Одри Хэсли - Но я люблю...
— Отвечу, отвечу! Но только тогда, когда буду готов. А ты говори потише, пожалуйста, ладно? Видишь, вон там Сид моет «мерседес». Он слышит наш разговор, а я не хочу, чтобы кто-либо был в курсе моих личных дел.
— Ты шутишь, дорогой, — хмыкнула Луси. — С каких это пор аристократы обращают внимание на слуг? К тому же о том, что происходило прошлой ночью в твоей спальне, известно Рею, и я могу биться об заклад, что Сид тоже знает об этом!
— Да не кричи ты так, ради Бога! Иначе я тоже начну кричать, и тогда слугам на неделю хватит материала для сплетен.
— Это похоже на шантаж! — возмутилась Луси. — Где же твое хваленое благородство?
Однако Патрик больше не стал с ней разговаривать. Крепко подхватив Луси под локоть, он решительно направился с ней к деревянному строению, возвышавшемуся на берегу озера и использовавшемуся, по всей вероятности, в качестве беседки и укрытия от дождя. Там Патрик подхватил начавшую брыкаться Луси на руки, внес внутрь и закрыл за собой дверь,
— Мейда правильно сделала, что бросила тебя! И я тоже брошу, вот увидишь! — продолжала возмущаться Луси.
— Ну, это когда еще будет, а вот я брошу тебя прямо сейчас! — пригрозил Патрик.
С этими словами он действительно бросил ее на старый кожаный диван, стоявший у стены. Затем стянул через голову легкий трикотажный пуловер и принялся расстегивать молнию на джинсах.
— Нет, ты не сделаешь этого! — воскликнула Луси, глядя на него во все глаза и чувствуя, что тело ее начинает гореть.
— Со своей будущей женой я могу делать все, что хочу! — возразил Патрик. — Так что ты лучше не теряй время и тоже раздевайся.
— С кем, с кем?
— Ты прекрасно слышала, что я сказал.
— Нет, правда? Ты это в самом деле?
— Разумеется! Разве не видно, что я уже готов прямо сейчас приступить к тому, о чем говорю, — кивнул Патрик вниз, на свою восставшую плоть.
— Да я не о том, глупый! Ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой?
— Разумеется. Неужели ты думаешь, что я способен лгать? Ведь ты сама сказала, что я человек благородный.
Он наклонился и принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. В эту минуту Луси почувствовала, что ей трудно сконцентрировать внимание на чем-либо ином, кроме ловких действий его пальцев. Не успела она оглянуться, как ее бюстгальтер тоже оказался расстегнутым.
— Ты хочешь убедить меня, что графы не лгут? — едва слышно спросила Луси.
— Во всяком случае, не я!
Отбросив в сторону бюстгальтер, он принялся расстегивать ее джинсы.
— Я... Мне казалось, что граф не может жениться на девушке, подобной мне...
Патрик рассмеялся.
— Откуда ты набралась этих глупостей? Графы женятся на гораздо более неудобных, если так можно выразиться, девушках, чем ты. В начале века среди знати как будто началось какое-то поветрие: все вдруг стали жениться на хористках и актрисах, которых в ту пору приравнивали почти что к уличным женщинам. Впрочем, не нужно далеко ходить за примером. Мой собственный брат женился на одной из взбалмошных девиц из рода Моррисвиллов, которые своим нравом не уступали отъявленным представительницам богемного мира. — Он деловито стянул с Луси джинсы вместе с трусиками.
Она уставилась на Патрика, словно не веря своим ушам.
— Из рода Моррисвиллов?!
Однако Патрик не обратил никакого внимания на явное изумление Луси, потому что его взор был прикован к ее великолепной наготе.
— Да-да, именно так, — рассеянно пробормотал он. — Отец девушек, сэр Джеффри Моррисвилл, был весьма состоятельным человеком. Он безумно любил своих дочерей — всех четверых — и испортил их своей неразумной любовью. Еще до достижения совершеннолетия о них в обществе сложилось не самое лучшее мнение. Но нужно отдать им должное — все они были необычайно красивы. И у каждой имя начиналось на букву «А», — добавил Патрик, заметив наконец интерес Луси к предмету разговора. — Младшую из сестер звали Арлин; она вышла замуж за моего брата. Но у нее имелась сестра- близнец, которая удрала с заезжим американцем к нему на родину за две недели до того, как должна была состояться ее свадьба с немолодым английским лордом. Я точно не помню, но, кажется, ее звали Аннабел. Нет, это старшая из сестер. Анджелин — средняя. Вспомнил, ее звали Аннетт!
Луси ахнула, ошеломленная тем, что сообщил ей Патрик. А тот, неправильно истолковав ее реакцию, притянул Люси к себе и нежно прижал к груди.
— Да, понимаю... Ты тоже вызываешь у меня подобные чувства, дорогая. Я с самого утра только о тебе и думаю. Потому и был в мрачном настроении. Потому и избегал тебя. Мне было мучительно даже просто смотреть на тебя, видеть, как ты улыбаешься, и знать, что скоро ты умчишься на самолете в свою Америку, выйдешь замуж за Фреда и я больше никогда тебя не увижу.
— Нет, этому не бывать! — горячо заверила Луси, чувствуя, что совершенно теряет голову.
— Нам придется поскорее пожениться, дорогая, — заметил Патрик хриплым шепотом, снова бережно укладывая Луси на спину и располагаясь между ее длинных стройных ног. — Я не могу уводить тебя в эту беседку каждый раз, когда нам понадобится побыть наедине... Нет, не двигайся, солнышко! Это вызывает у меня слишком острые ощущения. Хотя нет, двигайся. О Господи! Еще, Лу... Еще...
14
— Что-то ты притихла. — Патрик пристально взглянул на Луси. Они возвращались обратно в Глазго, и Сиду приходилось внимательно следить за перегруженной, как всегда по воскресеньям, трассой. Кен успел уснуть и сейчас лежал, положив голову на колени Луси. — Ты не передумала насчет моего предложения?
— А ты?
— Нет. И если ты волнуешься насчет того, как окружающие воспримут нашу женитьбу, то я посоветовал бы тебе выбросить эти мысли из головы. Как я уже говорил, подобный снобистский взгляд на вещи давно уже изжил себя. Ведь ты видела, как отреагировала Кэтти, когда я сообщил ей о нашем решении? Ей было очень приятно. И Рею тоже. Жаль, что ты не присутствовала при этом разговоре, но уверяю тебя — дворецкий просто просиял. Он сказал, что ты будешь восхитительной леди, и пожелал нам счастья.
— Все это хорошо, но как быть с Робертом? — озабоченно произнесла Луси. — Мне кажется, что он не слишком обрадуется, услыхав о готовящемся союзе.
— Ему придется свыкнуться с этой мыслью.
— Боюсь, что он не справится с этой задачей и за тысячу лет. Роберт уже далеко вперед распланировал жизнь лучшего из графов Уэндейлских и его будущей супруги, которой, по его представлениям, должна была стать не я, — грустно улыбнулась Луси.
— Ты плохо знаешь старика. Одной из причин, по которой он был так настроен в пользу Мейды, было то, что ее очень любит Кении. Когда же он узнает, что мальчик очарован тобой в той же степени, что и я сам, его мнение сразу переменится. Впрочем, я и так уже успел заметить некоторые признаки того, что ты начала завоевывать сердце моего камердинера. Одна лишь лояльность по отношению к Мейде не позволяла старику открыто проявлять свои симпатии. Но стоит мне сообщить Роберту, что моя бывшая невеста влюбилась в другого, как он сразу же сочтет возможным не скрывать больше свои истинные чувства.
