Клэр Доналд - Неподражаемая
— Джулиус, я больше так не могу! Я этого не выдержу! Мы должны ей рассказать!
Джулиус подошел к жене и взял ее за руку.
— Дорогая…
— Не отговаривай меня!
Поняв, что убелить жену не удастся, Джулиус, по-видимому, решил взять дело в свои руки. Зое показалось, что он как-то разом постарел лет на десять.
— Зоя, мы с твоей мамой… то есть с Эмили, надеялись, что вопрос о твоем удочерении никогда не возникнет. Правда никому не принесет радости, напротив. Ты понимаешь, как расстроятся твои сестры, если узнают…
— Мои сестры? А как же я? О моих чувствах кто-нибудь подумал? Кажется, я понимаю в чем дело! Мои чувства тебя мало волнуют, потому что я не твоя родная дочь!
— Дорогая, прошу тебя, успокойся, — взмолилась Эмили. — Мы с твоим отцом стараемся…
— Не называй его моим отцом! — взорвалась Зоя. — Вы мне не родители!
Джулиус поддержал жену:
— Зоя, держи себя в руках. Ты уже не ребенок, ты взрослая замужняя женщина, радуйся тому, что у тебя есть, мы дали тебе гораздо больше, чем могла бы предложить родная мать.
Зоя бросилась к выходу. Она бежала, не разбирая дороги, глаза застилали слезы. Она села в машину и рванула с места так резко, что покрышки завизжали по асфальту. Однако, отъехав от дома родителей — нет, от дома Харперов, мысленно исправилась она, — Зоя не знала, куда повернуть дальше: то ли к дому Рассела, то ли выехать на шоссе и отправиться в Фэрфилд-хилл. Кончилось тем, что она стала бесцельно кружить по городу, снова и снова обдумывая события последних суток. Альбом лежал на столе в библиотеке дома, который купил Рассел. Значит, он что-то знает об этом деле, должен знать.
Зоя поняла, что у нее остался один путь — спросить Рассела напрямик, пусть даже ради этого ей придется снова с ним встретиться.
Решение принято. Зоя поехала к особняку Рассела.
Подъезжая, она еще издали заметила на подъездной дороге его «ягуар». По крайней мере, не придется его ждать, с облегчением подумала Зоя. Она вышла из машины и пошла к дому. Парадная дверь распахнулась, и ей навстречу вышел Рассел.
— Зоя, нам нужно поговорить.
Она молча прошла мимо него в дом.
— Я хотел перед тобой извиниться.
Зоя резко остановилась в вестибюле. Казалось, Рассел говорит искренне, но вот за что конкретно он собирается извиниться? За то, что утаил от нее правду о ее матери, или за свою резкость и внезапный уход из дома?
— Понятно.
— Ничего тебе не понятно.
Рассел прошел в гостиную, и Зое ничего не оставалось, как последовать за ним. Он открыл бар и налил в два стакана бренди. Зоя взяла у него стакан, но пить не стала. Сделав большой глоток, Рассел поставил стакан на стол и повернулся к Зое.
— Как я уже сказал, я хочу извиниться. Я повел себя не лучшим образом. У меня была страшная мигрень, и, когда ты стала бросать мне в лицо обвинения, я не выдержал и сорвался.
— Ты меня обманул.
— Нет, я никогда тебя не обманывал.
— Думаешь, я тебе поверю?
— Да, я на это надеюсь. И хочу объяснить тебе то, что касается наследства моей матери. Надеюсь, что ты меня хотя бы выслушаешь.
— Можешь не трудиться, — презрительно процедила Зоя.
Рассел вздохнул и устало сказал:
— Я догадываюсь, какого ты обо мне мнения, но позволь мне хотя бы рассказать, как было дело. Даже обвиняемый в суде имеет право на защиту.
— Ну хорошо, я тебя слушаю. У меня сегодня поистине день интересных открытий.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Рассел.
— Неважно, эта история совсем из другой области, — отмахнулась Зоя. — Лучше скажи, почему ты не сообщил мне сразу о наследстве твоей матери? Какой смысл было меня обманывать? Я ведь никогда и не думала, что ты женился на мне по великой любви, так что, если бы я узнала о наследстве, это мало бы что изменило. Я просто узнала бы, что у тебя в этом деле был свой, корыстный интерес.
— Именно поэтому я и не стал тебе рассказывать, — заключил Рассел. — Я не хотел, чтобы ты думала, что я женился на тебе из корыстных побуждений. Мне было бы трудно доказать, что это не так, но в моих действиях действительно не было корысти.
— Если можно, поподробнее, — все тем же язвительным тоном попросила Зоя.
— Я знал, что моя мать, несмотря на жестокую нужду, откладывала деньги, чтобы оставить мне Наследство. Как тебе известно, я далеко не беден, так что на мое финансовое положение ее наследство бы никак не повлияло. Мне хотелось получить его исключительно из сентиментальных побуждений, только потому, что это наследство моей матери. Однако я был далек от мысли, чтобы жениться только ради выполнения условий завещания. Я боялся, что ты сделаешь именно такой вывод, потому и не стал тебе рассказывать. — Рассел замолчал — признание явно давалось ему с трудом.
Зоя не была уверена, что готова ему поверить, но что-то в его тоне подсказывало ей, что он говорит искренно.
— Наследство, которого, как я уже сказал, больше нет, никак не повлияло на мое решение жениться на тебе. Я бы хотел стать твоим мужем, даже если бы наследства не существовало.
— Но почему? Почему ты хотел на мне жениться?
К удивлению Зои, Рассел отвел глаза.
— Мне пора остепениться, завести семью.
— Но почему именно со мной?
— А почему нет?
Зоя невесело усмехнулась.
— По-моему, ответ очевиден. Я далеко не лучшая кандидатка на роль чьей бы то ни было жены.
— Я тоже не идеален, так что мы два сапога пара.
— Но я не та, за кого ты меня принимаешь.
Рассел посмотрел на Зою со странным выражением.
— Я знаю, что ты не такая уж бунтовщица, как думают многие.
Зоя покачала головой и быстро взглянула ему в глаза.
— Я не об этом. Я не дочь Джулиуса и Эмили Харпер.
— А чья ты дочь?
Зоя снова опустила глаза.
— Я не знаю.
— Понятно.
— Нет, тебе ничего не понятно! Люди, которых я считала своими родителями, на самом деле меня удочерили. Я не их дочь.
— А они не сказали тебе, кто твои настоящие родители?
— Нет, не сказали.
— А Роуз — она об этом знает?
Зоя молча замотала головой. Она боялась, что если заговорит, то не выдержит и расплачется.
— Ясно, — снова сказал Рассел.
Зоя сомневалась, что ему что-нибудь ясно. Вряд ли он представляет, что она чувствует. Она собралась с силами и призналась:
— Просто не знаю, что и думать. Я всегда подозревала, что в моей семье что-то не так, но не могла понять в чем дело.
— Джулиус и Эмили должны были рассказать тебе правду раньше.
— Думаю, они желали мне добра, поэтому и не рассказали. Я могу их понять, но теперь… я чувствую себя как существо с другой планеты.
