Джулия Тиммон - Модель и кутюрье
Софи в ужасе округлила глаза, приоткрыла рот, как будто вдруг почувствовала, что ей нечем дышать, и медленно откинулась на спинку стула. Бобби поднял лобастую голову, посмотрел ей в глаза и громко тявкнул.
— Значит, мой отец не ошибся, — немного оправившись от потрясения, пробормотала Софи. — Он сразу сказал, что у меня есть враг, который подсыпал мне в стакан какую-то гадость… Надо было послушать его совета и сдать кровь на анализ.
— Тогда ты смогла бы подать на эту мерзавку в суд, — мрачно добавил Филип.
— Правильно. — Софи кивнула и чмокнула еще раз тявкнувшего Бобби в пушистую макушку. — Хотя нет, — сказала она, о чем-то поразмыслив. — Я не стала бы подавать на нее в суд. Жизнь сама ее накажет.
— Уже наказала. — Филип усмехнулся. — Публикации о ее выходках появились в нескольких лондонских газетах через день после того, как о них стало известно мне. Слухи распространяются в наших кругах с поразительной скоростью, из агентства ее попросили, модельеры от нее отвернулись.
— А как тебе удалось узнать правду? — спросила Софи.
— От самой Кетлин, — ответил Филип, не желая скрывать абсолютно ничего. — Прикинулся, будто заинтересован ею, пригласил на ужин, заговорил зубы и плавно перевел беседу на нужную тему. Она раскололась с легкостью, как гнилой орех!
Софи некоторое время молчала. Потом натянуто произнесла:
— Говоришь, прикинулся, будто заинтересован ею…
Филип резко повернул к ней голову.
— По-моему, ты ревнуешь, — констатировал он, расплываясь в довольной улыбке. — А это значит, что я могу надеяться на возобновление наших отношений, что ты не охладела ко мне, не решила вычеркнуть из своей жизни.
— Глупости! — вспыхнула Софи, густо краснея. — Ни капли я не ревную!
Филип рассмеялся, будто не слыша ее последних слов.
— Оказывается, ты становишься еще милее, когда ревнуешь и злишься.
Софи громко засопела, придумывая, как бы ответить.
— Бобби! — воскликнула она, не найдя лучшего выхода. — Скажи, чтобы он сейчас же прекратил дразнить меня!
Щенок, как будто поняв, о чем его просят, повернул к Вассону свою медвежоночью мордочку и опять тявкнул.
Софи и Филип рассмеялись.
— Какие вы оба у меня забавные, — пробормотал он, обнимая Софи за плечи так, словно она уже поклялась, что согласна возобновить отношения. — А еще самые красивые и светлые в мире.
Софи посмотрела ему в глаза, и на ее лице отразилось многообразие самых что ни на есть радостных эмоций. Филип воодушевился.
— Ты примешь участие в демонстрации моей коллекции? — спросил он осторожно. — Самые лучшие модели в ней посвящены тебе.
— Мне?! — Софи покачала головой, очевидно думая, что ослышалась.
— Тебе одной, — ответил Филип взволнованным полушепотом. — В тот самый день, когда я увидел тебя впервые, у меня появилось желание всю оставшуюся жизнь создавать свои лучшие творения только для тебя, малышка. Странно, но я почему-то даже не сомневаюсь, что буду в состоянии до конца своих дней открывать в тебе что-то новое, неизведанное.
Он видел, что с каждым его словом в глазах Софи загораются искорки, и свет этих искорок дарил ему блаженное, ни с чем не сравнимое чувство. Ему хотелось прямо сейчас рассказать ей обо всем, что с ее появлением навеки поселилось в его душе, поделиться с ней всеми своими задумками, посвятить во все планы.
И он говорил и говорил, а она слушала, ловя каждое его слово.
Но в какой-то момент выражение ее лица резко изменилось — сделалось растерянным и испуганным.
— В чем дело? — мгновенно уловив в ней перемену, спросил Филип.
— Я вдруг подумала, — пробормотала Софи, — а с кем же будет оставаться Боб, когда я буду уезжать… Постоянно отвозить его к родителям я не смогу: у мамы уроки, концерты, папа очень много работает. Дороти вообще никогда дома не застать…
Филип улыбнулся.
— Я знаю, как решить твою проблему.
— Правда? — Софи оживилась.
— Правда. Но для этого тебе придется принять одно мое предложение.
— Какое? — Она нетерпеливо поерзала на стуле и провела рукой по голове задремавшего у нее на коленях щенка.
Филип ответил не сразу. Прежде глубоко вздохнул и как-то странно всмотрелся в глаза Софи, словно собирался предложить ей нечто жизненно важное.
— Выходи за меня замуж, — произнес он после продолжительной паузы.
От неожиданности Софи рассмеялась.
— Ты что, шутишь?
Лицо Филипа побледнело и стало таким серьезным, каким она еще ни разу его не видела.
— Нет, я не шучу, — ответил он. — Это предложение — самое тщательно продуманное из всех, что я когда-либо кому-либо делал. И я мечтаю, что ты ответишь на него согласием. — Впервые за много лет Филип почувствовал нечто вроде юношеской робости и опустил глаза. — Я не тороплю тебя. Если не можешь дать ответ сейчас, подумай.
Софи долго молчала, потом вдруг тихо засмеялась, и Филип вскинул голову.
— Я ничего не понимаю, — сказала она. — Каким образом Бобби связан с твоим предложением?
Вассон улыбнулся, и его напряженное лицо вмиг расслабилось.
— Если ты согласишься стать моей женой и жить со мной, мы купим дом с огромным садом и наймем человека, который будет за ним следить. Он же в наше отсутствие будет ухаживать за Бобом. Все очень просто.
Софи опять рассмеялась, потом вдруг вновь притихла, наклонив голову и уставившись на щенка.
Филип смотрел на нее и с ужасом думал о том, что мог навеки ее потерять. В эти мгновения он точно знал, что безумно любит это неземное создание и что никогда уже не почувствует ничего подобного ни к одной другой женщине на свете.
— Я люблю тебя, детка, — само собой слетело с его губ.
Софи медленно подняла голову, повернулась и посмотрела на него так, будто услышала что-то сверхъестественное.
— Я люблю тебя, — повторил Филип твердо. — Люблю настолько, что уже не представляю, как жил до нашей встречи: чем дышал, откуда черпал вдохновение, в чем находил силы.
— Это правда? — просила Софи в ошеломлении.
— Конечно, правда, — ответил он, сдвигая брови. — Ты что, в чем-то сомневаешься?
Софи, краснея, помотала головой, кашлянула — явно из желания как-то скрасить странную неловкость, — и ничего не сказала.
— В чем же тогда дело? — требовательно спросил Филип, начиная всерьез тревожиться. — Ты не питаешь ко мне ответных чувств? Находишь меня просто приятным парнем, с которым согласна работать и не прочь иногда провести свободное время, не более того? Так?
— Нет, — ответила Софи со вздохом.
— Прошу, не мучь меня! — взмолился Филип полушепотом.
