Энн Вулф - Как прикажете, Королева!
Почувствовав, что вот-вот разревется перед этими людьми, которым было совершенно наплевать на то, что творится в ее душе, Джекки вылетела из мастерской.
— Джекки! — вдогонку крикнул ей Мартин. — Джекки, подожди, прошу тебя!
Джекки слышала его крики, слышала шум шагов за своей спиной, слышала, как колотится ее сердце, готовое выпрыгнуть из груди и запрыгать по ступенькам как резиновый мячик. Слышала, но продолжала бежать без оглядки. Бежать, лишь бы никогда больше не видеть этих предательских медово-карих глаз.
Боб посмотрел на Мартина с сочувствием, но ему нечем было утешить его. Вид у него и правда был помятый — похоже, он только тем и занимался все это время, что тщетно пытался разыскать его племянницу.
— Марти, я и рад бы тебе помочь, — задумчиво потирая ладонью лоб, произнес Боб. — Но Джекки ни словом не обмолвилась, где она теперь. А прятаться она умеет. Как-то раз мы с ней крупно поссорились из-за ее вечных проблем в школе. Помнится, я дал ей хорошую затрещину после того, как учительница сказала мне, что Джекки назвала ее засранкой. Вот после этой затрещины Джекки и сбежала из дому. Неделю она пропадала бог знает где, а я искал ее по всем Совиным Подворотням. Вернулась она, правда, сама, но с порога мне заявила, что если я хоть раз еще ее ударю, то она уйдет и больше никогда не вернется.
Мартин устало опустился на краешек постели. Боб заметил, что от его обычной опрятности не осталось и следа: рубашка была помятой и перепачканной, брюки заляпаны грязью.
— Я сам виноват, Боб. Я просто идиот, — выдавил из себя Мартин. — Так и не набрался смелости обо всем ей рассказать.
— Не кори себя, — посоветовал Боб. — Дело прошлое. Я бы на твоем месте не стал ее разыскивать, а подождал. Вот увидишь, она хорошенько подумает и придет к выводу, что нужно поговорить обо всем с тобой.
— Бу Битрейд тоже пытается ее отыскать, — не глядя на Боба, произнес Мартин. — Какой же я все-таки осел, что ревновал ее к нему!
— Откуда ты мог знать, что Бу ее отец? Я сам огорошен этой новостью. Как видишь, даже твоя тетка думала, что настоящий отец Джекки — Джереми Таплхед.
Вспомнив о встрече с дядей, Мартин встал и вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
— Прости, Боб, но мне пора идти. Если Джекки еще раз заглянет к тебе, передай ей это.
Боб взял записку и кивнул.
— Передам. Только не рассчитывай, что она станет читать. Джекки упрямая, как сто тысяч чертей.
— Я знаю, — грустно улыбнулся Мартин. — И гордая. Не зря же ее прозвали Королевой.
Как ни странно, скверные новости донеслись до Джереми Таплхеда гораздо раньше, чем ему принес их Мартин. Айрис Маклин призналась ему во всем сама, когда поняла, что влюблена в Джереми не меньше, чем он в нее. Мартин был уверен, что дядя с негодованием отвергнет подсадную невесту, но тот, как выяснилось, не только не расстался с Айрис, но даже сделал ей предложение.
— Не может быть, — пробормотал ошеломленный Мартин, услышав окончание романтической истории Джереми Таплхеда. — Значит, вы все-таки женитесь на ней?
— Женюсь, — улыбнулся Джереми. — Если бы я узнал об этом от тебя, мы бы, конечно, расстались. Но Айрис призналась во всем сама, и это многое изменило в моем отношении к ней. Она готова была даже расстаться со мной, только бы я узнал правду. И вообще, Марти, я понял, что нужно уметь прощать. Моя жена, мир ее праху, тоже прощала меня за то, что я всю свою жизнь любил Эмми Льюис. Конечно, я никогда не говорил ей об этом, но она чувствовала. Вот и Айрис простил. И Джекки прощаю. Я тоже виноват перед ней — обиделся на ее мать, которая предпочла мне другого мужчину, и перестал с ней общаться. А ведь мог бы помочь ей. Хотя, насколько я знаю Эмми, она бы не приняла моей помощи. К тому же Джекки вполне могла стать моей дочерью от Эмми. Гнев этой девочки я понимаю: отец в ее глазах был настоящим подлецом. Правда, выходит, это не совсем так.
— Я бы сказал, совсем не так, — ответил Мартин. — Бу Битрейд даже не знал, что у него есть дочь. Каким чудом они встретились, мне до сих пор не понятно. Сейчас ему так же паршиво, как и мне. Я разыскиваю жену, а он — дочь, которую только что нашел.
— Мартин, а почему она все-таки ушла? — пристально посмотрел на племянника Джереми.
В глазах Мартина было столько отчаяния, что дядя тут же пожалел, что задал ему этот вопрос.
— Наверное, она так и не поняла, что нужно уметь прощать, — горько усмехнулся Мартин. — А научить ее этому мог только любимый человек, который оказался скверным учителем.
— Я уверен, Джекки вернется, — ободрил Джереми Мартина. — Она любит тебя, племянник. Это я тебе точно говорю.
Мартин вяло улыбнулся и ответил на крепкое дядино рукопожатие.
Все вокруг твердили одно и то же: она тебя любит, Марти. И только единственный человек, который мог бы развеять все его сомнения, утешить его, сделать счастливым, ни разу не сказал ему этих слов.
После встречи с дядей Мартин отправился на кладбище.
Могилу Леонеллы Таплхед он не навещал с самого дня похорон. Да, ему стыдно было признать, что долгое время он обижался на тетю из-за ее странного завещания. Но теперь обида прошла, потому что он, Мартин, многое переосмыслил.
Если бы тетка не свела его с Джекки, то, возможно, они никогда бы не встретились. А если бы они не встретились, он, Мартин, так и остался бы сухим и черствым молодым стариком, который так боится показать людям свое истинное лицо, что готов до конца жизни носить очки и ходить с тросточкой. Джекки, как волшебная фея из сказки, заставила его сбросить с себя это колдовство, но, увы, и исчезла, подобно фее.
Как бы там ни было, теперь Мартин чувствовал, что все эти годы относился к своей тетушке совсем не так, как она того заслуживала. Да, он был примерным и послушным, но Леонелла ждала от него вовсе не этого. Ей хотелось, чтобы он доверял ей, чтобы он раскрылся перед ней, рассказал о том, чего действительно хочет, во что верит, чем живет. Ей не хватало искренней улыбки, настоящих чувств, которых тогда Мартин не умел давать никому. И вот он научился этому у Джекки. У девушки, на которой женила его упрямая тетушка.
Мартин положил возле могильной плиты охапку лилий — любимых цветов Леонеллы — и присел на скамеечку.
— Спасибо тебе, тетя, — пробормотал он, едва сдерживая слезы. — Ты так много для меня сделала. Мне жаль, что я так и не смог отблагодарить тебя, пока ты была жива.
Мартину показалось, что лепестки лилий зашевелились. Что это — ветер? Но листья на деревьях недвижимы. Большая туча, заслонившая солнце, раскрылась и выпустила несколько лучиков света.
Мартин улыбнулся. Значит, тетушка все-таки услышала его и посылает ему свое заоблачное благословение.
