины и присоединились к празднеству, здороваясь с людьми, которых они успели за эти месяцы узнать.
– О Клиф, посмотри. – Эди указала на шезлонг, в котором дремала бабушка: на ее голове сидела набекрень бумажная корона.
– Похоже, что Майская королева почивает королевским сном, – сказал Клиф, когда они приблизились к старушке.
Эди наклонилась и отвела прядь седых волос, упавших бабушке на глаза, затем нежно поцеловала ее в щеку. Глаза старушки открылись, и она весело улыбнулась.
– Рада, что вы приехали. Собрались все мои друзья, и у нас сегодня званый чай.
– Мы не пропустили бы его ни за что на свете! – воскликнула Эди.
Глаза старушки потемнели, когда она увидела Клифа.
– Ты снова привела его с собой? Что, у него нет своего дома?
– Разве ты забыла, бабушка? Это мой муж, Клиф. Помнишь, ты приезжала к нам на свадьбу? – терпеливо объяснила ей Эди.
Старушка наморщила лоб.
– Нет, нет… не помню я никакой свадьбы. Глаза ее расширились – она увидела торчащий живот Эди. – Это его работа? – Она протянула руку и стукнула Клифа по голове. – Вы лучше как следует заботьтесь о моей Эди. Она у меня единственная.
Клиф улыбнулся.
– Я намерен заботиться о ней до конца своих дней. – Он наклонился и поцеловал старушку в щеку. – Вы тоже единственная в своем роде, бабушка.
